ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ

Не спутать счастье и достаток

Если попросить взрослого описать как можно подробнее мир детства, он включит в картину родительскую любовь, игры, танцы, спорт, дружбу, даже хорошую погоду – а о деньгах ни слова. Богатство и бедность – взрослая тема. Но, оказывается, не для современных детей. Мысли о социальном неравенстве закладывают в их головы очень рано… 

Нарисуй богатого

В одной из своих книг писательница Александра Бруштейн признается, что в девять лет пошла в театр, уверенная, что пьеса называется «Бедный Снепорок». Она не просто не услышала в названии слово «бедность» («Бедность не порок»), она и на сцене не заметила картин, описывающих это явление!
Когда-то подобное было возможно, сейчас иначе. Кандидат психологических наук, научный сотрудник лаборатории социальной и экономической психологии Института психологии РАН Татьяна Дробышева утверждает, что уже в пять лет ребенок отлично осознает, в чем разница между бедными и богатыми. И доказывает это результатами практического исследования.
Сто семнадцать детей от пяти до семи лет поучаствовали в рисуночном тесте: детям было предложено нарисовать двух человек, бедного и богатого. Первое, что удивило исследователей, – они создают отдельные миры для того и другого. Дети либо разделяют фигуры человечков предметами мебели, вещами, либо вообще рисуют на разных сторонах листа, без малейшей подсказки взрослого.
Во-вторых, даже если пятилетние дети рисуют своих персонажей без точного указания на пол и возраст, схематично и неумело, они четки и единодушны в одном: богатые человечки неизменно улыбаются, а лица бедняков либо ничего не выражают, либо изображены печальными и озабоченными.
Наконец, российские дети, в отличие от зарубежных, выражают понимание различия богатых и бедных на всех уровнях. Только у богатых детей есть в руках какие-либо предметы, чаще всего мобильный телефон или даже схематические изображения купюр как продолжение рук; рядом с богатыми часто обнаруживаются желтые горки с условными монетами; только богатые нарисованы яркими цветами, более четко, с сильным нажимом на карандаш. В общем, невооруженным глазом можно определить на каждом рисунке, где богатый, а где бедный: даже если юный художник поленился изобразить золотую цепочку и яркую одежду, то улыбающееся, довольное лицо богача он точно запечатлел.

«А я просто девочка»

Дети, участвовавшие в эксперименте, посещали одни и те же образовательные учреждения, но жили в разных условиях: или в элитных новостройках, или в среднем по благоустроенности жилфонде, или в старых, неблагоустроенных домах.
Здесь сразу два интересных замечания: во-первых, дети изображают богатых и бедных похожими внешне, одинаковыми по размеру; во-вторых, отличие в восприятии зафиксировано не в нарисованных фигурах, а в пространстве между ними. Именно у детей из среднего жилфонда нет общей среды между богатым и бедным: их обязательно разделяет стена, стул или хотя бы дерево, они никогда не держатся за руки, между ними нет никаких отношений. В то время как у детей из элитных домов и из бедных кварталов время от времени проскальзывали фантазии насчет отношений богатого и бедного: один просил у другого денег, один жаловался другому на недостаток денег и так далее.
А вот когда исследователь спрашивал ребенка – а ты сам богатый или бедный – то получал нейтральный, защитный ответ: «Я не тот и не другой, я нормальный»… «А я нет, я просто девочка». Вывод: понимая на интуитивном уровне, что такое бедность и богатство, дети предпочитают абстрагироваться от взрослой игры.

Сказка плохому не научит

Формирование представлений детей о богатстве и бедности опирается на информацию из сказок и фольклора, традиций и обычаев, а передача и усвоение осуществляется в процессе общения с родителями, под влиянием СМИ, сверстников, школы и даже детского сада.
Часто как фактор формирования эмоционально-нравственной сферы ребенка рассматриваются волшебные сказки. Впервые дети сталкиваются с описанием образов бедности и богатства при прослушивании сказок. Образы богатого царя и бедного, обделенного наследством сына лежат в основе представлений детей о неравенстве и социальной справедливости.
Ученые исследовали сорок русских народных сказок: кумулятивных, волшебных, бытовых и сказок о животных – и сопоставили с экономическими представлениями ста двадцати школьников 9–10-летнего возраста. В ходе работы сравнивались личностные характеристики образов бедных и богатых персонажей сказок с аналогичными в индивидуальном сознании школьников.
Как оказалось, в содержании сказок нет точного указания на бедность и богатство, невозможно даже утверждать наличие архетипов «бедный» или «богатый» в русских народных сказках. Хотя, конечно, центральным персонажем выступает бедняк или неудачник, социально обездоленный или не подающий надежд. Так что вряд ли народные сказки могут быть главными агентами экономической социализации детей. У детей срабатывает личный опыт общения с бедными и богатыми людьми, потребность в идентификации себя как бедного или богатого. Кроме того, было установлено, что представления младших школьников о бедных людях в целом более реальны, а представления о богатых скорее идеальные.

Счастливый – не значит богатый

Итак, ранняя экономическая социализация исходит не от природы, не от культуры, а от социума. В первую очередь родители охотно знакомят детей с представлениями о богатстве и бедности, продолжая уверять себя и других в том, что вопрос денег – не детский.
Однако западным ученым удалось доказать, что нынешняя социальная структура общества одной из тенденций имеет воспроизводство установок на имущественное и социальное неравенство. А школа как институт социализации постепенно ориентирует детей на благоприятное восприятие частной собственности и материального неравенства. То есть влияем на детей мы.
Это мы, взрослые, взяли за правило постоянно говорить ребенку о деньгах, обращать его внимание на экономические факторы, мотивировать на будущий достаток, пугать бедностью. В результате уже в пять лет дети наэлектризованы нашими комплексами и путают категории достатка и счастья – сначала по наивности, потом по привычке. Пожалуй, нам стоит все-таки поберечь сознание детей и не вводить их в тернии экономического мира раньше времени.