Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №8/2014
Четвертая тетрадь
Идеи. Судьбы. Времена

КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ


Роман Арбитман: «Исторические мифы питаются невежеством и уязвленным самолюбием»

На днях в московском издательстве «Время» вышла мемуарно-публицистическая книга «Как мы с генералиссимусом пилили Луну». Под именем доктора Р.С.Каца Роман Арбитман* написал книгу-пародию «Бестселлеры будущего года» и роман-исследование «История советской фантастики», в котором фантастически и пародийно излагается сюжет освоения Луны коммунистической властью Советского Союза. Судьба этого произведения в современной массовой культуре оказалась совершенно невероятной и по-настоящему абсурдной: на персонажей этого романа ссылаются авторы многих книг и по меньшей мере трех документальных (!) фильмов, где утверждается не что-нибудь, а «приоритет Советского Союза в поглощении Луны». Но как это могло случиться? Симптомом чего служит это желание подхватить пародийную выдумку? Где коренится готовность поверить абсурду? Может быть, в нашем советском детстве? Об этом мы разговариваем с писателем.


– Роман Эмильевич, а вы в школе всему верили, что учителя говорили? Если нет, то почему? Если да, то когда, как и почему начали критически пере­осмысливать усвоенное?
– Я пошел в первый класс в 1969 году, и я уже тогда знал от родителей, что наши танки в Чехословакии – это не очень хорошо. Но свое знание я держал при себе и, в общем, в первые 7–8 лет школьной жизни я вполне верил в то, что мне говорили на уроках: что Волга впадает в Каспийское море, что вода имеет три агрегатных состояния, что высота Джомолунгмы – 8848 метров, а дважды два – четыре. Честно говоря, я верю в это до сих пор. Если же говорить о тех областях гуманитарного знания, которые были связаны с идеологией, то я, разумеется, кое в чем сомневался. По крайней мере к выражениям типа «империализм – загнивающий капитализм» или «зрелый социализм» я относился (как и многие) с некоторой иронией. Но вслух – как и большинство взрослых той поры – я этих сомнений не высказывал. Анекдоты о Леониде Ильиче были почти так же популярны, как и анекдоты о Василии Иваныче, но их рассказывали на кухнях, а не на собраниях…
– Как вы полагаете, школа сознательно нацелена на то, чтобы дети усваивали информацию некритически? По-моему, только учебники историка-педагога Игоря Долуцкого содержат задания «спорьте со мной»: не соглашайтесь, сопротивляйтесь, опровергните мою точку зрения! Впрочем, эти учебники: «Отечественная история, ХХ век», «Всемирная история, ХХ век», «Политические системы, ХХ век», «Материалы к изучению истории СССР», «Познавательные задачи по истории СССР» – уже «не рекомендованы» Министерством образования…
– Однажды в старших классах нам предложили выучить и рассказать любимое стихотворение. Я выучил и рассказал три четверостишия из Межирова – не в самиздате опубликованных, а в обычной книжке, изданной в СССР. Цитирую по памяти: «В жизни парка наметилась веха, / Та, которую век не слыхал: / Ремонтируем комнату смеха – / Выпрямляем поверхность зеркал. / Нам огрехи вскрывать не впервые, / Мы, позорному смеху назло, / Зеркала выпрямляем кривые, / Ставим вместо простое стекло. / Пусть не будет народ веселиться, / Перестанет бессмысленно ржать: / Современников доблестных лица / Никому не дадим искажать!» Учительница литературы странно на меня взглянула, ничего не сказала, а после уроков мягко заметила мне, что я мог бы подобрать какое-нибудь другое стихотворение. Она-то, мол, понимает, что ничего страшного в этих двенадцати строчках нет, однако не все мои одноклассники, мол, это могут понять. Что я хочу сказать этим примером? Что нормальные учителя в принципе не возражают, когда у ученика наличествует нестандартная точка зрения. Однако многие предпочли бы, чтобы вслух ученик не отклонялся от стандарта. Так спокойнее. Эдакое оруэлловское двоемыслие: ну вы же понимаете, не маленькие.
– Но ведь считается, что общественные мифы необходимы? Как вы полагаете? Есть ли мифы благотворные? Сейчас вот говорится, что «черные» мифы о России надо искоренять, а «светлые» – наоборот, внушать.
– Когда я закончил школу и поступил на первый курс филфака, то первое, что я сделал, пошел в университетскую библиотеку, брал там «Новый мир» времен Твардовского – такие тяжелые сизые книги в твердом переплете – и читал все подряд. Солженицына, конечно, оттуда вырезали (как и статью Лакшина о Солженицыне), но многое оставалось. Причем не в разделе прозы, а в разделах критики и публицистики. Там же я впервые прочел статью В.