КРУГ ВОПРОСОВ

Эти неуловимые компетенции…

Международная конференция «Ключевые компетенции XXI века. Новые измерения грамотности современного человека» прошла в Москве 26–27 мая. В ней приняли участие специалисты в области оценки и развития компетенций, обсуждались темы: что такое ключевые компетенции, как они востребованы сегодня, насколько сформированы ключевые компетенции у российского взрослого населения и каким образом строить образование будущего. Мы освещаем лишь часть мероприятия.

Быть успешным независимо от внешнего заказа

Открывая конференцию, Исак Фрумин, научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ, напомнил о том, как в последние десятилетия менялось восприятие слова «компетенции» – от полного отторжения в нулевые годы через составление огромных списков компетентностей в десятые к принятию и закреплению термина в новом законе сегодня.
Оценка компетенции – дело вообще непростое, и если с профессиональными компетенциями все более-менее понятно, то какие базовые, ключевые навыки помогают человеку быть эффективным взрослым?
Виктор Болотов, научный руководитель Центра мониторинга качества образования НИУ ВШЭ, так обрисовал ситуацию: в советское время люди получали специальность, и ее хватало на жизнь – сегодня иначе. В условиях быстро меняющегося мира оставаться узким специалистом невозможно, поэтому встает вопрос о базовых, сущностных компетенциях человека.
Что это?
Профессор Института образования НИУ ВШЭ Андрей Подольский говорил об исследовании такого явления, как неудовлетворенность работодателя сотрудником. На вопрос «Чего в нем не хватает?» следует ответ «Всего». Так отличают некомпетентного от компетентного. Как выяснилось, такой работник не отвечает прежде всего ценностным ожиданиям уровня «хорошо бы».
Хорошо бы, например, человек владел социальными компетенциями: умение и способность общаться, работать в команде; или индивидуальными – умение разбираться в себе, личное отношение к работе, интерес к познанию мира, критическое мышление.
Такие вот «мелочи» становятся главным. Этого нет – откуда брать? Этого нет – а кто за это отвечает? Наконец, как померить: у этого человека здравое критическое мышление или шизофреническое критиканство? человек умеет спокойно общаться с людьми – или он только с некоторыми нормально разговаривает? он лично заинтересован в работе – да, а каков мотив?

Стандарты и работники

И так по каждой ключевой компетенции: разброс вариантов очень большой. Но даже профстандарты и технологии, где все конкретизировано до мелких частностей, не могут исполняться одинаково на двух разных предприятиях одного профиля. Потому что условия обязательно отличаются.
Между тем детализирующих списков по квалификации становится все больше, к специалисту все легче придраться, а ухватить сущностные компетенции не получается. Люди разные, идеальных нет, что-то в человеке представлено лучше, что-то хуже. Каждый работает в реальных условиях, их тоже надо учитывать. Иначе будет так, что по формальным показателям лучшие в профессии окажутся худшими. А если человек все время находится в стрессогенных условиях? Он просто не в состоянии адекватно функционировать.
Эту мысль докладчика поддержал Виктор Болотов: профессиональный стандарт учителя, например, реально не сможет исполнить никто.
Это идеальный образ. Поэтому живой стандарт должен создаваться на его основе – вот требования, которые надо выполнять, а вот дополнительные показатели, отражающие условия и возможности данной образовательной организации.
Итак, разговор о «сущностной некомпетентности» подошел к финалу: человек не готов к профессии, потому что «сам такой», или ему недодали в школьные годы? Ведь многие востребованные во взрослом мире качества закладываются в младшем подростковом возрасте, а то и раньше.
Справедливый упрек современной практической педагогике – школьной и родительской. Нормальная формула выглядит так: «чтобы человек решал для себя, что и когда делать, где и как получать знания для решения задач». Если этот опыт сбит в подростковом возрасте, обычно это навсегда.

От Гуттенберга к Цукербергу

Важное событие – на конференции были впервые официально представлены расширенные результаты Международной оценки компетенций взрослых PIAAC (ПИААК). Это проект по исследованию функциональной грамотности наподобие PISA, которая, напомним, обследует 15-летних.
Наша газета уже успела кратко познакомить своих читателей с некоторыми данными: http://ps.1september.ru/view_article.php?ID=201400904.
Теперь перед сообществом выступил координатор проекта по оценке грамотности взрослых в России Олег Подольский.
От нашей страны в исследовании участвовали 5000 человек от 16 до 65 лет; мы занимаем положение в середине, наш балл чуть выше среднего среди стран ОЭСР. Задания проверяли функциональную грамотность по чтению, математике и использованию ИКТ для решения проблем. Задания были не на знания, а на их практическое применение в повседневной жизни – интересные, их пообещали разместить на сайте www.piaac.ru.
По факту – 28% взрослых имеют недостаточный уровень грамотности по чтению, 32% – по математике, 40% не пользуются ИКТ для поиска ответа на вопрос. Да, не хуже, чем у других из нижней половины. Так, 48% взрослых Канады нуждаются в развитии грамотности, а 25% находятся на очень низком уровне.
Исследование показало, что функциональная грамотность связана с состоянием здоровья – думающие люди меньше болеют. Они всюду больше зарабатывают. Но у России есть особенности. Высшее образование, например, не коррелирует с результатами теста. Оно вообще роли не играет. Парадокс, но неквалифицированные рабочие лучше решают задачи, чем «белые воротнички». Еще феномен: у нас женщины показывают результаты лучшие, чем мужчины, а во всем мире ситуация обратная. Данные свидетельствуют, что функциональная грамотность людей имеет пик развития примерно 30 лет; в России – примерно 40. Также установлено, что частое использование грамотности в профессии не дает ей снижаться.

Перспективы непрерывного образования

Видимо, дело в том, что нетрудовая психология еще не сильно охватила россиян. Представить только – в мире насчитывается 73 миллиона безработных молодых людей (данные PIAAC).
Но что делает для людей система образования?
Наталья Золотарева, директор Департамента государственной политики в сфере подготовки рабочих кадров и ДПО Минобрнауки, говорила:
– Провал по математике и навыкам использования ИКТ объясним: люди пошли в профобразование или в бакалавриат, а вышли с тем же школьным уровнем. Школа еще работает на повышение функциональной грамотности, а профобразование уже нет.
Там другого типа учебные задания.
Но, возможно, дело не в заданиях, возразил Виктор Болотов, а в той среде, тех технологиях и практиках, которые не содействуют выращиванию компетенций.
Как бы то ни было, но если 55% успеха страны зависит от качества работников (данные PIAAC), то непрерывное образование надо осваивать. Из выступления Натальи Золотаревой выходило, что эта сфера пока не освоена как с точки зрения потребностей людей, так и в плане инфраструктуры. Профобразование люди еще как-то понимают (повышать квалификацию), а вот как быть успешным независимо от зоны труда – об этом не думают. Известно, что народные школы для пожилых есть в Финляндии и Швейцарии, люди осваивают новые навыки и находят им применение. У нас пока только единичные инициативы отдельных регионов.
А по факту видим: дети учатся хорошо там, где любят учиться взрослые. И там, где способность решать проблемы самостоятельно поддерживается и ценится в школе и в обществе. Лучшие в PIAAC и PISA одни и те же: Гонконг, Сингапур, Финляндия.