ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ МЕРИДИАН

Обучение детей-мигрантов: французский опыт

Одна из примет современной школы – присутствие в классах детей-мигрантов, детей, для которых русский язык неродной. И педагог оказывается в ситуации, когда вынужден заниматься тем, к чему его не готовили в институте – обучать иностранцев. При этом никто не снижает требования к уровню знаний учеников, никто не создает особых условий. Вот с особыми условиями главная загвоздка. Что именно нужно сделать, чтобы дать всем качественное образование? 

Общая проблема

В конце прошлого учебного года министр внутренних дел Франции обратил внимание сограждан на одну из актуальных проблем, требующих скорейшего решения: две трети учеников, не получивших диплома по окончании школы, – это дети мигрантов. Проблема волнует не только министра образования, потому что недо­учившаяся молодежь – это потенциальные социальные иждивенцы (кандидаты на пособия по безработице). Надо учесть, что во Франции, как и в России, проблема довольно масштабна. Точного количества мигрантов никто не знает, но про школу можно сказать определенно: каждый пятый ребенок в классе – выходец из другой страны, говорящий с родителями на другом языке.
Что же нужно изменить в школе, чтобы диплом могли получить все старательные и способные ученики, а не только коренное население?

Система интеграции

Последние 30 лет дети-мигранты, оказавшись во Франции, попадают одновременно в две образовательные системы, расположенные, как правило, в одном здании – ближайшей школы.
Часть уроков ребенок, владеющий языком на бытовом уровне, проводит в обычном классе (физкультура, изо, естественные науки), часть – в специальной языковой группе. Срок обучения в ней не более года. Считается, что эффективная интеграция происходит только в непосредственном общении с коренными жителями. Однако учеба в особой группе по особым программам также необходима. Опыт зачисления нефранкоязычных детей сразу в муниципальный класс (даже при поддержке тьюторов) себя не оправдал.
Языковые группы формируются по возрасту: начальная (дословно – «класс инициации») и средняя школа (дословно – «класс встречи»). Старшеклассники (от 16 лет, 8-й класс и выше) посещают курсы для взрослых, дошколята осваиваются в обычном детском саду.
Запись в муниципальный класс – всегда компромисс. С одной стороны, ребенок должен оказаться среди сверстников (максимально допустимая разница – 2 года). С другой стороны, программа должна быть ему по силам. Приходится учитывать несовпадение школьных стандартов в разных странах. Более того, по семейным обстоятельствам дети часто не посещали школу на родине. Поэтому в программе языкового класса помимо французского изучаются ускоренными темпами основные предметы программы: математика, английский.

Педагогическое чудо

Вообще языковые группы, классы интеграции – это удивительное педагогическое явление. Здесь встречаются дети из разных стран (порой воюющих друг с другом), с разным уровнем подготовки. Работают в классах специально подготовленные учителя, прошедшие постдипломную специализацию. Обычно по диплому они преподаватели начальной школы или словесники. Основной принцип работы – открытость внешнему миру. При первой возможности учителя отправляются с ребятами на занятия в муниципальную школу, участвуют в общешкольных праздниках, проектах (школьная газета, радио), сами организуют вечера и спектакли. Соревнования (конкурс чтецов, выставка рисунков) также приветствуются, но ребенок всегда выступает не за интегративный класс, а за одну из школьных команд. Скажем, футболисты шестого против семиклассников, а не муниципалы против мигрантов.
Второй принцип – самостоятельность каждого ребенка. Ребята трудятся над своими заданиями, обращаясь за помощью к учителю или более сведущим одноклассникам. Поэтому в классе много справочников, таблиц, карточек с примерами и упражнениями. А также легкая подвижная мебель, несколько досок – для работы групп.
Учебный план интегративного класса составляется в зависимости от пожеланий местного школьного начальства, особенностей детей. В среднем это 15–18 часов французского в неделю, 2 часа математики, 2 часа английского (для тех, кто уже умеет читать и писать по-французски). Примерно треть всех уроков проводят сразу 2 учителя, основной педагог и ассистент (в группе не более 15 человек), поскольку в основе не фронтальная работа, а групповая или индивидуальная.
Завершив обучение в интегративной группе, ребята еще год находятся под наблюдением – могут приходить на консультации (как правило, по поводу домашних заданий, новых тем) 3–4 раза в неделю. Это время учителю оплачивается.

Связь с родиной

Понимая важность связи с родной культурой, Франция заключила со странами, откуда приток мигрантов особенно велик (Алжир, Испания, Италия, Марокко, Португалия, Тунис, Турция, Сербия, Хорватия, Босния и Герцоговина), договор о помощи в преподавании национального языка и культуры. Подготовленные на родине педагоги (владеющие и французским языком) приезжают во Францию, как правило, на 3–4 года, чтобы учить детей языку, истории, географии, литературе родины, ориентируясь на отечественные школьные стандарты.
Официально такие курсы – для выходцев из других стран. На самом деле – для всех любопытствующих: у кого-то есть родня за рубежом. Или кто-то просто хочет учить итальянский, к примеру. Занятия становятся важны не только для диаспоры, но и для граждан принимающей страны.