Кардина «Легенды и факты», из которой с огромным изумлением узнал, что многие исторические догмы, заученные в школе, на самом деле были легендами. Оказывается, не было ни «залпа “Авроры”», ни «победы под Псковом и Нарвой» 23 февраля, ни «28 панфиловцев». Оказывается, серьезные историки не могли возразить Кардину, потому что он был прав. Тем не менее легенды продолжали свою жизнь в школьных учебниках истории! Меня это потрясло и заставило о многом задуматься. Так что когда у нас на филфаке был сеанс коллективного «осуждамса» статьи Зимина про то, что «Слово о полку Игореве» вполне могло быть новоделом, я инстинктивно согласился с Зиминым. Разумеется, я не был никаким специалистом по древнерусской литературе, но я солидаризовался с Зиминым не просто из духа противоречия. Его аргументы показались мне убедительными. Тем более что уже тогда мы знали, например, что вся история о «подъячем Крякутном», который поднялся в воздух на воздушном шаре намного раньше братьев Монгольфье, была выдумкой «патриотического» хитреца Сулакадзева. Так почему бы и «Слово о полку Игореве» не могло быть позднейшим сочинением по мотивам «Задонщины»? Ну да, академик Лихачев, неоспоримое светило, был категорическим противником концепции Зимина, но советский академик – если он был не Сахаров, конечно! – и не мог иметь иной точки зрения. А когда мы прочли вольный перевод «Слова», сделанный Заболоцким, то у нас в студенческой среде появилась шутка о том, что «Слово о полку Игореве» написал Заболоцкий, а уж потом Лихачев так-сяк перевел его на древнерусский язык… Мне, кстати, уже тогда казалось, что нет «полезных» и «вредных» мифов. Ведь и то и другое – неправда. Когда у нас в России возникла некая Комиссия по противодействию фальсификациям «в ущерб интересам России», меня это уточнение и насмешило, и возмутило. Выходит, если фальсификации – на благо России, то ничего, можно врать? К счастью, ту странную комиссию довольно быстро ликвидировали.
– Как возник ваш замысел пародировать мифы и бороться с нелепыми мифами с помощью ваших мистификаций, фантастически-пародийных сочинений?
– На самом деле я не собирался пародировать мифы или создавать собственные. Мистификация – литературный жанр, который рассчитан на думающих людей, способных разобраться, где правда и где ложь, и получить от этой детективной деятельности удовольствие. Жанр не рассчитан на глупых людей, как не рассчитан синхрофазотрон на эксплуатацию в бильярдном зале. Классик сказал: «Умный дорогу найдет, а дурака не жалко». Звучит несколько цинично, но если вдуматься, почему мы должны постоянно оглядываться на идиотов? Одно дело – бытовая техника, где без ограничений в духе «фул пруф» (защищенный от неосторожного или неумелого обращения. – Ред.) может произойти членовредительство, и другое – гуманитарная сфера. Книжка не телеграфный столб, украшенный предостерегающей табличкой «Не влезай – убьет!». Беда в том, что идиоты уверены в том, что они в этом мире – главные. Они воспринимают жанр мистификаций в штыки именно потому, что они его не воспринимают.
– Судьба некоторых ваших рома­нов-мистификаций вызывает оторопь. Ну как, казалось бы, можно поверить тому, что написано в сочинении вашего доктора Каца? Но многие верят. Почему? Как характеризует общество это наивное доверие?
– Пушкин, как известно, об известном шекспировском герое замечал: «Отелло не ревнив, он доверчив». Пушкину же принадлежат и другие строки: «Ах, обмануть меня нетрудно: / Я сам обманываться рад». Увы, Дездемону задушил вовсе не Яго, а доверчивый Отелло. Венецианский мавр пошел на поводу у обманщика потому, что внутренне был готов поверить в обман. Мифы подкармливаются не только невежеством, но и уязвленным самолюбием, злостью, завистью, обидой на окружающий мир. Немцы в гитлеровской Германии верили невероятной ахинее, которой их кормил Геббельс, потому что хотели поверить. Так было проще и понятнее, так им было спокойнее. Это похоже на запой, за которым всегда – подчеркиваю, всегда – следует неизбежная фаза тяжелейшего похмелья.
– Давайте все-таки поговорим подробнее о так называемом «нашем лунном приоритете». Что же это на свете делается, если иронический вымысел фантастического романа оказался растиражирован как натуральная правда? Да еще так недобросовестно: хоть бы кто потрудился проверить реалии...
– Главная беда в том, что никто ничего не хочет проверять – непрофессионализм вкупе с ленью и инфантилизмом дает убойный коктейль. Казалось бы, столько возможностей: пусть нет под рукой бумажных энциклопедий, но есть сетевые. Порой мне даже кажется, что люди избегают проверки намеренно, вдруг найденная информация им не понравится. А эта – нравится, так спокойнее, и совесть не будет мучить. Между прочим, в этом смысле надо отдать должное Николаю II. Ему очень хотелось, чтобы «Протоколы сионских мудрецов» оказались настоящими, но он все же поручил Столыпину проверить. Петр Аркадьевич проверил и доложил: фальшивка. И как бы царю ни хотелось верить во всемирный еврейский заговор, он был вынужден принять реальность.

Беседовала Елена ИВАНИЦКАЯ

* Роман Арбитман – писатель, критик, публицист, киновед, исследователь политической культуры и массовой культуры современного общества. Как прозаик работает в жанре политического детектива под псевдонимом Лев Гурский. Арбитман-Гурский – автор романов «Перемена мест», «Поставьте на черное», «Убить президента», «Спасти президента», «Никто, кроме президента», «Есть, господин президент», «Траектория копья», «Пробуждение Дениса Анатольевича» и многих других. По романам Льва Гурского «Перемена мест» и «Поставьте на черное» снят популярный сериал «Досье детектива Дубровского». Как исследователь политической и массовой культуры Роман Арбитман работает под собственным именем и под псевдонимом Рустам Святославович Кац. Автор киноведческой книги «500 спойлеров» и критико-публицистических сборников «Союз писателей Атлантиды», «Поединок крысы с мечтой». 

Рейтинг@Mail.ru