Третья тетрадь
Детный мир

ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ

Кожурина Людмила

Наставление №...

Почему мы так мало верим в силы детей и так много – в свои?

Что бы ни говорилось, а семейное воспитание все более упрочивается. Не только потому, что государственное все чаще себя не оправдывает. Сегодня многие мамы имеют возможность полностью посвятить себя воспитанию детей, построить и провести в жизнь желаемую траекторию развития ребенка. Выбрать систему воспитания, создать дома развивающую среду, подобрать кружки, провести «кастинг» школ и преподавателей – держать под контролем все ситуации развития ребенка.
Но вот он пошел в школу: правильно ли с ребенком разговаривают на уроке, правильно ли его кормят в школьной столовой, правильные ли учебники лежат в его, безусловно, правильном портфеле? Порой пристрастность доходит до абсурда: «Мы с ней не будем заниматься, потому что педагог должен ходить в юбке, а не в штанах».
Сегодня, наверное, нет учителя, который бы не испытал, каково это – находиться под микроскопом родительского внимания;
нет школы, в которой бы у кабинета директора не дежурили мамы с претензиями; и уже трудно найти ребенка, строящего свою школьную жизнь самостоятельно. И тут, как всегда, важен вопрос меры. Вникать – надо, а вот подменять – вряд ли. Понимать – необходимо, а вот навязывать свое понимание не стоит. Быть в курсе школьных событий – хорошо, но становиться их главным героем некрасиво.
Думать о ребенке надо. Но не до такой степени, что вы становитесь полновластным хозяином его картины мира. Но если доказано, что потенции ребенка к освоению мира изначально огромны, почему мы так мало верим в детские силы и так много – в свои?
Однако все идет так, как идет…

«Зачем ребенку негр?»

Теперь всюду обсуждается вопрос родительского участия в школьных управляющих советах, и в некоторых школах полномочия родителей распространяются даже на коррекцию учебных программ. На одной из родительских конференций мама с гордостью сообщает:
– В нашей школе по решению родителей был заменен учебник литературы. Мы все проголосовали против учебника, в котором помещено стихотворение Михалкова «Хижина дяди Тома». Во-первых, непонятно, зачем советской школьнице понадобился негр. Во-вторых, это стихотворение вселяет в души российских школьников антиамериканские настроения. Сейчас время демократии и толерантности, нам не нужны морально устаревшие примеры».
Напомним: сюжет стихотворения – описание сцены из спектакля по роману Бичер-Стоу («Хижиной дядя Тома» дети зачитывались всегда). Тот эпизод, где идет продажа рабов с аукциона. «Кто больше?.. Продан!.. Чей черед? / Эй, черный! Встать! Ты здесь не дома!/ Шатаясь, Том шагнул вперед./ Друзья! Купите дядю Тома!» В кульминационный момент торгов на сцену неожиданно выбегает девочка-зрительница и протягивает актеру-плантатору пять рублей. Тот «чуть не упал со стула», а в зале «воцарилась тишина, согретая дыханьем зала». Суть прописана: «…в порыве против зла /Добро сильнее, чем валюта».
Можно, конечно, «поприкалываться» на тему того, что валюта (доллары) – зло, а рубли – порыв против зла, и найти в этом антиамериканские настроения (рабовладение-то, всем известно, не американского «производства»). Можно прицепиться к фразе «И вся Советская страна за этой девочкой стояла» как к лакирующей действительность. Наконец, можно отвергать стихотворение за невысокий художественный уровень. Но озадачиться вопросом «зачем советской школьнице негр?» – это выступить по отношению к тексту из совсем уж примитивных представлений. Покупают то, что нужно. Негр ребенку не нужен. Его покупать не надо. Все. Плохое стихотворение. Его надо убрать из поля зрения детей.
И убрали! Не удосужившись поговорить об этом стихотворении с детьми. Им, кстати, интересны любые сюжеты, в которых героями являются их сверстники, – от приключений доисторического мальчика до отроков во Вселенной. Потому что это источник эмоциональных переживаний и ассоциативных связей – того, что поддерживает в человеке индивидуальность. Но увы: возрастная психология знает про детей одно, а у родителей свое мнение.

