Эпоха слияний и поглощений

Эпоха слияний и поглощений – такой лейтмотив управленческих забот текущего учебного года намечается во многих регионах страны (а уж в Москве вполне определился). «Реструктуризация сети», опустошив за десятилетие сельские пространства России, хлынула наконец в пределы городских кварталов.
Объединение разнородных школ, детских садов, центров дополнительного образования в единые комплексы – с размытым распределением реальных функций между их подразделениями, но с одним директором, одним юридическим лицом, централизованной системой принятия решений и приема детей – теперь настойчиво продавливается как муниципальная или региональная политика.
Вместо школ привычных размеров в две-три параллели и нескольких сотен учеников должны сформироваться конгломераты на две-три тысячи учащихся.
В России при любых сомнительных реформах любят ссылаться на мировой опыт, но в данном случае о нем стыдливо умалчивают. Ничего доброго, увы, мировой опыт не предвещает.
Известен классический пример, о котором любят рассказывать на лекциях по управлению образованием. Когда в семидесятые годы власти одного из американских мегаполисов решили вложить значительные средства в развитие школ, то самым разумным показалось сделать ставку на максимально большие школы. Их было гораздо удобнее оснастить разнообразным современным оборудованием, обеспечить специальными помещениями (от бассейнов до лабораторий), у администрации такой школы вроде бы появлялась огромная возможность маневра людьми и ресурсами.
Последствия расхлебывают до сих пор. Образцово оснащенныет школы-гиганты обратились в педагогические джунгли, где за рамками формализованных, отчужденных отношений повсеместно расцветали законы подросткового насилия и культивировались привычки демонстративного презрения к учебе.
Те, кто разворачивает волну «городской реструктуризации», не могли обо всем этом не слышать. Однако они идут на этот шаг твердой поступью.
Почему?

Новые педагогические возможности. Аргументы

Сначала обратим все-таки внимание на некоторые позитивные педагогические возможности слияния нескольких школ в одну.

1. По-настоящему существенная из них – повод развести в разные здания начальную, среднюю и старшую школы, культивировать в них разный уклад жизни и разные модели управления. По совести это должно быть связано и с повышением автономии таких школ разного возраста в одной школе; возникновением в них собственных достаточно полномочных директоров, педагогических и попечительских советов, собственных систем внешних отношений и программ развития и т.д. Позитивный опыт такой реорганизации школ в стране действительно есть.

2. Второй педагогический аргумент в пользу слияний – удобство организации профильного обучения в старших классах. Аргумент кажется убедительным – но ведь мало что мешает при желании создавать аналогичные способы организации учебы через программы взаимодействия самостоятельных школ.

3. Третий аргумент связан с поглощением школой структур дополнительного образования. Это вроде бы дает возможность возложить на школу заботу о безопасности детей во вторую половину дня – если многие из ребят будут проводить свой досуг вроде бы в том же образовательном учреждении. Увы, подозреваю, что резко возрастет при этом только «бумажная» безопасность, а реальных действий школа сможет предпринять в этом направлении не так уж и много.

Административная целесообразность. Аргументы

Выгода педагогическая намечается умеренная (особенно на фоне вероятных потерь, о которых – ниже). Зато выгода административная выглядит куда внушительней. Попробуем перечислить такого рода аргументы. Начнем от тех, которые выглядят достаточно разумно, и будем продвигаться к тем, что звучат почти бессовестно.

1.Логика подушевого финансирования. Чем крупнее опт – тем экономнее покупка. Бухгалтерские преимущества кажутся наглядными.
Действительно, это не доморощенная, а общемировая проблема; она всплывает во всех случаях, когда финансирование школ не формируется местным сообществом, а должно идти централизованно и обезличенно. Чем сомасштабнее школа ребенку – тем неудобнее она кажется с точки зрения бухгалтерских расчетов. (Но выбор-то остается: или не раздумывая перед этим фактом капитулировать – или же искать способы с такой проблемой как-то сосуществовать и справляться).

2.?Повышение средней зарплаты учителей наконец стало некоторым государственным требованием к системе образования. Задачка, которую сегодня решают в большинстве регионов: как бы зарплату резко повысить, но чтобы общий объем финансирования при этом особо не увеличился.
В рамках школы средних размеров особенных бюджетных маневров не придумаешь. А вот если собрать полдюжины (а еще лучше – с десяток) учебных заведений в одну авоську, как следует потрясти, перетряхнуть, провести ревизию – обязательно всплывут поводы здесь кого-то уволить, тут сократить ставку, эти должности совместить, этого человека заставить работать за двоих и т.д. Вот и ощутимый резерв для повышения зарплат.
Что и как при этом разрушится в традициях, отношениях, укладах жизни, которыми держатся учебные заведения – этот вопрос в данном случае лучше не подымать.

