РЕПОРТАЖ

Проще закрыть...

В марте («ПС» № 6) мы рассказывали о том, что в Москве закрывают Центр ранней социализации детей «Зеленая дверца». Единственный в России проект, воплощавший идеи французского детского психоаналитика и педагога Франсуазы Дольто, не «вписался» в рамки системы нормативно-подушевого финансирования.

За границей центры, работающие по модели Дольто, существуют на деньги меценатов. В России на это рассчитывать не стоит. Поэтому вот уже пять месяцев мы пытались добиться, чтобы государственные власти помогли спасти уникальный проект. Но, к сожалению, результат пока один: помощи никто не оказал, и именно потому, что проект – уникальный.

Надеясь, что услышат

По словам чиновников, «Зеленая дверца» закрыта «в соответствии с действующим законодательством», иначе говоря, случившееся необратимо. Тем не менее мы решили побороться. Почему? Возможно, кроме объективной причины – отсутствия других путей спасти «Дверцу»  – свою роль сыграли и субъективные факторы: встречи, узнавания.

Мы с руководителем «Зеленой дверцы» Ольгой Варпаховской ходили по инстанциям – и параллельно читали книги. Она  – «Педагогику для всех» Симона Соловейчика, а я – «На стороне ребенка» Франсуазы Дольто. И встречаясь, чтобы отправиться в очередной чиновничий кабинет, говорили о том, как удивительно созвучны эти два таких разных взгляда на ребенка. В обоих случаях во главу угла поставлены свобода, доверие и уважение к растущему человеку.

«Как это близко, – писала мне Ольга Георгиевна в одном из писем. – Стремление услышать ребенка. Не подслушать, чтобы затем сломить его волю и вылепить по своему образу и подобию, а выслушать, потому как он важен тем, что он есть. Ведь только так возможно выстроить полноценный диалог двух человеческих миров, готовых обогатить друг друга».

И Ольга Варпаховская, привыкшая вслушиваться, надеялась, что и нас в конце концов услышат. А вера в возможность договориться с любым человеком, даже с младенцем, еще не умеющим говорить, – основа основ философии Дольто.

По модели Дольто

Что же мы пытались донести до чиновников? В сущности, очень простую вещь. «Зеленая дверца», четырнадцать лет работавшая под крылом Центрального окружного управления образования Москвы, не вписывается в отведенные законом рамки не по прихоти ее сотрудников, а в силу уникальности созданной Франсуазой Дольто модели.

«Зеленая дверца» отличается от любого образовательного и воспитательного учреждения. Здесь нет почти неизбежной вертикали в отношениях, нет диктата и самовластия взрослых.

Как мы уже писали, в «Зеленой дверце» принимали всех детей, не спрашивая не только справки от врача, но даже и фамилии. Единственной формой учета посетителей была небольшая доска, где записывали имя и возраст ребенка и указывали, с кем он пришел – с мамой, бабушкой или няней. Анонимность и свободный доступ были одними из важнейших принципов работы центра. А еще – свободный график.

В «Зеленой дверце» было создано совершенно особое пространство отношений между детьми и взрослыми: если обычно воспитатель руководит играми, проводит тренинги, не считаясь с желаниями воспитуемых, то в «Дверце» инициативу отдавали детям.

– Один из основных принципов, – объясняла Ольга Варпаховская, – доверять ситуацию детям. А как иначе они научатся жить и думать самостоятельно? При этом родительское присутствие помогает им мягко, без стресса переходить в мир отношений с другими людьми.

За годы работы «Зеленую дверцу» посетили чуть меньше ста тысяч человек (если точно – 42349 детей и 50100 взрослых). С момента закрытия и до сего дня родители ежедневно пишут на сайт «Зеленой дверцы» и звонят Ольге Георгиевне, спрашивая, когда центр откроется снова. И это тоже о многом говорит.

Как в детской песенке про мочало...

Наша первая статья заканчивалась тем, что нам не удалось получить никаких комментариев от управления образования Центрального округа Москвы.

Мы обратились за помощью к председателю комиссии Мосгордумы по образованию Евгению Бунимовичу. Евгений Абрамович разослал депутатские запросы по всем возможным инстанциям: не только в ЦАО, но и выше – в департамент образования Москвы.

В результате мы получили официальный ответ за подписью руководителя Центрального окружного управления образования Веры Лопатиной. Там, в частности, указывалось на то, что на момент создания «Зеленой дверцы» в 1995 году «нормативно-правовая основа открытия таких центров в Москве отсутствовала». То есть «Дверца» всегда существовала на полях или между строк закона.

«С переходом государственных образовательных учреждений, – читаем дальше, – на нормативное финансирование, приведением Уставов в соответствие с типовым Положением «О дошкольном образовательном учреждении», утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 12.09.2008 года № 666, возникла объективная необходимость перевода Центра ранней социализации «Зеленая дверца» в нормативно-правовые рамки – Центр игровой поддержки ребенка (ЦИПР)».

Таким образом, мы, как в детской песенке про мочало, опять уперлись в то, с чего начали.

