КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ

Настольный оракул

Иногда кажется, что люди никогда столько не играли. В транспорте, в очереди к стоматологу, в аэропорту – да где угодно – человек, зачарованно уткнувшийся в свой планшет или смартфон, занят одной из двух вещей: он или сидит в соцсетях, или играет во что-нибудь незамысловатое. С компьютерными играми, похоже, уже устали бороться. Как будто все дружно перешли какой-то барьер. Может быть, временной – на компьютерных играх выросли уже два поколения. А может – технологический: бабушки теперь успокаивают нервы, раскладывая пасьянсы на личном ноутбуке. Но вот что удивительно – мы все живем с ощущением, как будто всегда так и было. И вообще: разве мы когда-нибудь. во что-нибудь играли, кроме Angry Birds? А ведь играли. И это целая Атлантида – цивилизация настольных игр.

Эти вечера, эти кубики и фишки

Книга историка и культуролога Марины Костюхиной «Детский оракул. По страницам настольно-печатных игр»* – настоящий путеводитель по этой цивилизации, история которой исчисляется веками. По крайней мере начиная с XVIII столетия настольная печатная игра – непременная часть повседневной жизни.
Да в общем, даже те, чье детство пришлось на 90-е годы, не говоря уже о тех, кто старше, могут вспомнить, каким подарком была яркая коробка с игрой, где, кроме игрового поля, оказывался пакетик с фишками, кубиком и еще какими-нибудь занятными вещицами. В игру играли, пока не надоест. Сначала терялись фишки, потом начинал вести самостоятельную жизнь кубик, потом покупали новую игру. На день рождения или на Новый год. Или просто потому, что поздняя осень или зима и вечера становятся все длиннее...
Но почему-то эти вечера, эти кубики и фишки вспоминаются, а сюжеты игр – с трудом. Вроде были какие-то зайчики и белочки, какие-то кораблики в океане и поиски клада на Острове сокровищ. Наверное, было еще что-то. И в этом «что-то» могли уместиться вещи настолько важные и главные, что обычно мы и не задумываемся, откуда они в нас взялись.

«Скажи, оракул, мне, как должно поступать!..»

Самое новогоднее (а по происхождению – рождественское, святочное) занятие – гадания на будущее, не важно, как они называются, предсказания или прогнозы. В XIX веке настольные игры еще не делились на взрослые и детские, да и вообще не всегда предназначались детям, и оракулы были одной из самых распространенных и любимых игр. Впрочем, пишет Марина Костюхина, всякая игра, построенная на случайности, отражает суеверное желание человека испробовать судьбу, и в этом смысле каждая игра – это «оракул», в том числе и «детский». Но в волшебные праздничные вечера почему бы не попробовать поиграть и в «оракулы» настоящие?
Оракулы сложились из двух игр – гадания по книгам и сонникам и игры в «вопросы–ответы».
Выглядел оракул, например, вот так: «Посередине листа помещалась большая акварель: средневековый маг, кипящий котел, змеи, черные кошки и дрожащая девица. И ответы, помещенные по краям листа, были злободневные»**. То есть: задай вопрос и лови ответ, который выпадет или в виде картинки, или как ценный совет. Выпадет черная кошка – жди неприятностей, сердечко – конечно же любовь...
Но можно спрашивать о будущем и по-другому: бросить восковой шарик в «круг счастья», заметить число на окружности, которого коснулся шарик, а после прочесть предсказание, помещенное в оракуле под этим номером.
Детям оракул чаще всего не пророчил, а советовал, почему-то им доставались исключительно нравственные поучения.

Сложны вопросы:
За что мы более Творцу
Должны воздать благодаренье:
За ум или за красоту?..
Оракул – разреши сомненье!

Сложны и ответы, но вполне предсказуемы. Оракул выдает целую басню: Лебедь хвастается перед Соловьем красотой, на что скромный певец отвечает: «Что пользы в красоте, / Коль петь ты не умеешь?» Из чего следует, что благодарить Творца надо за ум и дарования, а не за внешнюю привлекательность. 
Впрочем, чем старше становятся юные собеседники, а чаще всего – собеседницы оракулов, тем веселее предсказания, и на святочные вопрошания о суженом-ряженом оракул отвечает не поучительными стихами, а бойкими прибаутками: «Мужик он славный, глуповат, / Зато богат».
Некоторые оракулы вообще изъясняются все больше по-немецки и по-французски. Чем непонятнее предсказание, тем более значительным и таинственным оно кажется. А заодно и потихоньку обучает иностранным языкам.

