«А вы знаете, что у него в триместре по литературе?»

От детского вранья взрослые порой приходят в ужас, естественно, начинают с ним бороться. Особенно пугает ложь по поводу школы и уроков: с одной стороны, уже ясно – ни одному его слову верить нельзя, а с другой – вслед за методичным выведением маленького лгуна на чистую воду в доме воцаряется сущий ад. Об этом – записки мамы пятиклассника.

...В школе в целом ребенку комфортно, настроение не подавленное. Но учится он все хуже и хуже. Причем дело не в том, что он чего-то не понимает, а в том, что не признается в проблемах: нет-нет, что ты, все у меня отлично. Даже на прямой вопрос об оценке, о которой я уже знаю, предпочитает соврать. Обычно же я выясняю ситуацию постфактум (оценки в дневники им ставят оптом за прошедшую неделю), когда уже невозможно что-то по горячим следам исправить. Происходит неприятный разговор про вредность и недопустимость вранья, потом все по новой.

…Что сказать про ежедневное утверждение ребенка о том, что «дневник у учительницы»? Проверить заданное мне затруднительно. Пытаюсь контролировать хотя бы набор уроков, по которым что-нибудь надо сделать, но каждый день слышу, что завтра математика (ее не задали, понятное дело), английский (уже сделал), физкультура и два труда. Набор трех уроков может меняться, но вот эти «два труда» каждый день… Я не скрываю сомнений, но он утверждает, что вчера он просто забыл и ошибся, а уж завтра-то точно два труда.
А на днях зашла ко мне коллега по работе чайку попить, ее сын, кстати, учится с моим в одной школе. Я, конечно, опять про эти «два труда», а она: «В нашей школе у мальчиков трудовика второй год нет, ищут все, никак не найдут». Со мной чуть не плохо.
Вечером спрашиваю сына, как зовут трудовика. Он спокойно говорит: «Не помню». Тут я выкладываю карты: нет у вас никакого трудовика. А он не сдается: «Трудовика, может, и нет, а вот труд есть».
И после этого я его не побила!
…Забежала тут к нам бабушка, которая по совместительству завуч школы, где сын учится, и еще ведет у него естествознание. «Единицу, – говорит, – ему сегодня поставила. За домашнее задание». Тут я сильно удивилась, потому что накануне он ночевал у бабушки и домашнее задание по этому самому естествознанию делал с самой бабушкой-учительницей! Оказывается, они вместе и опыт провели, и все выяснили, обсудили, что и где писать, и он ушел в комнату писать. А на уроке оказалось: в тетрадке чисто. Как же так? Ответ ошеломляет: «Я забыл!»
Врет, лень ему было, вот и все.

…Одно из речений ребенка об учительнице: «Она хорошая. С ней одна проблема – она догадливая».

… – Прочитай, что ты сейчас написал.
– Все правильно.
– Прямо по буквам прочитай.
– Ты меня обижаешь!
– Читаем… (вместо «катится» написано «каится»).
– Я этого не писал!

…Сегодня позвонила медсестра из школы и попросила забрать ребенка домой. Он плохо себя почувствовал на уроке. Давление ничего вроде, а пульс 100. При учете того, что он не бегал, не скакал, а просто сидел на уроке. Лежит сейчас на диване. Не представляю, что с ним делать. Что за напасть на мальчика моего. Несколько раз в месяц то головные боли, то давление 40 на 50, то пульс 100, то обморочное состояние. А все исследования в норме. Не знаю прямо!

…В понедельник ребенок не дождался, пока я найду его на школьном дворе, позвонил и сообщил: «Плохие новости, две двойки и одна единица». Одна двойка за несделанную домашку. Не сделал, потому что не записал. Вторая двойка за то, что были ошибки в классной работе. Время от времени им задают выписать из специального их словарика пять слов, так они учат правописание непроверямых гласных и согласных. Нужно было найти пять названий животных и написать их. Он нашел четыре, про пятое подписал в скобках карандашом, что его нет в словаре. Оказалось, пока он болел, они это пятое слово в словарик внесли. Ну конечно, там еще были ошибки, кстати, вот такая. На вопрос, кто пашет землю, он написал «пахарь». А надо было – тракторист. Словарное слово! «Он у вас все время хитрит и увиливает».

…Примчались домой уже вечером, он почти без скандала – за уроки, умничка. Сделал весь английский (и кто придумал по две страницы упражнений «на завтра»?). И даже уместил двенадцать предложений в пять строчек, отведенных на это в рабочей тетради (какой такой «специалист» редактировал это учебное пособие?). И вот уже 22.00, тут началось: «А-А-А-А-А, я не смогу сделать математику, там надо решать устно, у меня это долго, не хочу-у-у-у». Но у нас в семье никого упрямством не обделили, поэтому – делай, делай. Через час крика и прочих спецэффектов, когда все сделано, я вспоминаю, что математики в пятницу у них нет. Именно в пятницу, это точно.

…Звонит мне классная, говорит: «А вы знаете, что у него в триместре по литературе?» Знаю, конечно! Тройка. Ну и по английскому. И я уже ему выдала, что положено по этому случаю. «Вообще-то, – говорит учительница осторожно, – тройку ему исключительно за красивые глаза поставили. А по правде, у него за триместр 5 двоек и 1 тройка». Сижу боюсь: и что за ребенок у меня?

 

От редакции. Спору нет, учить говорить правду надо. Но это не значит – убиваться по поводу детского вранья. Ученые считают, что ложь не только способ защиты, но и верный признак нормального развития ребенка.
Известный ученый, биолог, лингвист и психолог, специалист в области нейрофизиологии и психолингвистики Татьяна Черниговская утверждает: «У человека есть способность, которую многие до сих пор считают только человеческим свойством, – строить модель психики «другого». Способность представить, что он в этот момент думает о вас, о вашей картине мира, и подстроить свое поведение конкретно под вас – это основа успешной коммуникации. Эта способность отсутствует при всем спектре аутизма и у пациентов с шизофренией.
У детей она появляется не сразу. Но когда появляется – это совпадает с временем, когда дети начинают лгать. Серьезные детские психологи говорят, что это очень хороший когнитивный показатель. Если ребенок способен к вранью, то это значит, что он хорошо развивается когнитивно».