ФАКТЫ. СОБЫТИЯ. ТЕНДЕНЦИИ.

Единый экзамен не выдержал испытания?

В Высшей школе экономики в рамках цикла встреч «Экономическая политика в условиях переходного периода» состоялся семинар «ЕГЭ: введение нового института». Как показало обсуждение, вузовское сообщество постепенно отмежевывается от идеи ЕГЭ: высшие учебные заведения ищут способы вернуть себе право проводить вступительные экзамены.

 

В чем сходятся противники и сторонники ЕГЭ?

В нынешнем году вузы устроили для первокурсников проверочные работы. Их результаты во многих случаях поставили под сомнение баллы ЕГЭ.
В ходе обсуждения приводились данные: 80% поступивших на журфак МГУ сделали по два десятка ошибок на страницу диктанта, а 30% обладателей высоких балов ЕГЭ на мехмате МГУ получили двойки.
Также косвенным подтверждением нарушений на ЕГЭ является тот факт, что в ряде регионов, отличившихся большим процентом стобалльников, число победителей олимпиад «стремится к нулю».
Заместитель директора Института гуманитарных историко-теоретических исследований ГУ-ВШЭ Андрей Полетаев видит главную причину в том, что «на ЕГЭ навесили слишком много разноплановых функций»: это вступительные испытания в вуз, аттестация знаний школьников, оценка работы учителей и школ.
«Поэтому абсолютно все слои общества заинтересованы в завышении результатов ЕГЭ: сами ученики, их родители, педагоги, вузы, органы управления образованием», – считает А. Полетаев.
Общую тревогу вызывает и качество КИМов.
Доводы оппонентов хорошо известны: новая форма проверки знаний порождает «тестовый синдром» (неумение размышлять, утрату навыков устной речи); кроме того, дети перестают учить предметы, которые им не нужны для сдачи ЕГЭ, а учителя старших классов используют часы по литературе для подготовки к ЕГЭ по русскому языку.
Эту позицию разделяет и официальный сторонник ЕГЭ, член комиссии при Президенте РФ по совершенствованию проведения ЕГЭ, директор столичного Центра образования № 548 Ефим Рачевский, по словам которого, «в ФИПИ (Федеральный институт педагогических измерений, в котором разрабатываются КИМы. – О.Д.), должна произойти значительная смена людей, чтобы в дополнение к тестам появились другие задания».
Между тем, как показала пресс-конференция в редакции газеты «Известия» с участием сотрудников ФИПИ, никаких революционных изменений в этой сфере не предвидится. Разработчики КИМов не намерены кардинально переделывать структуру и содержание заданий, объясняя это тем, что «люди уже привыкли к такому формату, и менять его нет необходимости», тем более что за годы проведения эксперимента по ЕГЭ КИМы, по их мнению, «постоянно совершенствовались». Последнее выражается в том, что количество заданий в части А (с выбором ответа) год от года уменьшается, а по литературе и математике эта часть, вызывающая наибольшее число нареканий, теперь вообще отсутствует.
Проректор ГУ-ВШЭ Григорий Канторович предлагает вообще отказаться от предметной организации КИМов, считая целесообразным соединить русский язык и литературу, историю и обществознание, точные и естественные науки. Тогда прекратятся споры об обязательных и второстепенных дисциплинах, изучению каждой из них будет уделяться одинаковое внимание.
По его словам, на Западе уже давно используются интегрированные задания на выпускных экзаменах, а у нас пока еще держатся за статус предмета, поскольку от этого зависит зарплата учителя.
По мнению директора Центра экономики непрерывного образования Академии народного хозяйства Татьяны Клячко, натаскивание началось в школах задолго до введения ЕГЭ. Поэтому в плохих знаниях учащихся виноваты не КИМы и не ЕГЭ, а состояние системы общего образования.
Другие участники дискуссии, продолжая ругать систему итоговой аттестации в форме ЕГЭ, все же констатировали, что нужна долгосрочная работа по улучшению ситуации в средней школе, и вузы должны на эту ситуацию влиять.

Элитные вузы настаивают на преференциях

Пока же вузы в значительной мере лишены возможности влиять даже на формирование собственного контингента студентов, и виноват в этом не только ЕГЭ.
«Причина – в переходе России к системе практически поголовного высшего образования, – считает Г.Канторович. – В этих условиях изменилась и цель итоговой аттестации: вместо отбора наиболее талантливых происходит отсев тех, кто не способен учиться. Конкурс утратил прежнее значение. Если раньше вуз отдавал остродефицитные места тем, кого он считал наиболее достойными, то теперь свобода выбора появилась и у абитуриента».
И это поставило вузы в чрезвычайно некомфортную ситуацию: отсюда попытки внести изменения в механизм приема будущего года (то есть ограничить число вузов, в которые абитуриент вправе рассылать документы), и придание нового статуса олимпиадам.
Правда, этот механизм Г.Канторович оценивает весьма скептически, считая, что «система сама с собой не справилась, и через год-два олимпиады начнут отмирать, поскольку у ребят пропадет мотивация принимать в них участие: они вполне успешно поступают по результатам ЕГЭ – не на дневное, так на вечернее отделение, не на ту специальность, так на другую, не на бюджетное, так на платное место».
Завкафедрой мировой литературы и культуры МГИМО, ведущий популярной телепередачи «Умники и умницы» Юрий Вяземский считает, что «нельзя уравнивать посредственные вузы с ведущими», необходимо предоставить последним право проводить собственные вступительные испытания в том объеме, в котором они считают нужным, поскольку одного дополнительного испытания, по его мнению, явно недостаточно.
Г.Канторович поддержал коллегу в том, что «можно и нужно обсуждать другие формы вступительных испытаний для элитных вузов».
Такие настроения свидетельствуют о постепенном отходе вузов от идеологии ЕГЭ, о возвращении к тем временам, когда эксперимент по его введению только начинался.

