ТЕМА С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

Отмежеваться от перемен

С начала нового века в российской политике шла «сборка» нового словаря; понятия, в него входящие, должны были точно держать середину между радикализмом и консерватизмом, быть отчищенными от любого идеологического пафоса. Так в образовании, едва ли не раньше, чем в других сферах, зазвучало слово «модернизация».

Модернизация пришла на смену слову «реформы», несущему в себе оттенок значительности и необратимости перемен; модернизация – если переводить – есть лишь «осовременивание» чего-то, приближение к современным условиям. Этот термин ничего не говорит о сущности изменений, которые необходимы для «осовременивания», и поэтому он нейтрален. Никакой реформы, то есть смены форм, смены чего-то зримого, – это просто время меняется, и мы следуем за временем.
Времени как будто нарочно отдана руководящая роль: почти что подразумевается, что нас и так все устраивало, и так прекрасно жили, но вот пришло другое время – и нужно за ним успевать. С временем, знаете ли, не поспоришь. Власть, проводящая под названием модернизации непопулярные проекты, как бы постоянно кивает на время: это не мы, это оно. И не случайно параллельно с распространением термина «модернизация» распространилась и сопутствующая риторика: требования времени, вызовы времени и так далее.
Слово – главное слово, успокоительное, как пассы гипнотизера, было найдено: «модернизация». Если нужно было сделать что-то, что заведомо вызывало отрицательную реакцию, это называли оптимизацией: слова бухгалтера или ответственного за материальную часть стали языком настоящего политического момента.
А потом оказалось, что «модернизация» – вот удачная находка! – термин куда более универсальный, чем казалось сначала. И с помощью того же приема, как нам объясняли, в силу какой исторической необходимости и десятка непреодолимых причин (демография, недостаток финансов, низкое качество образования и др.) следует закрывать сельские школы – модернизация! – нам рассказали, что, оказывается, и Сталин, сгонявший людей в колхозы и обрекавший этим на голод целые области, тоже был модернизатором. «Эффективным менеджером», как написали в одной книжке.
Современная российская власть уже опробованным способом начала создавать «государственную» историю страны, необходимую, как флаг, герб и гимн, чтобы государство было государством. И оказалось, что тот ход с терминологией, который сперва был использован для нужд текущего момента – отмежеваться от перемен девяностых, создать ощущение желанной стабильности и одновременно движения к улучшению жизни, – этот ход работает и по отношению к прошлому.
У власти, таким образом, создается историческая ретроспектива: мы наследуем модернизационный проект, наследуем пафос государственности, наследуем большую страну. Это не возврат к прошлому – это практически-деловое отношение к истории в целях настоящего. Отношение, при котором история перестает быть историей.