Защитить свое «я», а уже потом – диплом…

Сегодня дочь защищает диплом. Ее назначили первой, она недовольна: никогда первой не ходила. И в первых не ходила. Как считала нужным для себя, так и поступала. А тут чужое решение. Похоже, только это ее и напрягает.
Понятно, что с таким характером она заканчивает вуз не в 22 года, как большинство молодых людей, а в 27. Десять лет на ниве высшего образования!
…Было последнее школьное лето, когда я осторожно спросила дочь, куда она собирается поступать на следующий год. Оказалось – хочет быть дизайнером. Как? Без какого-либо дополнительного художественного образования?
Странным образом среди многочисленных кружков и студий, которые она посещала в разное время – всякий раз недолго, максимум два года, – изобразительного искусства не оказалось, разве где-то в пятилетнем возрасте были недолгие занятия рисованием. И что теперь делать?
Для начала я решила найти курсы, открыла справочник и стала прозванивать вузы художественной направленности. Отвечали по-разному, я выбрала тот, где разговаривали более-менее прилично. Но на курсы дочь не проходила и месяца, не понравилось: «Там говорят: хотите поступить – делайте так и так. Сначала это, потом то. Я не буду тут учиться».
Ее дело. Готовилась сама, главным образом читала. Документы подала в другой, и надо же – поступила. Гора с плеч, ребенок учится. Но как-то нерадостно, хотя их обучают профессионалы, специалисты в своем деле. Учат жестко: объясняют сложно, работы студентов критикуют, даже публично рвут. На вопрос «что неправильно?» отвечают, что если им даже это непонятно, им вообще тут нечего делать. Ей все это определенно не нравится, на втором курсе она забирает документы и твердит: «Никогда больше не прикоснусь к бумаге, не возьму в руки карандаш».
Ее дело. Что теперь – неизвестно. Но вот она нашла себе работу, близкую к специальности, потом подвернулся другой институт со словом «искусство» в названии, и девочка поступила на вечернее. Видимо, ничего серьезного от регулярного образования она уже не ждала. И тут случилось чудо.
Среди преподавателей оказался художник, одаренный педагогически. Он улавливал возможности и качества студента, разговаривал с ним в круге его перспектив – буквально ставил каждого на свои ноги. Я называю это чудом, хотя это самое естественное, что бывает в образовании, – Встреча. И ей вдруг стали понятны те строгие штудии, от которых она бежала как от чумы; в ее голове сама собой сложилась система «правильно – неправильно», «хорошо – плохо». Она начала азартно учиться.
Вы не поверите, но этот вуз она тоже покинула. На сей раз ее не устроила та необязательность, с которой занимаются вечерники, точнее – с которой с вечерниками занимаются преподаватели: «Абы как, абы что». Группа быстро таяла. А ей теперь захотелось высокой науки. И вот дочь сообщает мне, что она будет поступать в тот вуз, от которого пять лет назад отказалась. Как так? А, говорит, я узнавала, там многое переменилось.
Ее дело. Но похоже, переменилась она, а не вуз. Короче, новый подход к снаряду. К тому времени ее однокурсники получили дипломы, она видела их работы, и они оставили у нее чувство недоумения: чистенько, гладко, правильно – и никак. Скучные, безликие проекты. Люди все вытерпели, преодолели, построились, а все свои идеи задвинули куда подальше. Так она говорила, но шла туда – снова ЕГЭ и все остальное – это ее не останавливало.
В конце концов, ее дело. И она довела его до конца. Сегодня она защищает диплом, ее поставили первой. У нее блестящий серьезный проект.

…Как часто нам, родителям, хочется определенности по поводу детей. Поступил – закончил, отучился – получил документ, есть диплом – почему не женишься, женился – где дети? Как хорошо, когда все в рамках, как у людей!
Нам хорошо. Поэтому «определять» ребенка мы начинаем едва не с рождения. И мы не можем позволить сыну уйти с последнего курса филфака, хотя его давно и необоримо тянет ремонтировать технику.
В связи с этим многие назовут меня безответственной матерью. Но мне всегда казалось, что внедряться в характер ребенка и подчинять его своей воле – дело бесперспективное. Поначалу, конечно, пыталась, такова традиция. Но отпор получила очень рано: она сама. И когда она «сама» – глупостей не случалось. Глупо выходило, когда я настаивала на своем.
В 7 лет я выбрала для нее частную школу. Она поначалу ходила с удовольствием, к тому же школа особо не загружала, и оставалось много времени на кружки и студии. Однако запросилась в обычную, где суровая дисциплина и строгости по всем фронтам. Она сидела за уроками до глубокой ночи, и я ей говорила: брось, наплюй ты на эти дурацкие задания, лучше выспись. Нет, она поступала, как считала нужным, а нужным ей казалось – школить себя. Ее дело, конечно. И мы вернулись в свою частную школу лишь тогда, когда она приняла это решение, – в последний год, когда ей потребовалась усиленная подготовка в вуз.
А сегодня у меня удивительный день, и вот что мне хочется сказать. Каждый знает, как трудно найти для ребенка хорошую школу, подобрать приличный вуз – неимоверными усилиями мы добиваемся лучших условий для своих чад, при этом упускаем, быть может, самое важное обстоятельство: у ребенка есть право на собственный путь. На личное «нет» и «да» тем образовательным ситуациям, в которые он попадает. А значит – на выбор.
Хотя здравый смысл и традиция диктуют нам другое, не стоит скидывать со счетов внутренний навигатор ребенка. Не надо сбивать его тонкие настройки.