РЕПОРТАЖ

Сватайские мастера

Мы двигаемся на «уазике», на «Буранах» по Средней Колыме. Минуем озера: Стариково, Вавилон, Мираж… Вдали показалось что-то заснеженное, крыши… Ближе к селу встретили лесорубов – потомков русских казаков, что когда-то посватались (отсюда и название села – «Сватай») и породнились с якутскими женами. Лица у «казаков» чисто якутские, казачья кровь – дальняя…

У нас есть аранжировщик

Ну, вот и село Сватай. Приехали.
Три соединенных столба коновязи. Деревья, коровы, избы. Все, что есть в селе – детский сад, школа, клуб, спортзал, амбулатория, больница на десять коек, – построено самими сельчанами «методом народной стройки».
В селе около семисот жителей, из них 130 – дети. 52 человека учатся в институтах и училищах Якутска, Владивостока, Санкт-Петербурга – фантастика! Можно сказать, образовательное село!
Директора средней школы зовут Колымана. Молодая современная женщина, как сейчас говорят, продвинутая. Пока шли в актовый зал, где нас ждали дети и учителя, рассказала про здешние знатные фамилии. Одна из них – Колесовы. Иннокентий Дмитриевич – глава здешней администрации. Другой Колесов – его имя увековечено на избушке, в которой мы останавливались посередине пути, – был раскулачен, работал проводником дорожников. Его младший брат Георгий Георгиевич, чье имя носит школа, – ученый-экономист, профессор, учился здесь в конце XIX века в церковно-приходском училище, в местности Эбях.
Школа деревянная, резная, сделана, чувствуется, с любовью. Опорная школа Якутии по изучению родного языка. В селе, в школе это, пожалуй, ключевые слова – «поддержка и опора»… Родственники ученого Колесова утвердили именную ученическую стипендию «Опора для ищущих». Ученики и учителя выиграли грант президента республики «Поддержка инициативных». И соорудили просторный спортзал.
В этом спортзале детский хореографический ансамбль исполняет для нас танец «Встреча солнца». «Завтра, – замечает школьный директор, – дети едут на фестиваль» (по такой-то дороге!).
В школе несколько десятков кружков и секций, творческих объединений, художественных мастерских…
На импровизированную сцену спортзала выходит девочка, Лиля Колесова, и на фоне слайдов с изображением природы этих мест звучит ее живое, похожее на горловое, пение. «У нас, – шепчет мне на ухо директор, – есть аранжировщик, он приехал из Якутска и остался тут жить. Работает. Бесплатно. Его аранжировки известны по всей Якутии…»
Пение на сцене сменяется грациозным танцем белых журавлей – стерхов. Двигаются девочки изумительно – высший класс. «А костюмы откуда?» – перешептываюсь с директором. «Родители шьют…»
Танцы заканчиваются, и начинается презентация исследовательских проектов.

Как прожить долго и счастливо

Заместитель директора Светлана Иннокентьевна, курирующая это направление, объясняет, что в школе ежегодно проводится конкурс ученических исследований имени ученого-земляка. «Некоторые работы достаточно профессиональны», – замечает она.
Подходим к стендам, расставленным вдоль стены, у которых нас ждут авторы. Некоторые стесняются говорить по-русски (село все-таки чисто якутское). На этот случай у нас есть переводчик, наш друг Бугаев.
Слепцов Саша, второй класс. «Моя, – говорит, – тема – история строительства села… Вот видите, изучал и сделал макет поселка. Это самое-самое старое здание. В сорок первом году дом построен. А вот самый новый…»
Глава наслега Иннокентий Дмитриевич Колесов, для которого это актуальная тема, перехватывает у Бугаева инициативу и пересказывает мне, о чем говорит автор-второклассник. «Он говорит, у нас много воды. Это правда. Строим, говорит, мосты постоянно – вот они на макете… Тут электростанция стоит, обеспечивающая электросеть. А этот вот клуб в двухтысячном построили. Фиолетовые дома, видите, все построены в девяностые годы, а бежевые – в двухтысячные. Население оседлое, никто не уезжает, и можно строиться».
Знакомимся с другими проектами.
Рада Татаринова, 4-й класс. Ее тема – традиционные и современные блюда. Провела опрос в трех наслегах. «А как ты опрашивала?» – спрашиваю юного социолога. «По телефону. По справочнику. Старожилов села спрашивала: чем питались? В основном рыбой, молочными продуктами».
Девочка записала привычки долгожителей. 100-летний Белоногов Григорий Николаевич невзирая на погоду, как только встает с постели – выходит на улицу. Двигаться. Двигаться. Двигаться… Иван Михайлович Слепцов, 104 года, умывается первым дождем, энергии набирается. 90-летняя Анна Афанасьевна Третьякова советует умываться талым снегом. И тоже рекомендует постоянно двигаться, не сидеть сложа руки.
 Информацию, полученную от долгожителей, ученица сравнила с данными, полученными в результате опроса школьников из трех деревень. «А ребята что любят есть?» – «Вот, – показывает она мне таблицу, – «араас салат» – разные салаты – 15 человек, торт – 8, мясные продукты – 7, а рыбу… – всего один ребенок любит». Это в якутской-то деревне!
Проект Васи Гуляева, тоже четвероклассника, – изучение местных насекомых. Еще один автор (обхожу всех, чтобы не обидеть), Петя из 7 класса, представил проект «Утилизация бытовых отходов». Бугаев спросил: «Почему до сих пор с главой не встретился? Сходил бы к нему со своим проектом». Тут как раз подошел глава. Смеются…

