2010 ГОД СОЛОВЕЙЧИКА

Конверт с газетными статьями

Много лет назад коллега принесла мне конверт. В нем оказались вырезанные газетные статьи. Автор статей не был указан, но названия захватили меня сразу – весь вечер был посвящен размышлениям неизвестного автора «о гордой юности», «о власти над своей речью», «об открытой душе»… Этот вечер мне ни за что не забыть. Появилось фантастическое ощущение собственного Я в каком-то метафизическом пространстве, и оно сохранилось во мне до сих пор. А тогда я молчала и благоговейно вслушивалась.
Наутро мне предстояло провести урок по «Моцарту и Сальери», и я принесла в класс статью «О косой зависти» – у нас получился урок признаний, исповедальных откровений. Только потом я узнала имя автора. Купила альбом для рисования и вклеила подаренные вырезки. На обложке написала фломастерами: «Симон Соловейчик. Пушкинские проповеди». С тех пор эта самодельная книга стала моим главным методическим и жизневедческим пособием.
Как он построил свои необычные проповеди? В основе – какая-нибудь пушкинская цитата со словом-концептом: Честь, Правда, Совесть, Красота… Им обозначается точка в пространстве души – ищущей, сомневающейся, мятущейся, взлетающей и падающей. Но чтобы высокие слова выстроились в модель мироустройства, в каждом человеке должна произойти своя работа.
Соловейчик – сам пример такого «выстраивания», читатель чувствует, как автор обнажает собственные болевые точки, и понимает, во имя чего он это делает: чтобы безрадостная пустота не разорвала молодые души изнутри, выпустив на волю черствость и безразличие. А пушкинское слово – ориентир, пример нравственной и человеческой абсолютности: «Как у Пушкина – так правильно».
Дидактическая мудрость этих удивительных проповедей заключается в том, что подросток не может чувствовать себя нормально в мире без ориентиров и без примеров – без надежных нравственных опор. Соловейчик как будто предчувствовал наступление такого мира, где будет не до детей, не до их проблем.
В новый век мы вступили без Симона Львовича. Но с его текстами, текстами-друзьями, текстами-наставниками. И я даже при подготовке к ЕГЭ (часть С) предлагаю ученикам «побеседовать» с той или иной пушкинской проповедью С.Л.Соловейчика.
И ребята с неизменным азартом отстаивают свою увлеченность «ужастиками» («О страшных романах»); обсуждают возможности добровольного побега из плена тирана-моды («О лихой моде»); даже о своей первой влюбленности пишут («О Купидоне»). Они сразу оживают после монотонной работы с тестовыми заданиями, потому что пушкинский «жребий» – ты сам как личность, как живая человеческая душа – это жребий каждого из нас: чувствовать, понимать, пленяться красотой и любить «открытою душою».
Надеялся ли Соловейчик на то, что его тексты станут верными друзьями детям новых поколений? Не знаю, но так случилось.