ЗАДАНИЕ НА ПОНИМАНИЕ

Профессиональная усталость учителя – не дефицит сил, а дефицит смыслов

Сегодня многие учителя вынуждены работать под тройным прессом: повышенных нагрузок, все возрастающей активности контрольно-надзорных органов, сменяющих друг друга требований... На что опереться учителю в такой ситуации? Как справиться со стрессом, уберечься от эмоционального выгорания? Об этом наш разговор с кандидатом психологических наук, директором Института экзистенциально-аналитической психологии и психотерапии Светланой КРИВЦОВОЙ. 

Когда ценности «перевернуты»…

– Светлана Васильевна, исследования говорят о том, что эмоциональному выгоранию особенно подвержены изначально высокомотивированные учителя. Но ведь только такие люди и должны работать в школе. Что же происходит с ними в процессе работы? Почему одни из них выгорают, а другие сохраняют душевные силы, хотя работают не меньше коллег?

– Экзистенциальные психологи объясняют синдром эмоционального выгорания потерей чувства проживания хорошей жизни, когда человеку перестает нравиться то, что с ним происходит, и то, что он делает. Если в процессе работы во внутреннем мире человека начинают преобладать отрицательные эмоции (более 50% – по собственному субъективному самоощущению) и такое положение дел сохраняется достаточно длительное время – человек выгорает. И здесь самый важный вопрос не в том, много ты работаешь или мало, а в том, как то, что ты делаешь, соотносится с тобой, с твоими внутренними устремлениями? Когда человек постоянно занимается вещами, которые он не вполне принимает, – это в конечном счете уводит его в пустоту.

Как правило, проблемы начинаются с того, что молодой специалист устраивается на работу и обнаруживает, что реальность, мягко говоря, расходится с его представлениями и ожиданиями от профессии.

Положим, человек поступил в педагогический вуз с высокими устремлениями, которые в общем виде можно выразить так: «сделать для детей как можно больше хорошего». Но попадает он, к примеру, в школу, где успешным считается не тот, кто пытается выстраивать с детьми партнерские отношения, а тот, кто жестко добивается дисциплины и послушания. И кроме того, оказывается, что если ты хорошо относишься к детям – они садятся тебе на голову, а у тех, кто кричит на учеников, ребята ведут себя как шелковые. И что для директора школы удобны исполнительные и не спорящие с ним педагоги…

У нас такие школы теперь, к сожалению, не редкость. Потому что сегодня вся система управления образованием ориентирует школу не на укрепление личности ученика, а на другие вещи: подготовку к ЕГЭ, ГИА, составление всевозможных отчетов. И в этой ситуации выстраивание доверительных отношений и сотрудничества с детьми оказалось избыточным, лишним, поскольку требует дополнительных временных ресурсов, которых у педагогов практически не осталось. Возникла абсурдная ситуация, когда главное закрыто и подменено локальной, по сути, задачей – подготовкой к ЕГЭ. Даже не задачей, а средством.

Альтернатива уходу

– Что делать учителю в ситуации, когда реальность так очевидно расходится с ожиданиями?

– Первое, что надо сделать, – это задать себе вопрос: почему я еще здесь? Может быть, мне лучше уйти в другую школу или вообще сменить профессию? И если я не ухожу, значит, меня что-то удерживает? Что же это? Отвечая на этот вопрос, полезно вспомнить, с чего все начиналось, ради чего была выбрана учительская стезя…

– Допустим, человек пришел в школу, потому что ему интересно с детьми и он хотел бы участвовать в их судьбе, помочь им состояться в жизни. И предположим, у него есть задатки к этому, но его порывы не находят понимания и поддержки у администрации. Что тогда?

– Тогда у него есть несколько вариантов. Первый: терпеть все ради какой-то неясной высокой цели, пытаться подстраиваться под требования руководства. Но в этом случае разрыв между устремлениями и реальностью будет увеличиваться, что неизбежно приведет к утрате значимых смыслов. А отсюда прямая дорога к выгоранию, поскольку большую часть времени человек будет занят тем, что не вызывает у него положительных эмоций. Второй, как я уже говорила, – уйти из этой школы. А третий – попытаться делать то, ради чего он шел в профессию, несмотря на все сложности.

Педагогика как диалог

– Но идти своим путем, когда в школе преобладают совсем другие ценности, означает идти против течения, а это очень трудно. На что в этом случае учитель может опереться?

