НЕЗАДАННАЯ ТЕМА

Подарок Данилке к лету

Лето, которое обещало стать аномально жарким, началось с фальстарта. То есть, само лето, конечно, ничего не обещало, синоптики виноваты, мы сторона страдательная, и нам не привыкать. Вот если бы обещали холодное лето и оно бы таким
и случилось, некого было бы винить, и мы бы места себе не находили. А так, дождь и ветер – как-нибудь переживем. Мало ли у лета прочих радостей?

 

Об одной из таких радостей я вспомнил третьего дня, когда встретил у околицы соседа Данилку. Вместе с мамой и бабушкой он нес из школы сумку новых учебников. Я сразу нацелился на «Чтение и литературу» для четвертого класса. Книжки тоненькие, зато в количестве трех, и стоят, между прочим, 750 рублей. Данилке они достались бесплатно, со штампом «Стругокрасненская школьная библиотека».
Я знал, что в школе у Данилки проблемы: медлительный, трудно сосредотачивается. Но сейчас глаза его сияли, колени возбужденно подрагивали, и я бы не взялся бежать с ним наперегонки.
Помню я это предчувствие нового учебного года, тем более когда до него еще целое лето. В детстве мы легкопамятны и готовы верить, что жизнь за нас. Все недомогания и неудачи позади. На белом тетрадном листе устрою парад чистописания, ошибку исправлю в уме или на листочке – какой дурак станет портить ею тетрадь. А уж новые учебники… И спорить нечего, они будут совсем другие. Ведь написано же: 4 класс. Я не обращаю внимания, что у всех учебников «Чтение и литература» для 1, 2, 3 и 4 классов один автор-составитель – О.В.Джелелей. Это сообщено мелким шрифтом и меня пока не касается.
Чтение… Это не то что задачки и примеры. Читать я еще люблю. Может быть, вообще прочитать все три книжки за лето – явлюсь первого сентября сразу круглым отличником.
Волнение тут настоящее и решимость нешуточная. Я заразился от Данилки этим намерением овладеть и преуспеть и отпросил себе глянцевые книжицы на пару дней.

* * *
Первая страница открывалась афоризмом, который заставил меня задуматься: «ЧИТАТЕЛЬ – тот, кто читает…» Не может же О.В.Джелелей держать меня совсем за глупого. Дочитываю до конца: «…тот, кто читает какие-либо литературные произведения, владеет читательскими знаниями и умениями».
Ага! Дело, наверное, в «знаниях и умениях». Действительно, не очень понятно. Тут же, вижу, все это объясняется мне в пяти пунктах. «1. Знание круга чтения». Медлительный я очень и не умею сосредоточиться. В голове не стало яснее. Какой еще «круг»?
Но и про «круг» все как есть тут же объяснили: «КРУГ ЧТЕНИЯ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНИКА – все книги, изданные для детей, а также детские журналы и газеты». Неужели «все»? Шутите! Где же я их возьму? И зачем все? Все читать или только названия выучить? А если не справлюсь, не будет у меня знания, а также умения, и без них я, понятное дело, уже не ЧИТАТЕЛЬ.
Какой обвал на первой же странице!
Но О.В.Джелелей добрая, она и тут приходит мне на помощь, дает подсказку: «БИБЛИОТЕКА – учреждение…» Я сразу понял: в библиотеке мне про этот «круг» и объяснят, потому что там не только «хранят и собирают», но и «пропагандируют».
Ладно. Для первого урока достаточно. И в общем, понятно, что и в четвертом классе жизнь предстоит нелегкая.

