ВНЕ КАНОНА

Знающего все уважают. А думающего?

Педагогические книги и выступления на всевозможных семинарах доктора философии Оскара Бренифье, директора Института практической философии Франции, пользуются в России огромной популярностью. Хотя 4 года назад мы, «ПС», были едва ли не первыми ценителями его необычного искусства: http://ps.1september.ru/view_article.php?ID=201001224. 
Да, имя его тогда печатали в программах иначе, но стиль общения с аудиторией все тот же: провокация, выбивание привычных опор, нарочитая грубоватость. Но почему на это есть спрос? 
Попробуем ответить.

Когда игра не убеждает

Если посмотреть-послушать диалоги маэстро в разных аудиториях – от детской до учительской, трудно не заметить удивительную однообразность того, что извлекается тренером на поверхность. Неготовность принимать чужие правила. Фактически – играть. Даже временно взять на себя роль. Хотя сам Оскар Бренифье сразу сообщает, что будет изображать Сократа и собирается обучать сократическому диалогу: «Не надо реагировать импульсивно, надо подумать и потом вынести суждение». Однако его предложение сыграть по правилам, то есть хоть как-то приподняться над собой обычным, редко у кого находит отклик. На видео уже зафиксированы сотни примеров разговорных опытов, когда люди в ситуации, заданной строго, настолько не готовы отстраниться от себя, от мысли о производимом впечатлении, что ни повторить предыдущее высказывание (даже свое), ни припомнить вопрос, ни оценить чужую реплику, ни помолчать, когда не спрашивают, не могут. Но почему? Вот типичное самообъяснение: я так интенсивно обдумывал свою мысль, что других не слушал.

Изображая умного человека

– Вопрошание подразумевает, что вы хотели узнать что-то. Но в общем случае мы не считаем, что в другом есть истина. Обычно людей беспокоит то, как они могут показать свои знания, – говорит Оскар Бренифье. – Человеку важно создать имидж культурного человека, и этот имидж для него важнее, чем правда.
Голословности тут нет, потому что на каждом занятии после предложения ведущего задать ему какой-нибудь вопрос повисает долгая пауза. Затем смельчак находится и произносит нечто умное, афоризм например. После чего ведущий начинает обсуждать с ним, был ли это вопрос или суждение, что хотел узнать человек, откуда возникла потребность произнести эти слова. И тут оказывается, что мотив на самом деле вовсе не в желании что-то узнать, а так – «Я вообще люблю разговаривать». Для чего? «Чтобы вы подтвердили мои мысли».
Еще раз: такое происходит в каждой аудитории, человек разговаривает, чтобы найти одобрение своим (или присвоенным) суждениям. Он заранее готов к поглаживанию и приятию, словно другие люди для того только и существуют. Словно в этом суть общения.
И когда Оскар Бренифье сообщает, что «разговаривать, чтобы разговаривать» никак не связано с мышлением, люди окончательно замолкают. Так нельзя, а как?

Думают ли люди, когда общаются?

– Думает ли человек, когда спрашивает, или – отвечает ли на вопрос? Очень редко. Представим, есть математическая задача, информация дана в условии, и эту информацию принимает во внимание решающий. Он не говорит «а мне вообще не нравятся треугольники, я люблю овалы». Смешно, да? Но мы с этим встречаемся на каждом шагу: люди хотят следовать собственной повестке, и это делается неосознанно. Нужно усилие, чтобы вникнуть в то, как думает другой человек. Провести мыслительную операцию, создать гипотезу, которой еще секунду назад не было. Это, кстати, могущественный инструмент обучения – подтолкнуть на свежий путь. Хотя детям, конечно, нравится, когда им дают готовые знания, – то, над чем когда-то кем-то мышление уже было проведено. Знание хорошо тем, что не надо думать, только повторять. Знающего все уважают. А думающего?
Подумаем, почему только один человек в аудитории захотел задать вопрос? Почему никто не отвечает, когда я переадресовываю вопрос группе? Люди боятся, что не смогут правильно ответить. Что будут выглядеть «не очень». Чувствовать себя некомфортно. Но сейчас я задам простой вопрос: два плюс два? О, все хотят ответить. Но что это дает для мышления? Как вы научитесь новому без сложных вопросов?

Сперва – доверять

Доверие, в логике Бренифье, означает веру в то, что любой человек может думать. Из диалога в студенческой аудитории:
– Почему люди ничего не говорят, опасаясь выглядеть глупо, но когда все молчат – это разве не глупо?
– Я не знаю.
– Почему ты не знаешь?
– Не знаю.
– Ты маленькая девочка, ты не любишь думать?
– Наверное.
– Что здесь делает «наверное» – да или нет?
– Да. Мне сложно принимать решения.
– Притворись, что ты большая, скажи: мне нужно подумать.
– Мне нужно подумать... Вы не хотите нас выслушать!
– Вот и ответ! Тебе нужно в этом практиковаться. А что касается ответа… Хорошо, если дело во мне, потому что я скоро уйду. Моя задача здесь не поддерживать вас, у меня противоположная функция: заставить переживать и искать проблему. Разве я выгляжу, как ваша мама?
Тут как раз время и место начать объяснять поразительный успех Бренифье в нашей стране. Его приемы – альтернатива «сю-сю» – воспитанию последних десятилетий, суть которого в уплощении и примитивизации идей гуманной педагогики. Деланное понимание, искусственная бесконфликтность, возведение чада до небес и преданное служение ему. Многим уже понятно, что это плохая служба. Что гуманность – это уважение к человеку; что понимание – сложная внутренняя работа. Бесконфликтность – миф, а доверие – «вера в человека», а не потакание всему-любому в нем.

Понимание диалогично

В связи с актуализацией темы «охраняем детство» мы чаще думаем и о том, как меньше врать детям, как не загружать их психику вроде бы традиционным, но вредным опытом наподобие «мама лучше знает» или «слово учителя – закон». Этим ужасным «делай, потом поймешь (спасибо скажешь)». Мало отказаться от этого – взрослому и самому неплохо стать собой. Но пока тренинги Бренифье не показывают возрастных отличий в реагировании на неудобные речевые ситуации. Как только требование быть собой (думать фактически) встает с неизбежностью, люди ускользают или закрываются.
«У нас каникулы, мы в школе думаем!» – говорят дети. «Нам с вами некомфортно», – говорят взрослые (родители и педагоги). Все хотят, чтобы хвалили, чтобы в своих глазах выглядеть молодцом, тогда как «Я-на-самом-деле» скучает в сторонке. Оно заговаривает, когда из плоскости «Я-другие» (сравниваем и красуемся) мы выходим в объем при помощи третьей точки «проблема» (думаем об общем, а не о себе и других). И вот это не дается. Последняя цитата отчасти разъясняет причину:
– Как ты думаешь, твоя гипотеза верна?
– Да.
– А можешь предсказать, что скажут другие?
– Они скажут, что я не права.
– Ты еще не спросила, а уже знаешь, что ты права, а они нет?
– Да.
– И ты знаешь, почему они не согласятся?
– Нет, но это не важно.
– Ты не готова реагировать гибко. По-моему, так жить некомфортно. Хочешь стать более гибкой?
– А мне так удобнее.
…Наивно думать, что позиция «как в танке» есть лучший способ развития мышления и личности, тем более – воспитания детей.