ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ

Случай трамвайного зайца

Защита детей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, работа с трудными подростками – проблемы, общие для всего мира. Каждая страна решает их по-своему. Но чужой опыт всегда интересен.  В московском Центре социально-психологической адаптации и развития подростков «Перекресток» состоялся «круглый стол» с участием немецких специалистов из Дюссельдорфа. Психологи, социальные работники, сотрудники комиссий по делам несовершеннолетних, правоохранительных органов России и Германии обменивались опытом, стремясь найти новые возможности оказания помощи детям.

Выход из лабиринта

Ситуация с подростками одинаково сильно беспокоит общество и у нас, и в Германии, отметил руководитель «Перекрестка» Кирилл Хломов. «Подростковая агрессия, подростковые суициды – все это требует создания особых социально-психологических практик сопровождения подростка». Необходимо взаимодействовать с окружением ребенка, со школой, с семьей. А у нас каждое учреждение делает свое дело «автономно», не объединяя усилий с другими службами, не делясь информацией.
В Германии же лучше всего налажена именно системная работа с подростком, которая обеспечивается на уровне муниципалитета. Там даже есть специальная должность кейс-менеджера, не принимающего никаких решений, но собирающего в своих руках все сведения, касающиеся ребенка.
Правда, чтобы местные органы работали эффективно, нужна довольно сложно организованная государственная структура с разветвленными связями, многочисленными функциями, четко определенными зонами ответственности. «Может, это и не лучший выход, – говорит Петер Лукачек, руководитель особой консалтинговой организации, которая консультирует муниципальные службы Дюссельдорфа, – но это наш ответ на возрастающую сложность общества. Столько ситуаций, частных случаев, столько разных историй... И для каждого частного случая необходимо создать собственное правило, чтобы исключить всякую двусмысленность и чиновничий произвол. Так что сложность системы поддерживается не менее сложным, но предельно четким законодательством. А наши социальные работники и социальные педагоги получают солидную юридическую подготовку».
В законе подробно прописаны не только права и обязанности родителей, но и права детей. В частности, право на воспитание без насилия. А одно из прав граждан (и обязанностей государства), оговоренных в законе, – право на помощь, конкретную, связанную с теми или иными жизненными обстоятельствами.
 Интересно, что в Германии государство помогает гражданам прежде всего через сеть негосударственных (официально сертифицированных) структур, которые работают с семьями бесплатно, а финансируются за счет государства. Таким образом, у родителей и даже детей с определенного возраста есть право не только принять помощь, но и выбрать ту организацию, с которой они хотели бы сотрудничать.
Вообще готовность семьи принимать помощь ценится в Германии очень высоко. И для таких семей придумано множество способов поддержки, от вполне традиционных до слегка чудаковатых, на взгляд иностранца.
Скажем, возможность обратиться в семейную или детскую консультацию за советом – это привычно. А вот семейные воскресные завтраки в социальных центрах – как-то странно. Специалисты помогают родителям и детям найти общий язык, восстановить забытую традицию совместных трапез, мирных застольных бесед.
 «Такая помощь обходится недешево, – говорит Петер Лукачек, – на две тысячи семей в Дюссельдорфе, нуждающихся сегодня в помощи, расходуется около 75 млн евро в год. Но государство согласно тратить огромные средства, чтобы сохранить связи между детьми и родителями. Ведь всем понятно: социальное благополучие – основа экономического процветания страны».

