Автономия школы. Независимость учителя

Чем интересны конференции «Эврики»? Это поле, в котором сконцентрирован весь практический опыт модернизации, более того, это место рефлексии приобретенного опыта и артикуляции новых трендов развития образования. Последняя конференция, октябрьская, не исключение: 
«Инновации есть, но их надо нормативно оформлять. В любой деятельности имманентно содержится норма, ее надо извлечь».
«Управление развитием – это институционализация носителя идей. Инновации не бывает без человека, но если инновации не оформляются, они маргинализуются и теряют свое содержание».
И это далеко не все…

Трансферты нам, а не вам

Рабочая группа в составе директоров школ и завотделами образования обсуждала переход управления школ на уровень региона. Что будет, если финансирование пойдет не через муниципальное задание, а через госзадание?
Возникнет концентрация финансовых средств: пакет пойдет напрямую в школу, на ее цели. Тогда процессы станут более открытыми: школы будут конкурировать между собой, а не за лобби в местной администрации. Сократится штат управленцев: сейчас, например, в районе на 30 школ приходится 50 управляющих. Станет больше возможностей для общественного участия, потому что самоуправление – это самостоятельность и ответственность, в такой ситуации широкая общественность директору понадобится. Также ожидается повышение качества: то, как распределяет средства муниципалитет сейчас, ориентирует школу и учителя на усреднение. Школа наконец-то станет субъектом договорных отношений, то есть партнером других субъектов муниципалитета. В общем, она станет государственным учреждением, а не муниципальным. Проблем с реорганизацией немало, разработчики их видят, и в основном они касаются внесения изменений в федеральные законы, то есть это не повестка завтрашнего дня, а, как говорили юристы, перспектива на срок не менее трех лет.
Ну а чисто психологически – да, хорошо будет школе, которая уже сейчас конкурентна и самостоятельна, она будет только рада этому, никто не вправе изъять у нее сэкономленное или недодать положенное. Тогда и случится автономия и самостоятельность, о которой так много говорят. Однако в стране есть и очень маленькие муниципалитеты, очень средние школы, слабые директора. Автономия их страшит. Так что риски есть. Тем не менее предложение о переводе школ под управление региональной власти будет представлено на очередное обсуждение проекта Закона об образовании.

Автономия учителя: не всем, а избранным

Александр Адамский отмечал такие черты педагогов: «С одной стороны, у учителя нет потребности делиться, а с другой – неумение брать новое… На нашего учителя больше действует среда, чем другие формы развития. А может ли содержание развивать его? Нет, среда тянет сильнее».
Не случайно в рабочей группе, которая разбиралась с понятием «автономия учителя», шли горячие споры. Реально ли – учитель на своей орбите, вне притяжения иных сил? Директора и управленцы усмехались. Есть много учителей, хорошо встроившихся в систему и дающих результаты без всякой автономии.
Но это так, пока результат отслеживается по ЕГЭ. Дай другой параметр – «встроившиеся» запаникуют. Но пока и в проекте закона «качество» – это соответствие стандарту. Запрос на автономию потому и не просматривается.
Сошлись на том, что право на автономию учителю надо заслужить. Ослабление администрирующего давления должна давать высшая категория, своего рода знак мастера.
Но кто ж ему позволит работать автономно, разве он готов отвечать за результат? Какое доверие, когда все давно решено – и что, и как, и зачем. Говорили: «Директор определяет УМК, а то начнется зоопарк программ. Это сложно». Что сложного? А проконтролировать процесс сложно. То есть на деле, оказывается, учитель не только за результат не отвечает, но и за процесс. Он ведет уроки, но это не его деятельность, не его пространство.
Хотя зарубежные гости конференции, финн Паси Маттила и поляк Марек Борковски, в своих выступлениях упирали на личность учителя, потому что основное время учебы дети в классах, с учителями. И что же – вот он пришел к детям, а у него нет ни своей цели, ни своей программы? Да жив ли он? Но наши спорили: что хорошего, если у ребенка 17 педагогов с разными правилами? Прозвучала даже цифра: максимум 20% готовы к здравой (ответственной) субъектности. И вообще: не хочет учитель быть автономным, не собирается он отвечать за программу. Так показывает мониторинг.

