РЕПОРТАЖ

Под небом Циолковского. Школа, учителя, ученики

…Бронзовый Циолковский сидит на лавочке и смотрит в небо. Бронзовый Циолковский стоит посреди улицы, держа за руль любимый велосипед. Циолковский – повсюду.
Мы – в Калужской области.
Когда-то губерния была знаменита хлебом, пенькой, конопляным маслом, кожами, холстами и нарядными изразцами для печей.
Теперь – автомобильной промышленностью, цветами голландских сортов и людьми науки: Чебышевым, Циолковским, княгиней Екатериной Дашковой…
Калужская область пришла в движение. Педагог из Германии берет ноутбук, садится в поезд и едет учить детей в Австрию. Учитель из Франции садится в поезд и отправляется давать уроки в Бельгию. Учитель из Северной Италии едет преподавать в Швейцарию. Домой они возвращаются вечером.
Учитель из Калужской области едет в Москву.
И чаще всего – не возвращается.

В городке Боровске век наслаивается на век. Дом, где останавливался Наполеон. Часовня над острогом, где погибли боярыня Морозова и княгиня Урусова. Башня, где был заключен протопоп Аввакум. Училище, где преподавал Циолковский. Места, где он жил и смотрел на небо.
Столетиями город не отрывал глаз от неба.
Даже в келье Спасо-Боровского монастыря реставраторы обнаружили роспись с изображением Вселенной. Надписи: «небо первое – планета Луна, расстоянием до земли 100 тысяч миль»… «небо седьмое – планета Сатурн, расстоянием… 100 тысяч миллионов миль» – и от самой дальней сферы к планете Земля спускались четыре цепи.
Кажется, что небо здесь надо приковывать к земле цепями. Его купол так легок, что может оторваться от земли, не зацепившись за колокольню Спасо-Боровского монастыря.
Оттуда открывается весь городок, веками считавший звезды и крестившийся двумя перстами.
Но за деревянными и каменными домами Боровска, за старообрядческим храмом, пашнями и изгибом реки, вдалеке глубоко и часто дышит кто-то чужой.
Это – Москва.
Ее приближение подобно нашествию неведомой армии, от генералов которой городок получает угрожающие депеши.
Надвигается другой образ жизни.
Его суть: надо покупать и продавать.
И достаточно небольшой поездки на электричке, чтобы продать свой товар намного дороже!

 Час сорок на электричке

«От нас до Москвы – час сорок на электричке, – объясняют в Боровском районе. – Учитель уезжает в Москву в понедельник, ночует в общежитии, в четверг возвращается домой и еще занимается репетиторством. Педагоги зарабатывают в месяц по шестьдесят тысяч».
В Москве дефицит учителей был всегда. Но для педагогов из других регионов требовалось решить квартирный вопрос. Калужане квартир не требуют. И их труд в Москве ценят. Это – единственный плюс ситуации. Из минусов – оставшимся в Калужской области коллегам приходится работать за двоих, а руководитель отдела районного образования днем с огнем не может найти кандидата в директора школы.
«Кадровая проблема есть в каждой школе района, – признает директор школы № 1 города Балабанова Боровского района Людмила Князева. – У нас большая школа: 820 детей. Учителя получают от 22 до 30 тысяч, а молодые специалисты – 18–19 тысяч. Но это нельзя сравнить с деньгами, которые те же педагоги могут заработать в Москве. Поэтому молодежь очень трудно удержать в школе. Некоторые остаются у нас только из-за квартир – мы выбили в районе положение об оплате съемного жилья для педагогов».
Город Балабаново – в прошлом поселок, известный на всю страну своей спичечной фабрикой, – расположен вокруг станции железной дороги. Именно здесь из электрички, следующей из Москвы в Калугу, вытекает толпа народу. Другая толпа заходит в поезд, который идет до столичного Киевского вокзала. Учителя, смешавшиеся с другими пассажирами, ничем не похожи на вынужденных мигрантов: они спокойны и уверены в себе. И у них за плечами – собственная правота.
«Мы готовы работать и у себя дома сколько угодно, – объясняют они. – Но почему за один и тот же труд нам в разных регионах платят по-разному?»
Никто не может ответить им на этот вопрос.