Суд идет

Подготовленная российская аудитория интересуется: «В нашей прессе часто приводят в пример Германию как страну, в которой по вине жесткого ювенального законодательства растет количество правонарушений. Так ли это?»
Петер соглашается: «Отчасти так. Полиция, суды рассматривают огромное количество заявлений по поводу проступков несовершеннолетних. Достаточно, например, пару раз проехаться зайцем в трамвае – и тебя уже вызвали в полицию. Отсюда формально неблагополучная статистика правонарушений.
Зато наказания, штрафы минимальны. Они носят, скорее, воспитательный характер. И хотя граждане упрекают власти в излишнем гуманизме, молодежная среда в целом становится менее криминогенной.
Что же касается заявлений в полицию, то объясняется это еще и многовековой привычкой наших граждан защищать свои права. И если этим правам что-то угрожает (одноклассник стащил у сына мобильник), человек хочет чувствовать, что вся мощь государства – за его спиной».
Разумеется, существует и процесс медиации. «Но только, – подчеркивает Петер Лукачек, – на определенных условиях. Жертва должна быть согласна на переговоры. Именно она ставит условия. Преступник (Лукачек тут же поправляет себя – «виновник», детей не стоит называть преступниками) признает вину и высказывает сожаление. Иначе будет суд!»
Впрочем, ювенальный суд в Германии (здесь решаются все проблемы граждан, не достигших 21 года и не совершивших тяжких преступлений) прежде всего занят воспитанием подростков, а не устрашением их и тем более не уничтожением суровыми карами.
Эдвин Пютц, окружной ювенальный судья, руководитель центра заключения несовершеннолетних в Дюссельдорфе, рассказывает, с чего начинается для него любое дело: «Я всерьез спрашиваю подростка, что он делает. Прошу объяснить причины. Я отношусь к нему как к личности. И только проанализировав ситуацию, решаю, как буду говорить дальше, чтобы человек понял свою ошибку и смог ее исправить. У меня как у судьи есть целый спектр возможностей, решений, и я, как художник, вникая в контекст, выбираю самое нужное и эффективное средство – как краску из палитры».
Ни один судья, полицейский в Германии не ответят однозначно на стандартный для нас вопрос: «А что бывает за это (кража, драка)?» Они обязательно скажут: все зависит от конкретной ситуации. Гибкая система позволяет в каждом случае выбрать адекватную меру воздействия.
Российская аудитория требует примеров из реальной практики. Эдвин вспоминает: «Была недавно обвиняемая: нахамила контролеру в транспорте. Извинилась и была отпущена тут же. Молодые люди попались на краже. Им пришлось «отсидеть» в арестном доме».
Тут требуются комментарии. Оказывается, арестный дом – это своего рода репетиция настоящей тюрьмы. Чтобы подросток мог понять, каково это – оказаться за решеткой. Правда, в отличие от настоящей тюрьмы в арестном доме только одиночные камеры: «Чтобы не происходило переопыление субкультурами». Самое страшное в тюрьмах – растлевающее влияние матерых уголовников на новичков – здесь исключено.
Но главное – пребывание в арестном доме остается личной тайной нарушителя: он отбывает судебное наказание в выходные дни, в каникулы (не более четырех недель в общей сложности).
Тюрьма по воскресеньям шокирует зал. Но наказание в виде принуждения к написанию сочинения вызывает еще более бурную реакцию.
Эдвин однажды предложил трем малолетним пропагандистам нацистских идей съездить на лично заработанные средства в Бухенвальд и описать поездку.

«– И вы думаете, на ребят это подействовало?
– Знаете, в Бухенвальде люди меняются. Это сильное впечатление.
– А если бы они не написали?
– Я бы спросил, почему. Если нет уважительной причины – пришлось бы применить более суровое наказание. К примеру, отправить писать в арестный дом».

Конечно, обсуждается и один из самых острых вопросов в сфере ювенальной юстиции – лишение родительских прав. В Германии это, как и во многих странах, возможно только по решению суда и только как крайняя мера. Чтобы не злоупотреблять крайностями, государство расписало родительские права. Бывает, мама и папа готовы заботиться о ребенке, но, к примеру, не могут помочь ему с учебой. Тогда социальные опекуны (назначенные судом) берут на себя только это право – определять место обучения ребенка, а родители продолжают заниматься остальными проблемами детей.
Очевидно, немецкий опыт невозможно перенести на нашу почву, может, и не стоит этого делать. Но какие-то идеи интересны для обсуждения и снятия страхов по поводу невиданного чудища – ювенальной юстиции. Страх и агрессия взрослых – худшие помощники в решении детских, молодежных проблем.