* * *
Чувство беспомощности перед трудоемкой страницей повернуло мой ум к философии. Известно, что стиль – это человек, и стало быть, стиль учебника отражает характер ее авторов. Но не может быть, чтобы все они подбирались по принципу полной некоммуникабельности и приверженности приказному, императивному тону. Это как-то не вяжется ни со здравым смыслом, ни, сколько я понимаю, с теорией вероятности. Должен был залететь в эту славную компанию хотя бы один ласковый, толковый, терпеливый и воодушевленный предметом своего рассказа. Который не спросит, например, грозно напрягая голос: «Стал ли для тебя учебник учителем-помощником, открывающим тайны науки, отвечающим на вопросы?» Во-первых, нормальный человек не требует от другого, чтобы его рукоделие нагло хвалили в глаза. А во-вторых, зачем, при еще мирном пока знакомстве, провоцировать заведомую ложь? Да и не отделаешься двумя-тремя словами, отвечать требуют снова по пунк­там.
«1. Назови учебники по литературному чтению для четвероклассников». Назову, это нетрудно. Только зачем? «2. Рассмотри этот учебник». В каком смысле? Ну ладно, справимся. «3. Найди и прочитай аннотацию в книге». Пролистываю две страницы назад, шрифт тот самый, мелкий. Читаю: «Часть 1 учебника предназначена для совершенствования навыка чтения и формирования у учащихся комплекса начальных элементов…» Можно не беспокоиться, с комплексами у меня уже все в порядке. Тем более впереди еще шесть вопросов, от этих приставал так просто не отделаешься.
Постепенно я начинаю понимать: авторы учебника сами по себе вовсе не злые и даже, может быть, любят детей. Своих. Конкретных. Но сейчас-то они не с детьми общаются, а выполняют приказ. Автор приказа неизвестен, номера приказа не существует. Эта анонимность только повышает его статус повеления, нормы и долженствования.
Не нами придумано, например, что детей положено знакомить с фольклором и начать лучше всего с колыбельных. Правда, четвероклассники совсем недавно и с удовольствием отказались от этого снотворного. Но – положено. К тому же это им по уму: «Баю-баю девочку, / На полянке жнеюшку / На лужку грабеюшку…» Заодно и сельскохозяйственный актив знаний пополним. В обработке К.И.Чуковского.
Классика нужна. Или мы не понимаем? Вот вам А.А.Блок. И снова, конечно, колыбельная: «Спят луга, спят леса, / Пала Божия роса». Четырехлетка это, возможно, и продекламировал бы бездумно, а четверокласснику, пожалуй, неловко. И потом, есть мнение, что Блок не умел писать стихов для детей, вкус его был испорчен еще детским разделом в журнале «Нива». Среди его взрослых стихов, напротив, есть замечательные, годные как раз для четвероклассника. В свое время выходила такая книжка в «Детгизе».
Явственно слышу ответ: ну это, знаете ли, субъективно. Кроме того, «Божия роса» сегодня очень актуальна. Вот, не хотите ли еще на десерт колыбельную В.Я.Брюсова: «Спи, как рыбы, птицы, львы, / Как жучки в кустах травы…» По-нашему, по-стругокрасненскому, либо кусты, либо трава. Дядя, наверное, никогда не выезжал за город. Ему и не нужно ответа, он поэт. Чем препираться, объясни-ка лучше такую строчку: «Звери, лёгкие на роздых».
Давно и навсегда известно, что лучшим прозаиком для четвероклассника является К.Д.Ушинский, а лучшим поэтом – С.В.Михалков. Что «будить в сердцах людей добрые чувства и мысли было постоянной заботой» Жуковского, а Пушкин был с детства помешан на стихах и, бывало, на вопрос: «Что ты, Саша, не спишь?» – отвечал: «Сочиняю стихи». Жуковский в этом пассаже очень похож на Иудушку Головлева, о котором дети, конечно, никогда не узнают, а Пушкин вообще малый «с приветом». Кстати, убил ли Пушкин кого-нибудь на дуэли? А почему?
Все это самодеятельность, мы же дело делаем. Поэтому так: у отца Пушкина была большая французская библиотека. Саша потихоньку забирался в нее и читал все, что попадалось под руку. К тому же ему еще в детстве повезло с литературным окружением. Когда к отцу приходили «многие русские писатели», мальчик забирался в уголок и слушал, как те читают свои произведения. Понятно теперь, откуда берутся поэты? Переходим к «Руслану и Людмиле».
С этим полусумасшедшим, отвлеченным, кудрявым, начитанным арапчонком дело иметь еще долго не захочется, а скучнее поэмы «Р и Л» ничего на свете нет.
Много новых слов и имен узнают дети из нашей книги. Действуем согласно номенклатуре. Я вижу радость, какую испытал составитель, обнаружив стихо­творение тринадцатилетнего Белинского. Даром что великий критик стихов писать не умел, а уж в отрочестве тем более. Зато подходит к теме, и какой пример для нынешних недорослей! «О, как бы желал я такую способность иметь, / Чтоб всю эту библиотеку мог в день прочитать. / О, как бы желал я огромную память иметь, / Чтоб всё, что прочту я, всю жизнь не забыть».
Нет, память у меня определенно никуда. Прочел. Забыл.
А вот, например, Н.М.Языков (1803 – 1847). Стихотворение «Пловец». Прекрасное, между прочим:

Облака бегут над морем,
Крепнет ветер, зыбь черней,
Будет буря: мы поспорим
И помужествуем с ней!

Тут можно бы поговорить о том, как ритм хорея, короткие предложения и частые восклицания (пять восклицательных знаков на шесть строф) помогают нам физически ощутить бурю и сопротивление, которое испытывает пловец. А «о» в строке «Облака плывут над морем», потеряв положенное ей ударение, прямо-таки пускает эти облака в полет.
Но вместо этого меня просят рассказать, как я представляю себе героя. Ну как? Смелый пацан, азартный, с мускулатурой, наверное, все в порядке. Нет. Нечего мямлить и фамильярничать. Отвечай: «Как словом поэт передает уверенность, мужество, порыв, стремление к свершению доброго?»
Про стремление к доброму я что-то не разглядел. В стихотворении, кажется, о другом:

Там, за далью непогоды,
Есть блаженная страна:
Не темнеют неба своды,
Не проходит тишина…

Вот зачем герой расправил парус в такую непогоду. Надоело ему все здесь. Это ведь почти понятно, и кто из нас о чем-то подобном не мечтал? Есть повод поделиться даже и самыми сокровенными фантазиями.
Но – короток урок. Не до фантазий. Поэтому задание на завтра: «подготовьте хоровое исполнение песни на музыку К.Вильбоа» (ударение на последней гласной).

* * *
Что тут скажешь? До осени, слава Богу, еще далеко. Поэтому: айда на озеро, потом как-нибудь разберемся. Малыш.