КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ

Испить из чаши стадиона

Во множестве ракурсов открывается бесконечность человека, и никому не дано охватить все его грани. Однако есть беспроигрышные темы, одна из них – прекрасное тело человека, его изображение и испытание его возможностей. Спорт и претворение спортивных событий в изображении. В рамках проекта «Олимпийские встречи РИА» состоялась лекция об истории спортивной фотографии в России, ее провела куратор Всероссийского ежегодного открытого проекта Best Of Russia, Мария ВАЩУК.

Стройность: остановить мгновение

Спорт стал популярным в XIX веке – скачки, бокс – и был поначалу уделом элиты. Тогда же началась история спортивной фотожурналистики – с иллюстраций, которые фиксировали события. То есть сначала люди носили с собой блокнот и карандаш для зарисовок (а то и акварельные краски), а потом освоили дагерротип, а в преддверии XX века уже таскали за собой сундук, куда помещались карданная камера Korona, два объектива, фильтры, штатив и двенадцать стеклянных пластин – все это весило 18 кг. Фотография была сложным, сугубо профессиональным делом. 
Один из первых фотографов, Карл Булла (в 1875 году открыл свое фотоателье), снимал статичные постановочные фотографии: фигуры гимнастов и атлетов, актуальные тогда «пирамиды».
Развитие массового спорта шло быстро, соответственно фотографы потащили свои сундуки на улицу, а то и на крыши домов.
Хотя еще в 1913 году шла работа над прототипом легкого фотоаппарата, который использовал бы 35-миллиметровую кинопленку, лишь в 30-е годы Leica стала главным инструментом газетных корреспондентов. Эта «лейка», от Leitz Camera, Leica, названная по имени начальника, у которого работал изобретатель, увеличила возможности фотографов. Еще бы! Стандартный ролик 36 кадров, относительная легкость корпуса – и это как раз в то время, когда порыв советских людей к спорту был непревзойденным.

Растворяясь в движении

Популярные шествия, перестроения на ходу, выстраивание в пирамиды на «делай раз, делай два…» – все это снималось. Диагональный ракурс – первая попытка придать изображению движение. Первым придумал Александр Родченко. Художник, он пытался и в фотографию привнести законы композиции: дробность, размытость, тщательная работа с фоном. Пример – фотография «Скачки», она дышит динамизмом. Что-то вроде манифеста: освободить себя от неподвижности, влезать, внедряться, бежать рядом с мордой лошади – тогда красоту можно взять прямо из жизни.
Фотограф мог стоять на поле во время матча, случались травмы. Лежать на ипподроме, сидеть около лужи на беговой дорожке. Фотограф мог снимать, находясь прямо за спиной спортсмена. Потому что зеркалок тогда не было: средний фокус, глубокая перспектива. В длинномерной камере фотограф не всегда видел, что снимает, большую роль играла удача. И навык, конечно: Иван Шагин набил руку, снимая парады – цикл «Из истории СССР». Ему удалось добиться очень высокого качества изображения мощи тел спортсменов, однако его обвинили в формализме и эротизме, и он перестал снимать.

Съемка в суровых условиях

Как сам спорт, так и спортивные фотографы до 1946 года были жертвами политической обособленности государства. Но как только наши футболисты выехали за рубеж, в зарубежной прессе появилась фотография нашего вратаря Хомича: в прыжке, у нас так снимать никто не мог. Техника была не та, да и возможностей познакомиться с тем, как снимают в других странах, у наших журналистов не было. А вот страх был.
Когда в 1956 году фотограф Борис Светланов переслал из Италии, где проходила Олимпиада, фотографию победы нашей лыжницы Козыревой, воспользовавшись фототелеграфом, который у американцев уже был, по возвращении ему дали выговор.

Отрываясь от конкретики

В 60-е научились печатать цветные фотографии. Дополнительные возможности и средства породили множество интересных фотографий, достаточно посмотреть на обложки журнала «Огонек» тех лет. Фотограф Лев Бородулин лидирует, его «Прыжки с вышки» ошеломительны именно потому, что непонятно, что происходит: человек просто летит. Просто образ парящего человека. Таков стиль времени: передать обобщенную эмоцию, а не факт.
Образ и сюжет, а также технические приемы фотографы придумывали заранее, шли не событие снимать, а образ создавать. К постановочной фотографии тогда относились благосклонно. Фотограф снимал не то, что видел сию минуту, а то, что видел раньше, но хотел бы реконструировать. Таковы прекрасные хоккейные фотографии Игоря Уткина: три пленки пришлось отпрыгать вратарю, прежде чем вышел кадр, похожий на то, что фотограф видел в реальности, но снять не успел.
К тому же фотографы всегда находились в условиях экономии пленки, и желательно было снимать в гарантированных условиях: попросить победителя еще раз взобраться на пьедестал или создать нужную композицию. Получались фотографии-истории, такие как «Трудное золото» с Ириной Родниной и Алексеем Улановым на снимке Юрия Тэуша.

«Дайте мне Nicon, и я переверну мир»

Но к Московской олимпиаде в АПН (Агентство печати «Новости») завезли современную технику, фотографам раздали «Никоны», и теперь можно было не лежать у лужи и не подползать к футбольным воротам, а куда угодно положить радио­управляемую камеру. Однако по-прежнему наши спортивные фотографии не столько привязаны к сюжету, сколько красивы сами по себе. Случай Сергея Киврина: он снимает и снимает неудачные попытки иностранного штангиста, забыв, что надо фотографировать наших победителей. Его интересует не новость, не победа, а переживание поражения мужественным человеком.
Тут как раз наступила эра оперативной передачи фотографии с места событий, изобрели диксель, который сам оцифровывал пленку и передавал ее электронным образом...
Хотя на самом деле реальной возможности публиковать фотографии с вечерних матчей и соревнований на следующий день у газет и журналов еще не было, но «как в Европе» хотелось, и новое издание «Спорт-экспресс» (1991 год) стремилось к этому. То есть журналист шел к началу события, снимал несколько кадров и шел обрабатывать, еще не зная исхода события. Газета сдавалась в типографию вечером.

Скорость, точность и количество

ЧМ по футболу 1998 года снимали уже на цифру, а с 2004 года стабильная электронная связь позволяла отправить фотографии прямо со стадиона. Эстетика изменилась: правда и точность лучше, чем красота. Стала важна привязка к месту и к личностям. 
От фотографа начинают требовать больше снимков, пошел вал спортивных фотографий. Штучной ценности у фотографии больше нет, статус фотографа упал, ему отказывают в профессионализме. Зато есть груды визуального мусора, из которых редактору надо добыть нечто – не любое событие, а решающее, причем снятое и красиво, и с уникальной точки, и технически грамотно. И хотя это по-прежнему работа: придумать, увидеть и снять так, как никто не видел, но ключевой фигурой теперь становится не фотограф, а человек, который выбирает и предъявляет обществу лучшее, – редактор. Знаток, эксперт, оценщик. 

…В заключение – мысль о том, что на конечном результате всегда сказывается система. Сколь бы ни был фотограф талантлив и сообразителен, в неблагоприятных условий его дар затухает. Так что США по-прежнему обгоняют нас как в развитии спорта, так и в культуре фотографирования, потому что трудно представить себе американских фотографов, которых загоняют толпой в темные помещения на неудобные точки съемки, да еще угрожают изъятием аккредитации. Современные спортивные фотографы по-прежнему в негативе…