Переход в щадящий режим

Руководители областного образования пытаются облегчить жизнь учителя. Но это не так-то просто. Одно увязано с другим, и клубок все больше запутывается.
Учителей Боровского района порадовал визит главы области Анатолия Артамонова, который заверил их: теперь молодой учитель не должен получать меньше 15 тысяч, а работники школы – меньше 10 тысяч. Правда, директора школ с лету смекнули, что придется платить по 10 тысяч уборщицам и гардеробщицам, а это, пожалуй, еще больше обременит школьный бюджет. «Все замечательно, – возражает директор балабановской школы Людмила Князева, – деньги найдутся: мы с подушевым финансированием живем богато».
Но не все школы – большие. И в некоторых районах пришлось отсрочить переход ОУ в статус бюджетных и автономных учреждений. Концепцию работы по заданию директорам разъяснили, бухгалтеров обучили, но для реальной работы ОУ по заданию не хватает средств.
Иллюзий у чиновников нет: нельзя уравнять зарплаты учителей в Калужской области и в Москве. В области приходится искать другие способы смягчить напряженность в школьной среде.
Способ первый: педагога надо щадить. В ситуациях, испытывающих его на прочность, самолюбие учителя должно страдать как можно меньше.
Например, во время аттестации. «Это всегда испытание, – говорят учителя. – Всегда оцениваешь ты, а тут оценивают тебя. Да еще по результату ты можешь потерять в зарплате».
В Калужской области решили, что квалификационные процедуры для учителей с педагогическим стажем в двадцать и более лет не обязательны. Если пожилому педагогу нужно подтвердить свою квалификацию, ему достаточно сдать документы в областной Институт модернизации образования.
 «Чтобы квалификационные процедуры были комфортными для учителя, он должен видеть в эксперте не судью, а коллегу», – считает проректор Института модернизации образования Елена Чернова.
Перед аттестацией каждый учитель имеет право сколько угодно, в любом режиме общаться с экспертами-методистами, выбранными для оценки его работы.
 «Можно было общаться с экспертами по интернету, но я предпочла с глазу на глаз, это более доверительно», – вспоминает учительница из Жуковского района Калужской области.
«Мне понравилось общение с экспертами, потому что это был диалог», – говорит завуч из Боровского района.
Экспертов в Институте модернизации образования подбирают так, чтобы они хотели вести диалог с учителем.
«Для меня общение с нашими учителями приносит большую радость, – говорит одна из экспертов. – Это очень увлеченные люди. Порой думаешь: как интересно они это придумали и как здорово это узнать!»
В области пришли к решению, что баллы при аттестации учителю выставлять нужно, но оглашать их – никогда.
«Кому-то из учителей не нравится, что при аттестации их оценивают в баллах, а я считаю, что это очень удобно. Заранее известно, за что ставится какой балл, поэтому всегда можно проверять себя при подготовке», – говорит учительница из Жуковского района.
«В балльной оценке нет ничего обидного: она дает учителю программу, – соглашается друга учительница. – Благодаря ей я заранее знала, какую оценку мне выставят эксперты».
«А мне система оценки в баллах не очень нравится. Аттестация должна быть не заявительной, а по результатам. Набрала на высшую категорию – получай высшую, даже если подавала заявление на первую», – считает их коллега по школе.
…Но никто в школе не узнает, сколько баллов набрал тот или иной учитель при аттестации. Самолюбие педагога не пострадает. Балльная оценка будет похоронена в бумагах: ее извлекут на свет лишь в том случае, если педагог решит подать апелляцию на решение экспертов. Кстати, до сих пор еще никто не апеллировал. Из тысяч педагогов, аттестовавшихся в Калужской области за прошлый год, не подтвердили свою квалификацию единицы.