Зона покоя

Прежде чем перекусить в школьной столовой, немного истории. Знатоки издавна считали колымскую рыбу лучшей в мире. На Средней Колыме были известны стерлядь, осетр, нельма, чир, муксун, омуль, пелядь, ленок, сиг, щука, карась, сельдь и прочее. Последний бедняк держал не менее десяти сетей, а у богачей их было по пятьдесят, даже по сто – тем и жили, вылавливая хорошим неводом до 250 пудов рыбы, пересказывал бытописатель Сибири, ссыльный Вацлав Серошевский, рассказы колымских якутов в 1880 году. Спустя век с лишним я смог убедиться в этом лично.  
Мы подошли к накрытому столу – выставке рыбных блюд, которые готовят в селе и школе. Я насчитал тридцать четыре блюда! Жаль, нет места перечислять и описывать.
У девятиклассницы Лены Винокуровой я поучился колымскому и сватайскому диалектам. Раньше я знал лишь одно слово, пришедшее с Колымы (его упоминает Варлам Шаламов), – «шмон». Слово явно еврейского происхождения, на иврите означает «восемь» (в восемь часов в лагерном бараке устраивали проверку, шмон). Но благодаря ученице я услышал другую колымскую речь. Научился колымским названиям местных трав, ягод, рыб, птиц…
Это же целый мир – Колыма. Вот только как в нем жить, непонятно. Но живут же люди. Воспитывают детей. Десятиклас­сник Коля Третьяков рассказывает в своем проекте, как это происходит в летнем семейном лагере, – существует такая необычная форма. «Все родственники объединяются, – объясняет он, – собирают своих детей и отправляются в поход. Разбивают лагерь…»
Собственно, лагерь – часть хозяйственного, жизненного цикла, в котором участвуют дети наравне со взрослыми. В июне рассаживают овощи и картофель. В июле работают на сенокосе. Строят дом. Ловят рыбу. Осенью занимаются подледной рыбалкой. Зимой – фермерским хозяйством. Дети заняты делом круглый год.
Мне показывают фотовыставку, представленную ребятами из этого семейного лагеря. Снимки, сделанные во время экологической экспедиции: учитель с ребятами едут на лодке по реке Алазее – в «зону покоя». «У нас такое есть место в каждом наслеге. Это огромное озеро Баалыма – зона покоя. Здесь селится дичь, рыба живет, размножается. Каждый наслег выбирает такое место, далеко от поселка, чтобы не все туда добирались».
Сохранение куска природы в неприкосновенности. Вдумаемся: это не государственный заповедник, в Средней Колыме в каждом селе сами люди сохраняют какой-то кусочек природы – зону покоя – и охраняют его. По-моему, это показатель высокого уровня развития сообщества, если оно дозревает до такой философии, такого отношения к окружающему миру и самим себе.

Везде что-то делают

Зашли в компьютерный класс. Не только школьники, но и бывшие выпускники приходят сюда заниматься.
Несколько лет назад начали впервые сдавать ЕГЭ. По поводу него мнение на Колыме такое. «С одной стороны, может, оно и хорошо, а с другой – мы же очень отдаленно живем, а это не учитывается. Если бы было несколько уровней…» Я спросил, не сужает ли ЕГЭ их творчество – у них же, читатель уже понял, разнообразное творчество, исследования! «Сужает, – ответили. – Мы загнаны под одну методику».
Еще есть комната, в которой ребята под руководством учителя вяжут рыбачьи сети. Самодельный челнок для вязания сделан из велосипедного насоса. Игла ручная. Сеть вяжут из конского волоса. «Сейчас готовые появились, – говорит мне учитель-мастер, – а мы все равно самодельные продолжаем делать, они для нашей местности больше подходят».
Ходим по классам и удивляемся. Везде что-то делают. Плетут корзины. Изготавливают разные приспособления для охоты. Занимаются резьбой по дереву – изящная стена в коридоре школы, раздевалка, столовая – все сделано руками ребят и мастеров. Домохозяйка Дарья Прокопьевна Тырылгина занимается с детьми изготовлением меховой одежды. Местная жительница Мария Николаевна Сазонова учит ребят изготавливать чучела. «Хотим создать при школе краеведческий музей», – говорит она.
И везде в школе что-то живое, полезное. Что вызывают сватайские мастерские, кроме восхищения? Тут, если подумать, кладезь педагогических идей. Реальный труд, который не заменишь никакими профилями и уроками. Разнообразие деятельности, отражающее разно­образие жизни. Вроде бы дополнительное образование, а на самом деле – основное и главное…
И это не что-то из ряда вон, уникальное.
В срединной Якутии, в селе Баяга, где половина населения занимается прикладным творчеством, появились школы народных мастеров, умельцев. Дети пробуют себя в разном… И из этих проб с помощью сотрудничества обычной школы и школ народных мастеров уже возникли служба такси, маленькая гостиница, центр обучения ремеслам – то есть без всякого государства, прямо на глазах вырастает нормальная инфраструктура деревни!
Может быть, мастера (которых ищем повсюду днем с огнем) и есть то, за что можно вытянуть гибнущую школу, разваливающуюся страну?
Якутия, в отличие от Средней России, своих мастеров в глубинке сохранила.