2010 ГОД СОЛОВЕЙЧИКА
О том, что помогает жить
.
Я пишу эти записки по памяти, только по памяти, без ссылок и точных
цитат, потому что пишу о том, что в книгах Соловейчика «работает»,
помогает жить.
Книгу «Педагогика для всех» мне прислала двоюродная тетя из Перми.
Книга была снабжена длинной вкладкой, где были помечены номера страниц
и даже строк, которые поразили мою одинокую родственницу. От этой
цифири запестрело в глазах, но я все же открыла и начала читать.
В то время моему сыну было восемь лет, я растила его одна. Тогда уже
были перечитаны Макаренко, Спок, Сухомлинский. Побывал в руках и
сборник чешских авторов «Воспитание детей в неполной семье», после
которого у любого руки опустятся: и на стадион мама ходи, и на рыбалку,
и гвозди забивай... А Соловейчик не то чтобы советы дает, но так
пишет-разговаривает, что нехватка отца, мужа как бы возмещается. Это и
успокоило, и подтянуло меня тогда. Но и сегодня я
цитирую студентам по памяти тот самый фрагмент, где говорится, что для
успеха воспитания должен быть в семье как минимум один счастливый
человек. И если ребенка воспитывает только мама, ей ничего не остается,
как быть счастливой.
Читая на разных факультетах педагогического университета курс русского
языка и культуры речи, я чувствую, как странно слышать молодым людям
слова о счастье, им отовсюду твердят о кризисах, конкуренции,
катастрофах и опасностях. И я, цитируя Соловейчика, надеюсь: а вдруг
откроют, прочтут?
Он сочетает сентенцию, метафору и реальную историю, и в этом
триединстве залог ценности его письма: свежо, точно, вовремя. И очень
демократично! Его посыл – умных людей гораздо больше, чем принято
думать; потенциал каждого огромен. Другое дело, повседневность нашей
культуры такова, что часто человек занимает в обществе место ниже того,
к которому предназначен, отсюда отрицательные эмоции. Но все равно это
не повод оскорблять, унижать, быть грубым. Вера в человека, считает
Соловейчик, – чудотворна.
Я люблю повторять фрагмент, где говорится о нетерпимости к грубости.
Все можно прощать детям, пишет Соловейчик: разбитую чашку и грязную
одежду, забывчивость, рассеянность и даже лень – все, кроме
грубого слова и даже грубого тона. Грубят слабому, беззащитному, такой
всегда отыщется. А нельзя, нельзя привыкать к таким отношениям.
Порой рассказываю о том, как повлияли на меня другие его книги. «Учение
с увлечением», например. Вроде для школьников, но я многое применяю к
себе. Притчу о запущенном, отложенном деле: вернуться к нему потом,
пишет Соловейчик, – все равно что дотронуться до ядовитой
змеи. И когда я сажусь составлять многотрудную документацию, то
вспоминаю его совет и говорю тихонько: «Я люблю тебя, отчет».
А дивная повесть «Дневник Николая Федоровича»! Как же точно описана
первая сентябрьская, самая тяжелая усталость, этот «гул» неизвестных
знаний…
О, эти книги читать и читать.