«Матушка Екатерина Романовна»

...Школьникам Жуковского района выдают для работы красочную «Тетрадь путешествий по родному краю». В тетради есть все – пейзажи, памятники архитектуры, закаты, рассветы, птички и лошадки. Только страничка «Дом, в котором я живу» иллюстрируется окнами панельной многоэтажки. В местах, где родился маршал Жуков, где лежали исторические вотчины Нарышкиных и Воронцовых-Дашковых, а теперь расположены охотничьи заповедники (проезд запрещен, даже на урок в школу – по пропуску), жизнь сосредоточена в поселках городского типа. Великолепные виллы – не для жителей района. «Это московские дачи, – объясняют учителя. – Летом население нашего района увеличивается в несколько раз».
Расстояние от городка Кремёнки Жуковского района до границы с Московской областью – семь километров. Семь километров до отличных бассейнов, кинотеатров, магазинов. До более высоких зарплат.
От учителя требуется особая стойкость духа, чтобы не перебежать границу.
Тому, кто остался, за это не доплачивают.
А учителя остаются.
В школе имени княгини Екатерины Дашковой, находящейся в городке Кремёнки, средняя зарплата – 21,5 тысячи. Молодой специалист получает 15 тысяч.
Введенную в области систему ученико-часа здесь не очень любят. Обеими руками проголосуют за оклад, «лишь бы был приличным».
«С ученико-часом сложно внедрять инновации и реализовать индивидуальный план», – считает одна из учительниц. «У меня в классе – деление на подгруппы, поэтому мне тоже невыгоден ученико-час!» – соглашается ее коллега. «Я получаю стимулирующие надбавки, но если бы мне дали возможность самой выбирать форму зарплаты, я бы выбрала оклад»,– говорит третья. «Оклад – это стабильность. Но, с другой стороны, когда смотришь, как учитель творчески выкладывается, хочется его вознаградить за это».
А творчески здесь выкладываются все.
…В поле неподалеку от Кремёнок высится церковная колокольня: это все, что осталось от имения княгини Дашковой. Много лет дремал между листами пожелтевших планов облик легендарного имения – дремали круговая аллея у ворот, дворец и парк во французском стиле, посапывали исчезнувшие фонтаны. Уснули, как светлячки в траве, воспоминания о золотом веке Екатерины.
Но однажды учителя стряхнули пыль со старых планов. Их воодушевление увлекло художников, выполнивших иллюстрации к воспоминаниям княгини Дашковой, сшивших костюмы XVIII века и изготовивших изящный макет исчезнувшей усадьбы.
И вот в школе городка Кремёнки открылся первый в России музей женщины – президента Академии наук. Музей, который стоит посетить, ибо редко где к герою экспозиции относятся с таким личным чувством. «Наша матушка Екатерина Романовна», – ласково говорят о ней учителя. В образе княгини Дашковой для педагогов притягательно все: от трудов этой женщины на ниве российского просвещения до ее опалы. И – кто знает – не это ли последнее трогает особую струну в душе учителей.
…Поздно вечером звезды стоят над усадьбой Троицкое.
Тает в темноте далекий силуэт ворот и колокольни.
Учителей нужно любить. Кто-то с калькулятором подсчитывает потенциал их экономический отдачи, но будущее предугадать невозможно. И оно может раскрыться, как цветок, а может и не раскрыться никогда.
И кто может знать, работает ли учитель на будущее, когда он просто сидит на лавочке и смотрит на звезды?  

---

«Главное – помочь учителям адаптироваться к новым условиям»

На наши вопросы отвечает министр образования и науки Калужской области Александр АНИКЕЕВ

– Когда мы обсуждали, какую модель аттестации внедрить в Калужской области, я поначалу предлагал поставить всех педагогов в равные и достаточно жесткие условия. Это мне подсказывал мой собственный учительский опыт, потому что восемнадцать лет я был рядовым учителем истории, обществознания и права. Педагог, по моему убеждению, должен постоянно работать над повышением своей квалификации и своим личностным уровнем, подтверждать свое соответствие требованиям, которые предъявляют к нему дети, общество, родители. Однако мы столкнулись с тем, что введение НСОТ и нового порядка аттестации вызвало тревогу в учительской среде. Педагоги заволновались: а вдруг я не буду соответствовать, а вдруг меня не оценят и как следствие – у меня понизится зарплата? Многие из-за этого не очень охотно соглашались повышать свою квалификационную категорию.  Тогда мы поняли, что для нас главное – дать учителям области возможность плавно войти в новую для них систему, адаптироваться к новым условиям. Посоветовавшись с коллегами, мы подписали соглашение областного министерства образования и науки с профсоюзом работников образования о льготной системе аттестации для учителей со стажем в двадцать и более лет. Благодаря соглашению эти учителя могут не проходить квалификационные испытания, идя на подтверждение категории.