Ваш ФГОС не наш

Мониторинг внедрения ФГОС показал, что в массе школы к нему не готовы. У всех вопросы. Что такое «планируемые образовательные результаты»? Могут ли они быть описаны на уровне школы, как? Выписанные из ФГОС? Все? Или они могут быть специфическими? Надо ли просто переформулировать список УУД, или что-то лично разработать? И вот все думают, ждут, ничего не движется. Тут вдруг министр говорит: стандарт надо скорректировать. Ну, раз всем непонятно...
А давайте, оживляются практики. Убрать «опыт создания нового знания» – это вот для кого написано? Разве для ученых. Вместо «требования к результату» написать просто «требования». И так далее, назад, в уют привычного. Тут не критика людей – тут живая проблема. Условия – где? Если у людей нет доверия к собственной деятельности, значит, либо надо дать им полную самостоятельность, либо предложить внятно выстроенные измерения новых шагов. Но ни того, ни другого не предвидится.
Что видно: то, что написано о ФГОС в школьных документах, и реализация ФГОС «глазами учителей» – это как Казбек и кочка. Начиная от условий, в том числе оплаты новаторского труда учителей-фгосовцев, заканчивая старыми формами контроля детей и старыми требованиями к учителям. Короче, по тексту: «Обсуждают только предметные результаты, выявлено явное непонимание школами сущности метапредметных результатов обучения и возможности их выявления». Ну и другие моменты лукавства вроде того, что по статистике 82% учителей второклассников у нас прошли ПК, тогда как опрос показал: непосредственно по ФГОС – только половина.
Но вот то главное, с чем столкнулись специалисты, проводившие мониторинг: поразительные расхождения в понимании терминологии. Как между самими участниками процесса, так и между ними и авторами вопросов к мониторингу. Налицо разночтение понятий, которые циркулируют в образовательном обиходе: трактовки как индивидуальные, так и региональные. Вавилон, да и только. Важное открытие, хотя и запоздалое: в стране отсутствует общее пространство нормативного педагогического языка.

Кто вправе ставить нам оценки?

 «Какие яблоки лучше – красные или зеленые?» – вопрошал Алексей Воронцов и после «дискуссии» сам же отвечал: кто их ест, тот и знает. Много баллов набрали или мало? Не в баллах дело, а для чего их набирают.
У нас одни и те же люди контролируют и оценивают, они же принимают управленческие решения. Крепостное право. Пора разграничить контроль и оценку. Каковы возможные пути?
Существуют, допустим, независимые центры оценки качества и оказывают услуги. Это внешняя оценка, ни под каким крылом не находящаяся. Или: оценка только на уровне потребителя – дети и родители, а контроль – только Рособрнадзор на соответствие стандартам, как пожарники или санинспекция. Или отдать оценку на откуп самой школе, для чего выучить человека по специальности «менеджер качества», пусть еще один замдиректора будет.
Мечтать не вредно, а наличная ситуация такова: ничего, кроме контрольной работы (пусть под названием «срез»), нынешние оценщики придумать не могут. Все: и сами учителя, и те, кто проверяет учителей. Люди не обучены составлению измерителей для формирующего оценивания, ни в одном ИПК нет такого спецкурса, по замечанию Алексея Воронцова. Опять же потому, что нет психологического запроса. Можно изменить инструментарий оценивания, настроить его на коррекцию и диагностику. Надо только захотеть.

На самом деле и в воображении

Захотеть. Тонкая сфера – работать над самоизменением учителя. Проще заставить. Вот придет в школу квалиметрист, зам по качеству, и научит строить урок так, чтобы качество было. И коэффициентами его, коффициентами, побольнее. То есть учитель опять третье лицо, опять для внутренней мотивации учителя ничего. А и шут бы с ней, говорят: «Самооценка никогда не соответствует оценке, со стороны виднее». Тут директор школы из Польши сильно волнуется: нельзя учителя трясти систематически… но раз в год ему надо знать, в каком он пункте на самом деле, а в каком – в своем воображении.
Слово «разбалансировка» крутилось на этой конференции повсюду. Ключевое. Говорили: «У нас лучшие очень часто аутсайдеры. Как раз те, кто строит свое образовательное пространство, свою рамку, рассчитывает на собственный шаг».
Мы не только никак не договоримся, что хорошо, что плохо, мы буквально разъезжаемся по любому вопросу. Даже здесь.
Одни: хорошо бы школа оперативно трансформировала то, что возникает в культуре прямо сейчас, в образовательную среду. Другие: это школу разрушит. Одни: если учитель не знает, чем ученик занимается в соцсетях, не подхватывает его интереса, он не профессионал. Другие: еще чего, «натягивать» учителя на сиюминутные запросы ученика. Разумеется, гибкость и отзывчивость входят в профессиональные компетенции учителя, но в первую очередь он ценен способностью к системному видению своей дисциплины, знанием способов получения новых знаний. А требовать от него стать флюгером – некорректно. И так далее.
…Что в сухом остатке у праздного наблюдателя? Ни с кем не слиянность, ни к кому не присоединенность, ощущение продуктивного промежутка, в котором только и можно понять это: автономию дать нельзя, ее можно только взять; деньги твои никто правильно не распределит, хоть в лепешку расшибись, – иди и требуй у власти гарантированной законом оплаты труда; что касается оценок – так ведь что Пушкин, что Тубельский завещали оценивать себя по законам, самим над собой поставленным.
Ну и факт: надо общаться, взаимодействовать, вступать, ездить, слушать, говорить – в одиночку-то над новыми понятиями слезами обольешься, а не поймешь. Правда, и в группе – а я поучаствовала в работе одной – полчаса из отведенного времени мы договаривались о словах. И это при том, что википедия в секундной доступности…