«Мультик не ставь, будем играть в школу»

Что бывает в школе

У ребенка последние дни в детском саду. Пришла веселая, рассказывает:
– Нас сегодня фотографировали, мы с Машей первые освободились, легли на ковер и думаем: как же хорошо у нас в детском саду! А воспитательница говорит: не грустите, вы всегда сможете приходить сюда в гости!
Я немного удивилась, потому что в последнее время у нее все мысли – о школе. Как-то говорит:
– Мама, ты, пожалуйста, после ужина нам мультик не ставь, мы хотим поиграть в школу.
«Мы» – это она и ее трехлетняя сестра. Старшая вручает младшей карандаш, бумагу, говорит серьезным голосом:
– Вот, садитесь, дети… (и шепотом): давай я буду говорить так, как будто вас целый класс (снова громко): в общем, садитесь, дети. Сегодня мы будем учиться рисовать фигуры. Вот сюда впишите квадратик, сюда крестик, а я пока схожу за букварем.
Уходит, приходит, проверяет, выходит – выкладывает на стол с дюжину разных книжек. С серьезным видом открывает то одну, то другую, что-то бормочет себе под нос. А младшая все карябает и карябает на листочке. Потом «дети» вылезает из-за стола и удаляется. Надоело, значит.
– Что, плохой ученик попался? – ехидничаю я.
– Нет, она хороший ученик. Мы просто устроили перерывчик.
И точно. Младшая возвращается и заявляет:
– Давай, как будто мы пришли в кафе.
– Нет, в столовую. В школах нет кафе, только столовые!

Достойнейшая буква

Как и все ее одногруппники, мы целый год ходили на подготовку. Как-то дочь заболела, сидим дома. И вот приходит день, когда надо пропустить занятия по подготовке к школе. Ребенок возмущен:
– Как я пропущу, там же новое будет.
– И на следующей неделе будет…
– Да это же будет другое новое! А я еще это не прослушала.
И в досаде садится писать буквы. Она сначала долго точит карандаш, потом начинает красить ластик фломастером, потом делает пирамиду из точилки, степлера и других «кирпичей». Наконец раскрывает тетрадку:
– Я пока не могу начать, я должна написать номера страниц, как в книге.
Подписывает каждую страничку не­уклюжей, но уверенной цифрой, потом на последней странице выводит свое имя.
Между тем прошло полчаса. Говорю – все, хватит. И тут она сразу бросается писать, строчка заканчивается очень быстро. Просит меня выбрать три самые красивые буквы и присудить им кубки – бронзовый, серебряный и золотой.
Я выбираю три самые удачные буквы, подчеркиваю их.
– Ты почему эту награждаешь? Она же кривая получилась!
– Зато она на строчке крепко стоит.
– Ну и что? Эх, красивые не такие!

Звездная болезнь

У нее есть дневник, это сложенный вдвое листочек бумаги с нарисованной и собственноручно раскрашенной принцессой. За разные заслуги на занятии в него приклеивают звездочки. В первый же день получила две звезды и начала с обратной стороны писать число звезд. Две, три, пять, шесть. Однажды с удивлением читаю внизу страницы: «Пажалуйста дайте мне три звезды».
– Нехорошо оценки выпрашивать, – говорю, – сотри.
Она стерла, но тут же стала рисовать карандашом какие-то пунктирные линии.
– Что это?
– Это местечки для новых звездочек, чтобы было видно, куда приклеивать!
И какое же было горе, когда она получила две звезды, а дневник забыла. Ревет! Ей эти звезды и в бумажке взять предлагали, и в следующий раз приклеить – а плачет девочка горючими слезами. Вышли на улицу, говорю: посмотри, небо по-прежнему синее, солнце светит, ничего не изменилось от того, что звездочки не приклеились.
– Изменилось, изменилось, настроение у меня изменилось!
Но вскоре, когда число звезд перевалило за 20, интерес к дневнику пропал.
– А что так?
– Я теперь сама знаю, что хорошо, что плохо.

Страшно–весело

После долгих телефонных переговоров идем в школу на собеседование. Ребенок присмирел. Идет смотрит впереди себя. Потом спрашивает:
– Ты хоть знаешь, куда нам идти? Мы не потеряемся?
В фойе школы она садится рядом со мной на скамью. Другие дети бегают, шумят – она тише воды.
– Что с тобой?
– А вдруг меня вызовут, а я не на месте.
Тут нас и вызывают. Она подскакивает и бежит в класс, осматривается, выбирает место поудобнее. Я сижу неподалеку, вижу, как она бойко, по-моему, излишне бойко отвечает на вопросы мотивационной беседы.
В детском саду ей нравится, но ведь уже пора в школу, так что записывайте поскорее. Но после вопроса о любимой книге она глубокомысленно замолчала. Потом сообщила, что ее любимая книга – басни. Чем несказанно удивила меня и порадовала учительницу. Есть, конечно, у нас книжка с баснями, но чтоб любить? А ведь у нее есть действительно любимые читаные-перечитанные книги.
Мораль! Ах, вот в чем дело! Она предполагает, что в школе важна мораль.
– Я и другие книжки люблю, – поправляется дочка, – когда мама мне читает. А сама я читаю – басни!
Ну то есть, вот же я, полностью вам подхожу!

Заяц белый, куда бегал?

И все-таки мне кажется, что мы с ней много бездельничаем. Я говорю ей об этом, когда мы гуляем в парке. А она:
– У меня сейчас заяц белый бежит. Я, мама, так придумала себе: у меня есть заяц серый и заяц белый. То белый пробегает, то серый, им нельзя встречаться.
– А когда серый, то что?
– Ну там делать что-то, рисовать, книжки читать, с папой математикой заниматься…