3. Пока мы экономили, теперь начинаем вкладывать. Модернизировать, оснащать, приводить условия в соответствие новому стандарту и т.д. Как в Нью-Йорке. Впрочем, вкладывать требуется тоже экономно (по возможности в рамках существующих бюджетов). Мы видим, что обеспечить всем желательным (а отчасти уже и требуемым) материально-техническим оснащением все школы в обозримом будущем безнадежно.

А вот если сократить их число раз этак в пять? Задача в пять раз и упростится: где получится, там и оснащаем; в пять раз меньше затрат, дабы сделать вид, что в каждом учебном заведении все необходимое имеется.
С точки зрения доступности для детей ко всем этим прекрасным условиям мало что изменится, но для отчета или для демонстрации на публику – все будет выглядеть куда как благополучнее.

4. Способ маневрировать в приеме детей. Это решение выглядит особенно остроумным. Родительский ажиотаж вокруг желания попасть в приличную школу нарастает год за годом, а приличных школ все меньше. И тут наши слияния и поглощения дают эффект алхимического волшебства.
Все желания оказывается возможным удовлетворить!
Все хотят попасть в известную замечательную школу и ни в коем случае ни в одну из соседних. А теперь мы их – раз! – и объединили. Правда, здорово получилось?
Вы все хотите именно в эту знаменитую школу? Да пожалуйста! Ну а внутри нее в какое здание, к какому учителю вашего ребенка определили – это уж, извините, всецело в компетенции школьного руководства. Ни к кому другому у вас уже претензий быть не может.

5. Поскольку в стране у нас царствует стабильность, то образовательные руководители на одном месте долго не засиживаются, а куда чаще неустанно перемещаются – то вслед за губернатором, то внутри образовательной номенклатуры, то их командируют в депутаты, то из депутатов возвращают, то временно возвысят из района на область, то на этом месте и забудут, а то вдруг перекинут еще дальше в силу инерции. Далеко не всегда эти перемещения совершаются в рамках родной области. Теперь для руководителя образования крупного города знать в лицо всех директоров – не такая уж распространенная привычка.
Но директоров все-таки знать надо, иначе совсем никакое управление обычно не клеится. А вот если их число раз в пять-семь-десять сократить – насколько все станет обозримей!

6. Когда директоров станет немного, то куда легче решать и любые вопросы их замены. Оставлять можно либо действительно самых сильных (но при этом согласившихся быть достаточно лояльными), либо на их места назначать кого-то из своих добрых старых знакомых, без лишних амбиций и лояльных уже всецело.
Само ощущение легкости возможной замены любого руководителя быстро воспитывает лояльность даже у самых строптивых.
Теперь при увольнении любого, даже самого заслуженного, директора модным стал отказ от всякой содержательной аргументации в пользу «государственнической»: «Ну как директор может со мной не соглашаться? Он же должен проводить государственную политику, а кто в его глазах эту политику олицетворяет, как не наши вышестоящие указания?»

7. Тотальная реорганизация должностей в ходе слияния школ – идеальная почва для клубка управляемых конфликтов, механизм которых заводится на долгие годы вперед. Сложившаяся солидарность в педагогических коллективах будет успешно разрушена; перетягивание формальных прав и реальных полномочий, битва за контроль над теневыми потоками, насущными ставками и более удобными кабинетами займет умы и сердца большинства педагогов. Участникам этих увлекательных школьно-дворцовых интриг будет совершенно не до детей, зато принцип «разделяй и властвуй» предсказуемо даст множество козырей в руки руководящих работников.

8. При этом процесс слияний и поглощений сможет сам легко наращивать свою инерцию. Когда нормы финансирования будут подтянуты под самые крупные учреждения, все остальные (еще сохранившиеся в нормальном размере) будут поставлены на грань выживания. Их директора обречены становиться или просителями, которым каждый год из чистого милосердия будут сохранять право на жизнь, или невольными искателями дополнительных заработков (которые всегда будут ходить «под статьей»), или сами, одумавшись, придут сдаваться: чтобы их тоже куда-нибудь наконец «слили».

9. Управлять образованием тем легче, чем оно проще. Традиционный выбор образовательного политика: выращивать в себе умение управлять особо сложными системами – или обеспечить деградацию системы до уровня собственных способностей. Если второй путь разрешен, то для заинтересованных лиц он обычно выглядит привлекательней.
Идеалом подобных упрощений должна бы стать система образования, которой мог бы успешно руководить человек, который ничего про образование не знает и знать не желает. Все перечисленные нами аргументы административной целесо­образности работают именно на эту перспективу.

Угрозы, которых сложно избежать

Часть из них вы могли уже и сами вывести из «административного позитива».

Добавим несколько штрихов.

1. Когда-то Симон Соловейчик писал, что хорошая школа возникает из двух причин: от долго складывавшихся традиций или благодаря хорошему директору.
По ходу «реструктуризации» и традиции и директора легким мановением подписывающей приказы руки летят в тартарары. Эпоха слияний – эпоха «корчевания» директоров (из которых будут выживать только самые крепкие или самые лояльные), почти полного истребления самостоятельных заведующих детскими садами, эпоха отмены всех и всяческих традиций (за исключением «школы-победителя»).

