ПРИМЕТЫ ВРЕМЕНИ

Эпоха избирательного ханжества

С 1 сентября этого года на телеэкранах, упаковках компакт-дисков, театральных афишах и билетах, на обложках книг и в книжных аннотациях появились значки возрастной маркировки – «6+», «12+», «16+»… Вступил в силу Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Достаточно быстро обнаружилось, что опасными и вредными могут оказаться балет «Щелкунчик» и музыка Рахманинова, зато поп-музыка и реклама оказались вне возрастных ограничений.

«Ну погоди!» и «Терминатор»

В первые дни новости поступали одна веселей другой: то вроде бы «Ну погоди!» собрались запрещать, то «Колобка», то «Приключения Буратино»… В результате ничего, конечно, не запретили. Зато кое-где обеспокоенные родители смели с полок пыльные dvd с мультиками, потому что «пока еще есть, но вот-вот исчезнут!». Так что если кому закон и принес пользу, то не детям и не родителям, а продавцам компакт-дисков. Впрочем, среди продавцов компакт-дисков, разумеется, тоже есть родители.
Особых иллюзий, кажется, по поводу этого закона никто и не питает – ни те, кто его принимал, ни те, кому его исполнять. При том что никто не спорит: детей надо ограждать от жестокости, насилия, пороков, и во всех цивилизованных странах те же попытки предпринимаются. Наш закон с его расплывчатыми и туманными формулировками достаточно мягок по сравнению, например, с действующим в Германии «Законом о защите юношества». Согласно этому закону «Терминатора», например, в пределах страны можно посмотреть в двух версиях – «16+» и «18+». Вторая – фильм в его исходном виде, первая – «Терминатор» в кратком пересказе: большинство сцен жестокости и насилия вырезано, а много ли останется от боевика, если вырезать из него эти сцены? Если же подростку 15 лет, то ему вообще не полагается ни «Терминатора», ни «Властелина колец», ни «Чужого». Еще более жесткой правке и возрастной маркировке подвергаются компьютерные игры, особенно «стрелялки».
Но опять-таки, найдется ли наивный человек, который поверит в то, что пятнадцатилетние немцы и правда не смотрели «Терминатора» и «Властелина колец» и что они не убили на своих компьютерах ни одного монстра? Ведь ограничения и запреты – только лишний способ привлечь внимание.

Обратная сторона запрета

Нормальный 10- или 11-летний ребенок уж точно посмотрит передачу с маркировкой «12+», которую раньше и не заметил бы: потому что любопытно, что там такого запретного, и если родители выключат телевизор, тут же найдет ее в интернете. Едва ли не каждый, чье детство пришлось на советское время, с гордостью вспомнит, как всеми правдами и неправдами проникал в кино на сеансы «детям до 16-ти». А если при этом за тобой еще и охотилась билетерша в темном зале с фонариком, то хоррор и саспенс обеспечены, даже если это был фильм о победе механизаторов в соцсоревновании, а «до 16-ти» только потому, что в конце тракторист с поварихой целуются. Это, кстати, очень понятно, почему защитить детей от нынешних безобразий взялись люди, воспитанные именно на таком кино. Если на экране Чужой сцепился с Хищником в последней схватке и во все стороны бьют фонтаны зеленой крови, внучек скорее даже не поперхнется поп-корном, а вот бабушка точно будет искать в сумочке валидол.

Сердючка против Рахманинова

Однако дело не в Чужом, не в Хищнике и не в Терминаторе. Вообще скажу страшную вещь: лично я большой беды не вижу, если кто-то вырастет, так всего этого и не посмотрев: сначала потому, что по возрасту было не положено, а потом потому, что вырос и стало неинтересно.
Просто как-то очень быстро обнаружилось, что история с защитой от вредоносной информации – вовсе не история про насилие, порнографию, наркотики, азартные игры и прочие вещи. Оказалось, это вообще про другое – про то, как представляют себе человека – взрослеющего и взрослого – власть и общество.
Первым звоночком стали значки возрастных ограничений в репертуарных планах и на афишах оперных театров: «Дон Кихот» – 12+, «Борис Годунов» и «Евгений Онегин» – 16+. Наконец, даже вечный новогодний «Щелкунчик» в Мариинском театре – 12+! Конечно, авангардных постановок классики в наше время хватает. Но объяснить возрастное ограничение 16+ на филармоническом концерте, где исполняют Рахманинова и Листа, никакими требованиями защиты детей уже невозможно.
Или еще сюжет – человек получает диск с концертом Владимира Горовица, заказанный в уважаемом интернет-магазине, с маркировкой «18+». Фортепьянная классика, получается, тоже содержит информацию, опасную для детского здоровья и развития.
При всем этом попса на федеральных телеканалах транслируется без какой-либо маркировки. Видимо, именно эту музыку можно и нужно слушать с младенчества, в отличие от Чайковского и Рахманинова, которые становятся менее вредоносными только после 12 лет, если вообще не по достижении совершеннолетия. То ли дело Верка Сердючка, которая явно не случайно сменила мини-юбку и боа на сверкающий скафандр и стала похожа на «телепузика».
Без возрастного рейтинга идет и телереклама, которая не попадает под действие нового закона.
О том, что закон о вредоносной информации вступил в силу, в нашей семье узнали, когда почти на четверть телеэкрана выплыл красный кружок «12+». Фильм был старый, добрый, отечественный, черно-белый и уж точно не представлял угрозы для впечатлительной детской души. Зато на протяжении всего фильма в рекламных блоках зрителю долго и подробно рекомендовали средство от импотенции.