– Во-первых, на собственное понимание того, как он видит себя и свое предназначение как учителя. Если у педагога есть ясность в этом, то он может оказать сам себе величайшую услугу, которую человек только может себе позволить: быть в ладу со своей совестью, совершать поступки, исходя из внутреннего чувства правильного.

– А если собственная миссия осознается довольно смутно?

– В ее прояснении может помочь знакомство с экзистенциальной психологией и с современной философией диалога. В этих областях знания очень глубоко проработан вопрос о том, чем педагог может помочь детям в их личностном становлении. Например, Михаил Бахтин писал о генерирующем, порождающем диалоге педагога и ребенка. То есть о таком диалоге, в котором может родиться личность ребенка или по крайней мере могут быть заложены некие «кирпичики» в основание его личности.

Что это за диалог? Это разговор, в котором учитель находится в позиции «абсолютного себя исключения». То есть учитель не решает никаких своих проблем, не доказывает свою правоту, не занимается утверждением своей власти над учеником, не пытается в чем-то его переубедить. Педагог просто присутствует и пытается понять ребенка, исходя из его логики, из его собственной реальности.
Известны также признаки диалогичного подхода к общению с детьми, которые для учителя могут служить некими ориентирами. Например, для такого подхода характерны открытость в восприятии, установка по отношению к детям: «Все, что они делают, опирается на какие-то ценностные основания, которые просто нужно найти». То есть сами по себе дети хороши, они лишь не всегда выбирают адекватные ситуации способы защитить ценное.
Для недиалогичного, отчужденного от личности ребенка подхода, напротив, свойственна нормативность восприятия: дети должны вести себя в строгом соответствии с правилами. Педагогам, придерживающимся такого подхода, присущи бдительность и подозрительность, которые вновь и вновь сталкивают педагога со злом. Отсюда следствие – разочарование в людях, потеря доверия, много бессилия или агрессии (или того и другого).
Диалогичный же подход характеризуется готовностью увидеть хорошо знакомого ребенка по-новому. За этим стоит принцип: человек меняется, поэтому он заслуживает доверия и свежего взгляда.
Отмечу, что диалог с детьми может идти как по поводу образовательных проблем, конфликтных ситуаций, так и по поводу простых бытовых, житейских тем. Не случайно еще Толстой писал, что у детей глаза загораются, когда с ними начинаешь говорить о жизни… И если учитель вступает в такой открытый диалог, который неизвестно чем закончится, он, по сути, начинает выстраивать с детьми человеческие отношения. А это, как ни парадоксально, хотя и требует дополнительных затрат сил, является хорошей прививкой против выгорания, ибо настоящие, человечные отношения питают и согревают душу.

Всем нам следует помнить, что самые сильные и глубокие переживания у нас возникают не из-за отношений с математикой или географией, а по поводу отношений с людьми.

Дружу ли я с реальностью?

– Многих учителей в таком диалоге пугает его непредсказуемость: а вдруг ученик выйдет на какие-то острые, болезненные, сложные вопросы, на которые неизвестно как отвечать. Поэтому при столкновении с серьезными проблемами некоторые педагоги предпочитают не решать их, а загонять внутрь, чтобы та или иная проблема ребенка не помешала, например, провести урок.

– Если учитель решил помочь конкретному ученику, это не значит, что во всех случаях ему удастся найти идеальное решение. Может быть, проблема будет решена только отчасти и не совсем так, как хотелось бы. Но тут важнее другой вопрос: «Все ли я сделал для этого ребенка?»

Здесь еще важно понимать следующее. Укоренившееся в нашей педагогической культуре представление, что педагог должен во всем быть безукоризненным и что на уроке у него все должно идти в полном соответствии с какими-то нормативными представлениями об учебном занятии,– это ложный ориентир, который уводит учителей от реальности. Ориентируясь на некие идеальные схемы «как должно быть», учителя перестают замечать, что происходит рядом с ними. Например, что ученику настолько плохо, что он уже почти готов свести счеты с жизнью...

«Да, это так»

– Как же научиться не закрываться от реальности?