Как обмануть время

«Кто обманет время – получит награду. Веселая и наставительная игра для детей всякого пола и возраста, с приложением книжки, содержащей стихотворения некоторых русских писателей, описывающие четыре времени года». Так выглядит в издании 1848 года полное название одной из самых популярных и любимых русских игр XIX века. «Игровое поле – изображение спирали из сорока девяти ходов. Спираль завершается изображением младенца и старика с косой, плывущих в ладье. Обе фигуры символизируют улетающее и убивающее время, которое пытается «обмануть» человек. Спираль разделена на четыре этапа, каждый из которых соответствует одному из времен года».
«Смотря на эти четыре различные перемены в году, древние философы сравнивали с ними жизнь человеческую, обозначая весну – детством, лето – юностию, осень – временем мужества, а зиму – старостию», – сообщается в сопроводительной статье «О четырех временах года».
Обмануть время – означает совершить путешествие по разным возрастам в любом порядке, из старости выскочить в юность, из младенчества – сразу в зрелость, минуя все юношеские искушения и соблазны. Но время все равно берет свое. Сорок девять ходов игры – это предел человеческой жизни. Каждый ход – год. Возраст за пятьдесят для людей позапрошлого столетия – это уже немыслимое долголетие, Мафусаилов век. Дальше и фишки не ходят, и спираль не завивается, и ни за какие марки продолжения пути не купишь. Если только не начать игру вспять.
Но это и позволяет побыть властелином времени, одержать победу над смертностью и самой смертью, которая включена в мир игры, а потому перестает быть страшной. Над ней можно даже посмеяться.

Удивительные странствия гуся

«В основе всех игровых историй лежит архетипическое представление о том, что человеческая жизнь есть странствие. Графически передвижение по игровому полю изображалось в виде извилистой «дороги» (метафора жизни), связывающей противоположные концы поля, или в виде закрученной «спирали» (метафора времени), завершающейся в центре. «Дорога» и «спираль» разделялись на отрезки-эпизоды, соединенные по принципу нанизывания. Такая организация движения (повествования) характерна для романов путешествий. Как в романе каждый этап пути сопровождался приобретениями или потерями, так и отрезок игрового маршрута имел свои штрафы или бонусы».
Так Марина Костюхина описывает общий сюжет, он же – метафизика игры.
А началось все с самого обыкновенного гуся, который спасается сразу от всех зол мира – и от охотников, и от кухарок. Старая игра, известная еще с начала XVI века, пережила множество изменений и вариаций, добралась до России и стала самой известной и любимой игрой, так что получила собственное национальное название – «гусек» или «гуськи». 
Одна из первых «гусиных историй» в России была издана в типографии Департамента народного просвещения под названием «Новая гусиная игра, или Кто выиграет Мартынова гуся» (1831). Видимо, похождения гуся представлялись чиновникам ведомства не менее поучительными и полезными, чем вопрошание оракула или попытки обмануть время.

Маленький человечек жив еще

Дальнейшее превращение гуся в человечка происходит по всем законам волшебной сказки. Одинокая фишка на игровом поле, как человеческая фигурка в романтическом пейзаже, движется в пространстве судьбы, полном неожиданных поворотов и приключений. Когда масштаб так велик, можно ли рассмотреть с ее высот, что представляет собой подвижная точка – птица это или человек. 
Герой на игровом поле всегда путешественник, он – «пассажир», «наездник», «солдат», то есть человек маленький. Он и выглядит совсем негероически, чаще всего смешно – просто карикатурное изображение маленькой фигурки.
Изданная в 1842 году игра так и называется: «Маленький человечек жив еще». Переставляя фишку-фигурку на выпавшее ему место, игрок каждый раз повторяет слова «Маленький человечек жив еще». Конец путешествия – «храм щастия», однако, как говорится в правилах, «маленький человечек не может совершить сего путешествия, не претерпев различных приключений».
На своем пути человечек должен перейти быстрый ручей, темный лес (встретиться там то ли с лесником, то ли с лешим), еще его ждут «встречи с болтуном, соседкой, судьей, тюремщиком...»
Сами по себе сюжетные повороты игры кажутся не слишком веселыми и не совсем детскими. И ребенок, развлекающийся историей человечка, попавшего в тюрьму или поддавшегося на женские хитрости, кажется не совсем ребенком. Сегодня на коробке с такой игрой издатель, не сомневаясь, поставил бы «18+», опасаясь травмировать нежную детскую психику. Середина девятнадцатого столетия – очередные «зАморозки» в российской истории, абсолютно консервативное время, но подвергать игровые сюжеты цензуре в этом смысле никто не собирается. С самого раннего детства ребенок не питает никаких иллюзий относительно того, что жизнь – нелегкая штука. 
Сюжеты старинных настольных игр в этом смысле напоминают не просто волшебные сказки, но волшебные сказки без адаптации «для маленьких», когда это – почти страшилки, братья Гримм без купюр. Хотя, пока взрослые старательно изы­мают все мрачное и пугающее из сказок, сами «маленькие» упорно придумывают собственные «страшилки», одомашнивая, приручая и преодолевая страх.

 ...Очень хочется хотя бы представить себе, во что мог бы захотеть поиграть современный ребенок, которому вдруг да и пришло бы в голову отвлечься от планшета и засесть вместе с родителями за один стол под лампой. И что тогда?
Вовсе не злобная, но очень себе на уме птица гусь удерет от охотников и от кухонного ножа, не попадет в жаровню и всех оставит в дураках.
После зимы старости начнется новая весна, и жизнь пойдет дальше по своей бессмертной спирали, которая только кажется, что конечна.
Маленький человечек всегда останется жив, пройдя и суму, и тюрьму, и темный лес – темный, как еловая хвоя, в которой китайским фонариком, золоченым орехом, праздничной свечой где-то далеко сияет его «храм щастия».

---

* Марина Костюхина. «Детский оракул. По страницам настольно-печатных игр». М.: Новое литературное обозрение, 2013.

** Симонович-Ефимова Н.Я. Записки художника. М.: Сов. художник, 1982.