Избирательное ханжество

Все зто выглядит особенно забавно, если вспомнить, что согласно разъяснениям Роскомнадзора без возрастной маркировки можно выпускать материалы, «имеющие значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества».
И еще все эти казусы свидетельствуют о новейших трендах. Или, как любил писать Аполлон Григорьев, – о «веяниях». А веет в последнее время отчуждением и холодом в отношении всего, что так или иначе принято считать высокой культурой. Ее знаки (а концерт Горовица или «Щелкунчик» – это помимо всего именно знаковые явления) кажутся подозрительными и не вызывают доверия. В классической музыке, интеллектуальной литературе и кино мерещатся тайный порок и глубоко спрятанная опасность. Поэтому Рахманинов – 18+, как ночное шоу «для взрослых».
А ведь расставляют маркирующие значки не депутаты Госдумы и не Роскомнадзор, а сами интернет-магазины, театры, концертные организации, издательства. Причины у всех разные. Одни – из абсолютно искренних побуждений и в полном согласии с государственной линией, другие перестраховываются, вполне обоснованно опасаясь проблем. То есть, существует некий общественный консенсус, против которого не попрешь.
Смысл его в том, что тупость и пошлость представляются менее вредными, чем все, что заставляет думать, будит мысль, облагораживает чувства. В этом секрет наступившей эпохи избирательного ханжества. Оно скорее простит или не заметит бесконечный мордобой в отечественных криминальных сериалах или соленые шуточки эстрадных юмористов, но будет всегда начеку, если речь зайдет о чем-то глубоком и серьезном: а не рано ли деткам (именно так – «деткам», а не «детям», это давно уже своего рода ханжеский пароль) такое смотреть (читать, слушать)?

Подвиг 16+    

Недавно посчастливилось прочитать очень хорошую подростковую книжку, что редкость по нынешним временам, – о войне и о детях-героях. Несколько таких честных, мужественных и глубоких книг в каждой школьной библиотеке вполне могут заменить всю систему мероприятий по патриотическому воспитанию. Но в этом контексте не называю ни автора, ни книгу. Потому что книга – «для детей старшего школьного возраста» и маркирована «16+». То есть, если по закону, читать ее можно только одиннадцатиклассникам, студентам, ну и тем, кто постарше. И это при том что на очень известном и уважаемом литературном конкурсе книга одержала победу по результатам голосования взрослых и юных читателей. Но издательство вынуждено ставить символический барьер перед своим читателем, ради которого работает, выпуская умные и серь­езные книги.
Если поставить возрастное ограничение ниже, обязательно найдется кто-нибудь, чтобы спеть знакомую песню: а не рано ли деткам такое читать – про то, что на войне не только родину защищают, но и умирают? что вообще война – отвратительное и страшное дело, а подвиги в жизни выглядят вовсе не торжественно и не героически? Вдруг это нанесет непоправимый вред их здоровью и развитию?

Про «можно» и «нельзя»

«Моей дочери 13 лет, и она эту книгу прочтет!» – написала в ответ на все это одна умная и любящая мама.
И это, наверное, лучшее, что здесь можно сказать и сделать. Можно прийти со своим восьмилетним ребенком на «Щелкунчика», и пусть попробуют не пустить. Можно поставить своему малышу Моцарта или Чайковского и вообще не включать телевизор, когда там идет очередной поп-концерт без возрастных ограничений.
На самом деле этих «можно» гораздо больше, чем «нельзя».
И вообще никто лучше родителей не защитит ребенка от того, что для него опасно и вредно. Никто лучше родителей не знает, какие книжки ему рано читать, фильмы – рано смотреть, а какие – в самый раз. Все зависит от ребенка и от того, насколько его любят и понимают. Кто-то в десять лет читает «Войну и мир», кто-то в том же возрасте не открывал никаких книжек, кроме учебника. Но это не значит, что этот второй «кто-то» застыл в своем развитии на уровне «6+». Любой родитель, да и каждый, кто вспомнит свое собственное детство, подтвердит, что между шестью и двенадцатью умещаются несколько совершенно разных и не похожих друг на друга миров. Точнее – несколько разных жизней или несколько разных людей. То, что рано читать-смотреть в семь, оказывается безнадежно поздно в девять. Но это тоже совершенно индивидуально и для всех по-разному. Усадить смотреть один и тот же фильм шестилетнего и одиннадцатилетнего ребенка – дело по большей части невозможное.
Когда государство и общество пытаются на правах коллективного родителя навести свои порядки в каждой конкретной семье, все эти тонкие различия мало кого интересуют.
Дело, наверное, в том, что и взрослые граждане воспринимаются у нас как дети. А дети, в свою очередь, воспринимаются как послушные исполнители взрослых «можно»–«нельзя». И вот здесь, кажется, кроется еще один секрет нынешних чудес с Рахманиновым и «Щелкунчиком». Понятно, что граждане-«детки», которым кое-чего полезно и не знать, и вовсе не по коварному умыслу, а только их собственного душевного спокойствия ради, – мечта любой власти. Вопрос в том, о чем мечтает общество. Оно может мечтать о том, чтобы расти, развиваться, отвечать на сложнейшие вызовы времени, узнавать новое и меняться. Или, наоборот, – о вечном детстве под опекой коллективного отца, который, конечно, накажет, если не то смотрел или не то сказал, зато и все за тебя решит – что смотреть, что слушать, как жить…