О ЧЕМ ПИШУТ? ЧТО ЧИТАЮТ?

За журнальным столом

В последнее время российские педагоги проявляют все больше интереса к так называемому формирующему оцениванию. В педагогической практике западных стран этот подход уже получил широкое распространение и считается одним из главных инструментов обеспечения высокого качества образования. Примечательно, что формирующее оценивание особенно эффективно в работе с детьми, имеющими изначально более низкий уровень знаний.
О том, что представляет собой этот метод, рассказывается в статье Инны Кравцовой и Марины Пинской «Критериальное оценивание входит в практику отечественной школы» («НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ», № 3 за 2012 год).
При формирующем (критериальном) оценивании, отмечают авторы, оценка нужна для получения данных о текущем состоянии дел и определения ближайших шагов. Расчет делается на то, что ученики, овладевая в процессе обучения инструментарием оценивания, будут затем самостоятельно оценивать свои работы, чтобы понять, на каком уровне они находятся сейчас и каким образом смогут достичь большего прогресса.
Формирующее оценивание начинается с того, что педагог (либо ребята с помощью учителя) разрабатывает и предъявляет детальные критерии оценивания работы, которые становятся неотъемлемой частью задания. На первых порах ребята консультируются с педагогом по поводу того, соответствует ли работа ожидаемому уровню и что можно сделать для ее улучшения. Открытая процедура оценивания и обратная связь дают множество значимых для обучения эффектов. В частности, через несколько недель ученики начинают очень внимательно читать условия задач, понимая важность каждого слова в формулировке. Отметка учителя становится не очередным «сюрпризом», а фиксацией вполне понятных вещей, и вскоре школьники уже сами могут определить, какого балла заслуживает их работа.
Помимо описания принципов и механизма критериального оценивания в статье содержится множество практических примеров его использования.

Как известно, всякая образовательная реформа имеет свои идейные основания, которые формируются в том числе под влиянием доминирующих в профессиональном сообществе научных школ и теорий. Какие же теоретические воззрения определяют направленность современных реформаторских процессов? Этому вопросу посвящена статья Александра Шевелева «Образовательные стратегии развития современной школы в зарубежной педагогике» («ШКОЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ», № 1 за 2012 год).
Автор статьи выделяет четыре ведущие концептуальные парадигмы, условно обозначая их как традиционную (консервативную), гуманистическую, прагматическую и глобальную. При этом в различных странах степень влияния конкретных идей может существенно разниться. Например, в Америке большинство учителей поддерживают «прагматиков», главная цель которых – школа, способная готовить молодежь к реальной жизни. Отсюда и основная задача – обучить детей тому, что наиболее востребовано: знания по экономике, управлению (бизнес, менеджмент), праву, компьютерной грамотности, иностранным языкам...
В то же время во многих западных странах все большую популярность приобретает глобальная парадигма. Ее сторонники считают, что школа должна готовить учеников к пониманию и адекватному разрешению острейших проблем современности: перенаселенности планеты, издержек неконтролируемой урбанизации, бесконтрольного роста новых технологий, национализма, экологических катастроф, взаимозависимости элементов современной цивилизации, ослабления духовных (мировоззренческих, нравственных) основ современного общества. С точки зрения глобалистов, целью школьного образования является не знание как таковое, а отношение к социально значимой проблеме на основе этого знания.
Таким образом, современная западная педагогическая мысль сочетает в себе достаточно разновекторные подходы к развитию школьного образования. И порой стратегическое самоопределение происходит на уровне конкретных школ. Но поскольку преимущества и недостатки отдельных подходов широко дискутируются, в общественном сознании эти направления различаются достаточно четко, что дает родителям возможность сознательного выбора стратегии образования для своего ребенка.
В России, как мы знаем, ситуация иная.