– В Калужской области при прохождении аттестации не подтверждают свою категорию 2–3% учителей. Если бы не подписанный министерством документ – несоответствий квалификации было бы больше?

– Я в этом абсолютно уверен. При этом подписанное нами соглашение с профсоюзом – временное явление, мера переходного периода. Мы в Калужской области очень дорожим партнерскими отношениями с профсоюзами. Я часто опираюсь на их поддержку, особенно когда речь идет о разрешении трудных вопросов, касающихся оплаты труда учителей.

– По данным профсоюза, учительская зарплата в Калужской области колеблется от муниципалитета к муниципалитету, причем разница значительная. И это тревожная тенденция, которая заставляет многих учителей чувствовать себя обделенными. В школах одного муниципалитета средняя зарплата учителей может быть на 20% ниже, чем у соседей. Почему?

– На это есть несколько причин. Одна из них – несовершенство НСОТ. Вторая – у нас еще осталось немало сельских малокомплектных школ. И нам приходится – в ущерб базовым принципам НСОТ – поддерживать эти школы. Финансировать эти школы не по нормативу, а по фактической деятельности стоит дорого. Но для нас важно, чтобы в том или ином селе дети получили образование в шаговой доступности. Правда, при этом часто страдает качество образования. Я сейчас много думаю над тем, как расшевелить сельскую школу. Управленческих способов здесь два: аккредитация школы и аттестация педагогических кадров. Когда отказывают ОУ в аккредитации, эффект поразительный: до решения аккредитационной коллегии – сонное царство, а затем – всплеск активности: учителя и администрация школы сразу начинают искать способы, как исправить ситуацию… Да, нужно иметь мужество, чтобы сказать школе и учителям, что они много лет работали неэффективно. Но аккредитационные механизмы – достаточно объективная оценка, которая давно используется в нашем регионе.

– Во многих субъектах РФ учителя возмущаются тем, что в новых процедурах оценивания педагога используется балльная система. Некоторые учителя плачут, получая свои баллы. В Калужской области балльная оценка экспертов не выходит за пределы документов «для внутреннего пользования». Ее сохранили на тот случай, если педагог, недовольный решением экспертов, решит подать апелляцию. Почему бы вообще не отменить эту оценку?

– Мы много размышляли над тем, вводить или не вводить балльную систему оценивания в аттестацию педагогических кадров. Нам нужны формализованные процедуры прохождения аттестации – а другой системы, кроме балльной, пока, к сожалению, нет.
Да, некоторых учителей она огорчает. В учительской среде бытует представление о том, что педагог априори возвышается над обществом и над своими учениками. Часто из-за этого педагоги не замечают, что мир меняется, что появляются новые знания. И потому многие учителя боятся оценки извне. Мы же сохраняем балльную оценку при аттестации потому, что она привычна для педагога. То, что в аттестационных процедурах оценки выставляют самим учителям, дает возможность кому-то из них побывать на месте своих учеников. И это полезный для них опыт.
Впрочем, мы считаем, что для учителя важна не столько балльная оценка, сколько отношения с экспертами, которые оценивают работу педагога. Эксперты, проводящие квалификационные процедуры, – это учителя, которые порой приезжают в Калугу из других районов области, чтобы поговорить с коллегами, оценить их работу, дать им консультацию. Оценка экспертного сообщества – важная часть аттестации педагогов. И потому труд эксперта должен быть достойно оплачен. Сейчас мы думаем над тем, чтобы разработать соответствующие нормативы работы экспертов, внести их в нормативные документы регионального уровня и заложить в средства бюджета.

– В Калужской области педагогу из села не надо ехать в город на повышение квалификации: методисты сами приезжают к нему в школу. Одним учителям такая система нравится, другим нет. В ряде субъектов Федерации учителя высказываются за свободу в выборе курсов, учебных заведений, населенных пунктов для повышения квалификации. Как вы относитесь к возможности для педагога и школы самим выбирать курсы для повышения квалификации?