«Объективная оценка должна быть абсолютно сторонней»

Но пока особые привилегии для ведущих вузов остаются мечтой, а ЕГЭ – реальностью. В этих условиях участники дискуссии были вынуждены обсуждать весьма радикальные пути совершенствования процедуры ЕГЭ. В том числе предлагалось предоставить вузам право учитывать школьный аттестат наряду с результатами ЕГЭ или доверить организацию экзамена независимым от Минобрнауки структурам.
Как альтернативный вариант предлагалась «политика открытых дверей», когда в вуз поступают все желающие, а потом отсеиваются по итогам сессий. Такой опыт есть во Франции.
Примечательно, что подобные предложения высказывают в последнее время самые разные специалисты.
Например, идею проведения ЕГЭ независимыми структурами отстаивают ректор Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский, ректор МГУ Виктор Садовничий, а также председатель Совета Федерации Сергей Миронов, по словам которого, «объективная оценка должна быть абсолютно независимой, абсолютно сторонней, и проводить ее должны не Минобрнауки, не Рособрнадзор, а независимые организации».

Две комиссии

Как известно, сам Миронов зарекомендовал себя как последовательный противник ЕГЭ, неоднократно выступавший с его жесткой критикой. Именно он создал и возглавил независимую комиссию для оценки итогов 8-летнего эксперимента по ЕГЭ, в состав которой вошли представители Госдумы и Совета Федерации, региональных органов управления образованием, а также преподаватели вузов и школьные учителя.
На пресс-конференции, состоявшейся еще в конце октября, С.Миронов пообещал журналистам, что итоговый доклад, подготовленный комиссией, не позднее 15 ноября будет направлен Президенту РФ, Премьеру, в Госдуму, Минобрнауки и другие профильные ведомства, а также опубликован в интернете. Кроме того, спикер верхней палаты парламента заверил прессу, что доклад будет «максимально объективным».
«Члены комиссии пришли к выводу о том, что, к сожалению, в полной мере ни одна цель, которую ставили перед собой инициаторы ЕГЭ, не была достигнута», – подчеркнул С. Миронов.
Однако обещанная дата – 15 ноября – уже давно минула, а доклада все нет.
По словам члена комиссии, депутата Госдумы и заместителя председателя Комитета по образованию Олега Смолина, комиссия для обсуждения окончательного варианта пока не собиралась, поэтому точная дата его выхода в свет ему неизвестна.
Также О.Смолину неизвестна и точная причина задержки, но, по его версии, она состоит «в желании синхронизировать, сверить позиции председателя комиссии и президента».
Напомним, что 14 октября президент Дмитрий Медведев организовал комиссию при своей администрации с целью совершенствовать систему ЕГЭ.
По словам О.Смолина, вошедшего в состав комиссии, «ее задача состоит не в том, чтобы объективно рассмотреть последствия ЕГЭ и принять серьезные решения в сфере образовательной политики, а в том, чтобы слегка улучшить существующую версию ЕГЭ».

«Чем меньше будет доля ЕГЭ – тем больше у нас будет умных людей»

Пока готовятся доклады, оппоненты не сидят сложа руки. По свидетельству О.Смолина, 23 декабря на пленарном заседании Госдумы планируется рассмотреть сразу несколько законопроектов по ЕГЭ, подготовленных в Совете Федерации под руководством С.Миронова и в Госдуме депутатами от КПРФ.
Один из них хорошо известен – это законопроект о добровольности ЕГЭ и об исключении из его сферы истории, обществознания, литературы. О другом уже давно говорят – это законопроект, освобождающий от сдачи ЕГЭ тех, кто закончил школу до 2009 г. и поступает на дневные отделения вузов (в нынешнем году такое право было предоставлено лишь поступающим на вечерние и заочные отделения).
Особый интерес представляет законопроект, в котором предлагается освободить от обязательной сдачи ЕГЭ выпускников вечерних школ. В этом году многие из них показали плохие результаты по ЕГЭ, оставшись без аттестатов.
Таким образом, к шести категориям абитуриентов, наделенных правом выбирать форму итоговой аттестации, оппоненты намерены прибавить еще несколько.
«Чем меньше будет доля ЕГЭ и больше – доля традиционных форм проверки знаний, тем больше у нас будет умных людей», – убежден Олег Смолин.
Однако, по его собственному признанию, «шансы прохождения новых законопроектов минимальны», поскольку на них получены отрицательные отзывы правительства.
В то же время и в лагере сторонников ЕГЭ особого оптимизма и энтузиазма не наблюдается: судя по их высказываниям, эта форма итоговой аттестации – вынужденная, а потому недолговечная мера.
Об этом свидетельствует, например, заявление Ефима Рачевского о том, что «может быть, к 2020 году ЕГЭ уже не будет, поскольку к тому времени он свое отработает».
Таким образом, после восьми долгих лет эксперимента и одного года в штатном режиме споры о необходимости ЕГЭ разгораются с новой силой, и на этом фоне прогнозы о его недолговечности представляются все более убедительными.