– Для этого надо всерьез, очень внимательно относиться к ситуациям, которые возникают в педагогической практике. И если что-то не ладится, спокойно говорить себе: «Да, это так». «Да, сегодня в классе у меня возникла проблема, и я не знаю, как ее решить». «Да, меня раздражает поведение этого ученика, и это раздражение не позволяет мне относиться к нему положительно». «Да, этот ребенок проучился до 7 класса, но читать так и не научился, зато у него развилась способность маскировать свое неумение читать».
Следование этому простому принципу «да, это так» многое меняет. Прежде всего человек перестает тратить массу сил на то, чтобы не принять ситуацию: «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Он успокаивается и оказывается способным к более глубокому восприятию и проживанию происходящего. В результате ситуация как бы раскрывается навстречу человеку, и он начинает видеть в ней то, чего не заметил бы в состоянии смятения и беспокойства. Таким образом, педагог оказывается готовым к следующему шагу – размышлению о том, что можно сделать. И в этом более спокойном состоянии у него начинают появляться различные идеи, порой очень удачные.
Кроме того, когда ты начинаешь внимательно наблюдать за происходящим в школе, ты, возможно, станешь замечать, что твой начальник – это человек, который в принципе не способен никого похвалить, или что он не видит сути, а только форму.

Оценка свыше

– Но ведь почти всем людям присуще это желание: мы хотим, чтобы нас похвалил кто-то вышестоящий, кто нами руководит.

– Я думаю, с подобной установкой зрелый человек должен работать. Тут можно процитировать одного режиссера, который сказал своим ученикам: «Если вы думаете, что снимаете для публики, для благодарных зрителей – вы сгорите и сопьетесь. Запомните: ваше творчество никому не нужно, кроме вас. Снимайте для себя, чтобы вам самим нравилось». Это хороший, но, на мой взгляд, холодный совет. Более мудрое решение нашел Пушкин, который писал: «Веленью Божьему, о муза, будь послушна, //Обиды не страшась, не требуя венца…» Этот путь открыт для тех, кто верит, что в мире есть нечто, превосходящее тебя. Есть какой-то порядок, который ты не можешь понять, но он там есть. Во всяком случае, труд учителя оценивать не администраторам и чиновникам. Этот труд слишком глубоко входит в жизнь других людей, чтобы внешние оценщики могли померить его суть.
И когда на вечере встречи выпускников человек говорит: «Мария Петровна, неизвестно, где бы я сейчас был, если бы не вы…» – то зачем нужны еще чьи-то похвалы, грамоты?

Не ожидая одобрения…

– Что еще мешает педагогам следовать в профессии своим глубинным побуждениям и ценностям?

– На мой взгляд, мешают определенные ментальные стереотипы. В нашей стране люди редко проявляют инициативу, которая не одобрена или не санкционирована сверху.
Как-то я присутствовала на встрече российских педагогов с американскими специалистами, которые занимались проблемой насилия в школе. По статистике, ежегодно в различных странах примерно 17 процентов детей подвергаются физическому либо психологическому насилию со стороны сверстников.
Наши учителя говорят: «А что мы можем сделать, если школьная администрация этим заниматься не хочет и вообще в школе до этого никому нет дела». Так вот, в американских школах тоже бывают ситуации, когда педагог видит, что проблема травли или агрессивного поведения есть и ее никто не решает. Но при этом учитель знает, что если даже в школе он один неравнодушный – это уже хорошо. И тогда он начинает искать другого такого же. Когда в школе становится известно, что есть два учителя, которые не желают мириться с проблемой насилия, к ним как к магниту начинают притягиваться люди, тоже не желающие это терпеть. И они оформляются в организацию, например, в какой-то комитет, который уже представляет собой весьма влиятельную силу…
Возвращаясь к синдрому эмоционального выгорания, хочу сказать, что в целом эту проблему надо решать системно, начиная с изменения позиции людей, которые руководят системой образования и для которых сохранение здоровья учителей не является сегодня сколь-нибудь значимой ценностью. Очень многое зависит от директора. Директор может создать в школе комфортную атмосферу, позаботиться о профессиональном развитии учителей, постараться облегчить для педагогов проблему с отчетностями...
Но если обращаться к учителям, которые не ощущают практически никакой поддержки со стороны администрации, то начинать надо именно с этого – с вопроса: почему я еще здесь? И смогу ли я делать то, ради чего пришел в школу, понимая, что хвалить меня за это здесь никто не будет?

Беседовал Анатолий ВИТКОВСКИЙ