Претензии

Вышеописанная схема интеграции довольно сложна и поэтому не всегда эффективна. Главная проблема, выявленная исследователями университета Бургундии, – отсутствие контакта между педагогами муниципального и интегративного класса. Учителя-предметники не готовы приспосабливать свои программы к потребностям детей-мигрантов. У них часто не хватает времени поговорить с учителями из «класса встречи». Многие даже не представляют, какими темпами и с каким усердием работает ученик. Они не видели его стартового уровня, не понимают, с какими трудностями он справился...
Впрочем, по результатам опроса 60% предметников средней школы заявили, что в связи с появлением в классе детей-мигрантов они что-то изменили в своей работе (стали говорить медленнее, больше рисовать поясняющих картинок, жестикулировать…). Почти все отметили, что стараются быть терпимыми к новым ученикам. Требования к выполнению заданий предъявляют общие, но меньше обращают внимания на ошибки в записях. Также почти поголовно (87%) учителя муниципальных школ отметили свою методическую неподготовленность к ситуации (в вузе этому почти не учат, как и у нас, дополнительные материалы еще поискать нужно).
Вторая проблема, отмеченная в исследовании, – отсутствие связей между отдельными интегративными классами и их учителями. Нет обмена опытом. Люди работают словно в вакууме. 
Еще одна проблема – преподавание языка. Точнее, выбор, какой именно язык преподавать в первую очередь. С одной стороны, есть разговорный язык. А есть язык школьного учебника – всевозможные термины, длинные предложения, правильные слова. Без него на уроке делать нечего. Наконец, есть язык художественной литературы, цепь ассоциаций, метафоры, переносное значение. В школе регулярно задают читать разные книги, а потом приходится отвечать на вопросы, писать сочинения. Так какому языку отдать предпочтение, пока ребенок ходит в языковую группу? Нет единого мнения, нет и обоснованных исследований. 
Пока договорились только делать акцент на восприятии монологической речи. Сколько ни рассуждай о деятельностном подходе, лекции школьных учителей занимают львиную долю времени.
Поскольку родной язык – важная опора для освоения чужого, нужны учебники двуязыкие, помогающие использовать имеющиеся знания. Разумеется, таких книг нет, проще издавать общее пособие для всех иностранцев, изучающих французский. 
Самая сложная проблема – ориентация школьных программ исключительно на европейскую культуру. История, география – все про Европу: античность, Столетняя война… В классе индусы, африканцы, азиаты. А в учебниках по паре страниц – про целые континенты. У ребенка-мигранта складывается ощущение, что он попал в мир с великой культурой и историей из страны без культуры и истории. 
Как бы то ни было, Франция полна решимости дать детям из семей мигрантов хорошее образование. И потому, что другого выхода просто нет. Мигранты не исчезнут по мановению волшебной палочки или по президентскому велению. И потому, что способность школы принять «другого» ребенка свидетельствует об открытости общества в целом, о готовности людей жить цивилизованно в большом мире.

---

Может пригодиться

Семья – тоже ресурс

Учителя часто требуют от родителей говорить с детьми дома на языке страны пребывания. «Чтобы дети привыкали». Но родители обычно плохо владеют чужим языком, и кроме чувства вины и раздражения («легко им советовать!») никаких изменений. Более того, избегая неприятных разговоров, родители стараются реже встречаться с педагогами. Гораздо продуктивнее предложить ребенку выступить в роли переводчика. Учитель на занятии обсуждает с учениками вопросы для анкетирования членов семьи: как зовут бабушек-дедушек, кем они работали, где жили, что любили, какие интересные истории с ними случались. То же самое – о родителях. У взрослых нет времени поговорить о собственном детстве. Педагог дает повод – домашнее задание. Итог работы – конференция на уроке, выставка плакатов в школе или даже серия встреч с мамами и папами, которые, оказывается, когда-то тоже увлекались спортом или музыкой, путешествовали, переживали всякие приключения. Ими можно гордиться, с ними интересно общаться. Ребята переводят слова родителей, чувствуют внимание аудитории. Двуязычие, двоекультурие семьи становится важным образовательным и личностным ресурсом.

Карта событий

Часто в классах интеграции вешают карты мира, отмечая на них места, откуда приехали ученики. А еще можно на маленьких флажках разместить фотографии детей, их приветствия – на двух языках. Что-то простое вроде: «Здравствуйте, меня зовут…». А рядом пусть появится лента новостей, которую ребята будут регулярно заполнять, оповещая одноклассников о том, что происходит на их родине: спортивные победы, научные открытия, гастроли артистов – поменьше политики, побольше нормальной жизни. Конечно, придется каждое сообщение делать на двух языках, чтобы всем было понятно. Отличная языковая практика.

Политкорректность

Во французской школе стараются не использовать термин «нефранкоговорящие ученики». Предпочитают говорить «иноязычные». Подчеркивается не дефицит, отсутствие важной способности, а наличие дополнительного богатства – иного языка, иной культуры.