2. Но даже если «сливают» группу «слабых» школ (где якобы ни традиций, ни директоров жалеть не приходится) и вручают их в подчинение одной по-настоящему хорошей, с сильным директором – какова вероятность, что положение дел улучшится хоть где-то, хоть в чем-то? Ведь новых прекрасных учителей никто завозить не обещает. Зато «сохранившийся» директор «крепкой» школы будет на долгие годы погребен под множеством материальных забот, бесчисленных кляуз, заявлений, правовых споров и родительских требований. Директору в этом хаосе удержать бы ядро своей старой школы, а уж педагогические реформы на дальней заболоченной периферии вряд ли покажутся ему насущным делом.
Скорее всего не плохие школы приобретут хорошего директора, а сильная его потеряет.

3. Кто будет изгнан из «слитых» образовательных учреждений в первую очередь? Все, кто покажется не самым необходимым. Из школ – приглашенные специалисты-совместители, учителя, ра­ботавшие на полставки, педагоги «доп­образования» и т.п.
Зачастую речь будет идти о талантливых людях, которые работают на нескольких работах (и вероятно, меньше других везут на себе тяжесть «школьной машины»), но которые нередко как раз и особенно нужны детям, и особенно ценимы ими. То «необязательное», чем держится душа школы, зачастую тесно связано с аурой таких приходящих творческих людей.
Меньше других шансов удержаться и у былых заместителей директоров упраздненных школ (а среди них часто оказывались лучшие педагоги, как-то вытягивавшие школьные дела именно собой и своим ответственным отношением). Это люди, привыкшие ощущать себя в своих школах «пусть не первыми, но и не вторыми лицами», обычно амбициозные, обычно выстроившие особые отношения со своим директором. Теперь они окажутся вроде бы ненужными и раздражающими дублерами для новых заместителей директоров огромного комплекса.
Ну а в присоединенных детских садах первым делом начнут истреблять методистов (ныне именуемых «старшими воспитателями») – не особо вникая в то, что именно на них (а вовсе даже не на заведующих) и держались вся координация и все осмысление педагогической работы в саду.

4. Все сливаемые образовательные учреждения, кроме одного, утрачивают свои лица – и далеко не только юридические. А собственное лицо «заглавной» школы (заслоненное конфликтами, «разборками» во всех остальных) тоже при этом начинает размываться, размазываться, становиться все сомнительней.

5. Культ безответственности, идущий следом за обезличиванием. Возможно, это самая разрушительная черта, которой грозит «реструктуризация». Даже чисто количественно: вместо волей-неволей ответственных нескольких десятков руководителей и их заместителей в былых образовательных учреждениях остается один директор со своей командой из нескольких проверенных людей.
Да, эта команда, наверное, привыкла нести настоящую ответственность за свою школу. Но как она сможет нести аналогичную ответственность за увеличенный в несколько раз объем дел, отчасти давно запущенных, отчасти разваливающихся на глазах, отчасти просто непонятных?
Но минимизация числа ответственных руководителей – это еще полбеды. Будет разорвано множество тканей неформальной взаимной ответственности учителей, их моральных обязательств друг перед другом, перед своими директорами, перед детьми и родителями. Во всех «упраздненных» школах снова никто ни перед кем ни за что не отвечает, кроме формальных обязанностей (толковать которые можно по-всякому). Новая школа – все с нового листа. Только в данном случае – отнюдь не чистого, а уже сильно замаранного брызгами произвола и довольно циничных расчетов.

Поэкспериментируем на москвичах?

Десятилетие энергичной «реструктуризации» отбросило плотность школьной сети в сельской местности большинства русских регионов России в XIX, а то и в XVIII век. Упразднялись-то школы отнюдь не в полузаброшенных деревнях (там их истребили еще лет тридцать назад), а в почти последних крупных селах с сотнями жителей. До обитателей столиц слухи об этом доходили подобно тому, как году в тридцатом доходили слухи о коллективизации. Страшновато, но где-то далеко, вдруг все не так жутко, а вообще лучше об этом не думать. Теперь коллективизация школ прикатила в мегаполисы. Жертвы ее уже не так абсолютно далеки от всех, кто принимает решения. Она грозит прокатиться если не по их детям, то по детям их друзей и знакомых. 
В Москве маховик только раскрутился по-настоящему и с ходу не остановится (пока на что-то прочное не налетит). Но во всех остальных городах России право же полезно было бы взять паузу. Не стоит лезть поперед Москвы в пекло.
Хотя бы немного подождать. По возможности поездить по «сливаемым» московским (да и не только московским) школам и своими глазами оценить происходящее. Выяснять не бумажные, а реальные последствия событий, меру допустимого и явно опасного, выискивать в обломках импульсивных движений отдельные конструктивные проекты.
Хорошо бы и негласный «санитарный кордон» вокруг «реструктуризации» подер­жать, и успеть иммунитет выработать.