«А вот поведаю вам, дети мои, о трудах своих»

Учить быть «массовым человеком» не велика доблесть. Один папа прислал нам фотографию страницы рабочей тетради по литературе своего сына-четвероклассника. Красной галочкой он пометил неправильный ответ, который учительница засчитала как правильный: «Странным мне видится такой ответ».
На листе задание: составь по тексту «Поучение Владимира Мономаха» план-конспект и сделай для себя выводы. Страница расчерчена на две колонки: справа в столбик напечатаны образцы «плана-конспекта»: 1. Не ленись дома. 2. Не ленись на войне. 3. Будь строг к себе. Ниже пустые линейки, которые ребенок должен заполнять сам и на которых он написал: 4. Помогай калекам, сиротам и сумасшедшим.
Вот тут и стоит выразительная галочка. Потому что далее, у вопроса о «главном наставлении для меня», ребенок указал тот же № 4.
Что же тут странного? В «Поучении» ведь так и написано: «Всего же более убогих не забывайте… по силам кормите и подавайте сироте… не давайте сильным губить человека… напоите и накормите нищего». Оказывается, родителей испугал сам выбор ребенка. И учитель, по мысли отца, мог бы скорректировать позицию, например, обратив внимание на отсутствие слова «сумасшедшие» у автора, наконец, на то, что оно у ребенка с двумя ошибками написано. Его ли, детское ли это дело – думать об убогих. То ли дело – «не ленись дома». И ничего, что в тексте «Поучения» речь идет о лени как об отсутствии труда души, а вовсе не о работе по дому или выполнении уроков. Главное – чтобы дети не выбивались из представлений взрослых о том, как они должны думать, что выбирать.
На самом деле опасения должно вызывать другое: педагогическая полиграфия приложила максимум усилий, чтобы сузить горизонты детской мысли до расчерченного на колонки и столбики белого листа, где образцы ответов занимают основное пространство и куда вписать что-то свое можно только под номером, в прочерк или по аналогии. Пример с того же листа: «Учит вести хозяйство наставление №__; правильно вести себя дома №__» – разве это не самая странная в мире тетрадь по литературе? Тетрадь, сделанная так, что слова о своем, о человеческом в ней и в самом деле неуместны.

Кто это – золотая рыбка?

Охотников «построить» ваших детей и проманипулировать их сознанием – учителей жизни – хватает и без вас. А вот по-настоящему укрепить собственные позиции детей, кроме родителей, некому. Но почему-то родители эту задачу не слышат. Они действуют, как чужие для детей люди:
– Дочери задали читать сказку Пушкина о золотой рыбке, и я ей по-быстрому объясняла, что к чему. Чтоб она с малых лет училась не сюсюкать, а понимать жизнь правильно. Ничего плохого, я считаю, – рассказывает мама третьеклассницы. – Золотая рыбка – это деньги. Не какие-то там конкретные деньги, а деньги вообще. Рыбка нарочно попалась Старику, чтобы его искушать. И его, и Старуху – обоих. Его – в его покорности, а ее – в ее жадности. И они оба поддались искушению. Старик оказался безвольным подкаблучником, а Старуха – жадной мегерой. Но они не так уж виноваты, потому что такова природа человека. Человек – раб золота, особенно если до того, как оно попало к нему в руки, он был беден. Бедному бесполезно давать деньги, он тут же начнет их тратить как одержимый, чтобы компенсировать свою прежнюю бедность, и все опять кончится разбитым корытом. Деньги могут дать человеку все, но они не вечны и не бесконечны, они, если их так бездумно тратить и хотеть все больше и больше, исчезают. От этого происходят экономические кризисы. То есть сказка Пушкина – про экономический кризис. А дочь возьми да и скажи: «Нет, не деньги, золотая рыбка – это судьба». Наверное, ее кто-то научил, наверное, у них учительница ненормальная. Меня это очень серьезно беспокоит. Я спрашиваю, причем тут судьба, а она молчит. Она вообще как-то стала в последнее время стесняться и замыкаться, раньше с ней такого не было.