«Зеленой дверце» уже давно предлагали перейти в статус ЦИПР. Но это две принципиально разные формы взаимодействия взрослых и детей, и общее у них, пожалуй, только слово «центр» в названии. Но в образовательном ведомстве этого так и не услышали.

– Как странно, – прокомментировала Ольга Георгиевна. – Мы им говорим: помогите сохранить единственный в стране Центр социализации, а они в ответ: есть десятки ЦИПРов, и вы станьте ЦИПРом.

Тогда мы решили обратиться в другие инстанции. Тем более «Зеленая дверца»  – это междисциплинарный проект, находящийся на пересечении педагогики, психологии (семейной, индивидуальной и социальной) и психоанализа. И ограничить деятельность центра рамками образовательного учреждения нельзя. Возможно, в этом причина расхождения «Зеленой дверцы» с управлением образования.

Путешествие по инстанциям

В Центральном округе Москвы есть своя Общественная палата, называется она Общественный совет при префектуре ЦАО. По замыслу создателей, прием здесь ведут не чиновники, а общественные деятели – от Леонида Рошаля до Ангелины Вовк, которые потом доносят нужду просителя до госслужащих, то есть работают, по сути, переводчиками с одного языка на другой. Поскольку проблема, на наш взгляд, заключалась именно в невозможности быть услышанными и правильно понятыми, мы решили попытать счастья в Общественном совете.

Но из приемной нас направили прямиком к депутату Госдумы Николаю Гончару, объяснив, что именно он курирует общественные организации. А на встрече с депутатом мы опять столкнулись с отсутствием общего языка.

Едва услышав, что речь идет о детях, Гончар жестом волшебника достал из кармана телефон и позвонил… все той же Вере Лопатиной из Центрального управления образования и выслушал уже знакомый нам монолог о ЦИПРах.

Дальше разговор развивался по предсказуемому сценарию. Мы с Ольгой Георгиевной говорили, что просим сохранить единственный в стране Центр ранней социализации, а Гончар отвечал:

– То есть вы не хотите жить по закону?

И для наглядности приводил такой пример: раньше все ездили по дорогам абы как, но потом государство позаботилось о людях и утвердило правила дорожного движения.

– Вы же, – укорял нас Гончар, искренне не замечая, что говорит о детях, как о машинах, – приходите ко мне за разрешением по-прежнему гонять без правил.

Зацепившись за последнее слово как за соломинку, Ольга Георгиевна принялась безнадежно объяснять, что, напротив, жизнь в «Зеленой дверце» строилась на уважении к общим для всех правилам.

И вдруг случилось чудо. Депутат Гончар неожиданно отбросил свой прокурорский тон и стал вслух размышлять, как же нам помочь.

В итоге он посоветовал следующее: написать письмо Владимиру Путину, приемной которого он, Гончар, руководит. И постараться подать ситуацию таким образом, чтобы наше обращение было «спущено» не обратно в управление образования, а отправлено, например, в департамент имущества Москвы. Ведь мы просим выделить помещение для «Зеленой дверцы».

Кроме того, Николай Гончар дал нам ценный дипломатический совет: писать от имени родителей. Оказывается, обращения простых избирателей в верхах имеют больший шанс, чем петиции общественных организаций.

Так мы и сделали. Собрали родительские подписи и отзывы о «Зеленой дверце», составили письмо Владимиру Путину и отнесли в приемную на Кутузовский проспект.

Поначалу все шло хорошо. Наше обращение пустилось в путешествие по инстанциям, побывало в Правительстве Москвы и, благополучно миновав все образовательные ведомства, попало по назначению: в департамент имущества.

Там его некоторое время рассматривали, прося прислать то уставные документы, то справки о деятельности «Зеленой дверцы», то список сотрудников. Итогом этого долгого и кропотливого труда, в котором был задействован целый отдел, стало письмо. Документ этот любопытен тем, что он практически дословно повторяет ответ Веры Лопатиной на депутатский запрос Евгения Бунимовича.

То есть после пяти месяцев изматывающей переписки с госаппаратом мы вернулись в исходную точку, к своим ЦИПРам. И поняли, что исчерпали все возможности этого пути.

«С другой стороны, – написала мне Ольга Георгиевна, – может, и хорошо, что государство отказалось нам помочь. Так оно неосознанно подталкивает нас к тому простому факту, что если мы хотим что-то изменить в жизни, надо это делать самим, а не ждать, что батюшка-царь, депутат, президент нам помогут. Вот только вопрос: сумеем ли мы объединить вокруг себя достаточно людей, чтобы осуществить нашу цель?»

PS. Летом в Россию приезжал глава ассоциации «Сегодня читаем Дольто», профессор психологии Страсбургского университета Клод Шодер. Мы поговорили с ним о ситуации с «Зеленой дверцей».

– Государство никогда не будет поддерживать проекты, работающие по модели Дольто, – сказал он нам. – Потому что они воспитывают в детях самостоятельность. А государству не нужны самостоятельные граждане, ему нужны послушные.