– На мой взгляд, будущее системы повышения квалификации педагогов – за дистанционными технологиями. Самое сложное на сегодняшний день – определить необходимый объем знаний, который должен получить каждый учитель, и норматив на повышение квалификации. Неправильно было бы оценить одинаково – в денежном выражении – повышение квалификации каждого учителя. Стоимость полученных им услуг должна быть разной. Методика расчета этого норматива пока не ясна и может стать камнем преткновения в будущем.
Оптимальным вариантом, на мой взгляд, было бы закрепление части средств на повышение квалификации за школой, которая сможет распределять их между учителями. Выбор курсов должен оставаться за учителем. Другая же часть средств должна сосредоточиться в субъекте Федерации и распределяться на конкурсной основе. Иногда с уровня субъекта РФ лучше видно, какие направления повышения квалификации надо «подтянуть». Например, в Калужской области, где активно развивается промышленность, в частности автомобильный кластер, мы намерены сейчас больше работать с учителями математики и физики. Я думаю, что в этом отношении не стоит забывать опыт планирования советских времен: в нем было много рационального.

– В вашей области пока не хотят отказываться от критикуемой сейчас системы ученико-часа. Почему?

– Как администратор, я прекрасно понимаю значение ученико-часа. Это базовая единица, позволяющая – хотя бы в некотором приближении – определить условную стоимость педагогической услуги. С точки зрения администратора, ученико-час достаточно верно определяет точку отсчета. Он приучает учителей к тому факту, что трудозатраты разных педагогов различны. Он не позволяет уравнять труд учителей. Стоимость ученико-часа растет с повышением норматива финансирования. И потому многие учителя недовольны разной стоимостью ученико-часа в разных ОУ, в разных территориях, у разных педагогов, в конце концов.
Дело в том, что уравнительные идеи очень сильны в учительской среде. В 2008 году, будучи начальником городского управления образования, я провел много встреч с учителями, объясняя им суть НСОТ. Узнав, что одно из главных достоинств НСОТ – возможность высокой оплаты учителей за более качественный труд и вытекающая отсюда дифференциация зарплат, некоторые педагоги возражали: нам не надо никакой дифференциации, платите всем одинаково.
Могу высказать – уже не как администратор, а как гражданин – свою точку зрения. Наверное, было бы правильнее, чтобы мы договорились о некоем едином базовом пороге – достаточно высоком, от которого бы шел отсчет оценки труда учителя для всех субъектов РФ. К этому порогу можно было бы привязать другие элементы НСОТ, дающие возможность дифференцировать зарплату каждого отдельного учителя в зависимости от качества и от результатов его работы.
Хотя экономический детерминизм в образовании – не самый лучший подход, мы всегда должны думать и о результативности труда учителя, в том числе и его капиталоемкости.
Став министром, я часто говорю учителям: коллеги, хватит сеять разумное, доброе, вечное, не заботясь о том, что мы пожнем. Нам не нужны сеятели, разбрасывающие семена «в никуда». Нам нужны люди, которые работают на конечный результат. Нам очень важно, чтобы каждая копейка, которая вкладывается в образование, давала ощутимый результат. Вопрос в том, как измерить этот результат. Все мы интуитивно сознаем, какой учитель эффективен, а какой нет, какой дает результаты обучения, а какой – нет. Мы это осознаем, но боимся сказать. Боимся разрушить некий нимб над головой учителя, не задумываясь, что из-за такого подхода нимб чаще всего угасает сам по себе. 
Общество должно договориться – и как можно скорее – о понятном для всех, доступном и одновременно достойном инструментарии оценки учительского труда. Здесь все непросто. Знания, умения, навыки и компетенции подчас очень сложно измерить на выходе. Учителя на это отвечают: ничего, подождем десять–двадцать лет, и вот тогда мы увидим, что станет с нашими учениками, увидим плоды своего труда. Но мы не можем ждать двадцать лет. Труд учителя должен оцениваться здесь и сейчас.
Я знаю, что мыслю утопично, но общество наконец должно прийти к некоему консенсусу. Напомню, что при переходе на НСОТ каждое ОУ вырабатывало определенные критерии результативности труда учителя. Мне кажется, что этот положительный опыт нужно собрать, обсудить и предложить учительскому сообществу.

Беседовала Светлана КИРИЛЛОВА