ФАКТЫ. СОБЫТИЯ. ТЕНДЕНЦИИ

Требования к учителю растут. Быстрее зарплаты

Условие укрепления и развития конкурентоспособности национальной системы образования – научно-педагогические кадры. Вопрос о кадровом потенциале поставлен президентом, и Минобрнауки создало проект целевой программы. Обсуждение здесь: http://минобрнауки.рф/документы/2967. Данные о реальном состоянии кадровых структур стали насущными. 
На семинаре Института образования НИУ ВШЭ с докладом выступила директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяна Клячко.

Почему НСОТ провалилась

Содержание доклада «Эффективность школьного образования и заработная плата учителя» оказалось для нас и наших читателей не новым?– статья «Чем учителя расплачиваются за повышение зарплат?» в «ПС» №?4 – http://ps.1september.ru/view_article.php?ID=201400404, однако развернувшиеся дискуссии дали теме новый поворот.
Итак, задан экономический подход: в систему образования государство и родители вкладывают много денег, и хотелось бы получить результат. Например, прошло повышение зарплат учителям – уже не вчера, а что имеем? Результат все тот же. Значит, деньги потрачены неэффективно. Почему?
Версия: везде зарплату считают по разным методикам. В большинстве регионов стимулирующая часть ФОТ используется на доведение до средней по региону – так поняли руководители: у каждого учителя она должна быть не ниже контрольной цифры. А такие критерии, как внеурочная деятельность, конкурсы и другое, не рассматриваются. Где-то «премия» зависит от урожайности месяца и распределяется неравномерно, фактически без привязки к результатам. В целом – идеология НСОТ не работает. Сработало как раз «все плохое»: сокращение учителей и вспомогательного персонала. Средняя нагрузка, по данным Татьяны Клячко, – 1,44 ставки. Исследования других групп ученых подтверждают этот результат. А как еще может быть, если понятие «качество работы учителя» до сих пор не определено и в обиходе самодельные квазикритерии?
Например, довольно долго считали по ЕГЭ – просто, но несправедливо. По опросам родителей, в исследовании Татьяны Клячко, они считают, что ЕГЭ – фактор родительской деятельности: «три четверти родителей не пускают подготовку на самотек». В их представлении это не задача школы – в школе должны, конечно, давать знания, но и заниматься социализацией, учить разным формам общения и проведения досуга.
Теперь критерий ЕГЭ отодвинули, но какие крутятся? Мероприятия, конкурсы, публикации, сертификаты… не факт, что эта деятельность всегда на пользу школе и ученикам. Острый вопрос – как доказать, что учитель эффективный? Да и зачем? А чтобы догнать, отблагодарить, заплатить за качество. Экономическая мысль не дремлет.
Михаил Кушнир, специалист из «Лиги образования», описал ситуацию так:
– Сколько ни разговариваю с учителями по всей стране – вижу: школа работает по сервисной модели – служение и преданность. На этом и держится. Экономические инструменты, которые ей навязывают, не работают. Пусть им платят за галочки и отчеты, это только отчуждает. В отсутствие внятного заказа и заказчика власть рассматривается как надсмотрщик, для которого учителя – рабы. Но хорошие учителя таковыми себя не чувствуют, они учат детей, работают для них.
Зато общество хорошо понимает ценность труда учителя. Рассказывали о забавном социсследовании: в Иркутске целый день опрашивали случайных прохожих, сколько должен получать учитель: средний ответ – 50 000 рублей. Реально учителя в городе получают раза в два меньше.

Что могут деньги?

Сергей Беляков, заместитель директора учебного центра подготовки руководителей НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург), доктор экономических наук, говорил:
– Повышение зарплаты не может быть средством повышения эффективности работы школ. В разные годы повышали зарплаты педработникам: чтобы привлечь квалифицированных (после войны), чтобы повысить уровень жизни учителей (в 60-е годы). Но ведь и сейчас такая задача – повысить в связи с ростом общего уровня жизни в стране. Зачем-то сюда прицепили эффективность. Не зная, чем мерить качество, не догадываясь: с какой стати учителя будут повышать качество за 10–20% надбавки?
В самом деле, одна из сопутствующих целей повышения зарплаты – привлечение в школу молодых. Что говорят исследования о структуре педкорпуса? Да, молодые приходят в школу – есть позитивные цифры. Но и быстро уходят – на сей счет, правда, отчеты не собирают. По факту: в селе вакансий нет, в крупных городах у молодежи есть возможность устроиться на менее тревожную работу, а вот в малых городах количество молодых педагогов действительно увеличилось. Однако молодые учителя не хотят нагрузки сверх ставки, к тому же рачительно относятся к своему свободному времени. Нетривиальная ситуация для школы.
И в целом: мечты о том, что есть связка между повышением зарплат учителям и улучшением качества работы школы, не воплотились. Оттого, что учитель теперь считает каждые свои полшага, фотографирует и заносит в отчет, рефлексии у него прибавляется не много, зато эмоционально-этический климат в коллективе подпорчен основательно. Между тем педагогика – командная работа. Об этом говорили дискуссанты из Санкт-Петербурга. Там повышение зарплат шло исключительно за счет надбавки – выполняли задачу поддержать качество, однако 62 опрошенных директора (10% от всех директоров) не удовлетворены распределением: ни тем, как это делают они, ни тем, как это воспринимает коллектив.

Мерить или не мерить?

Заполошная мысль о том, что раз качество работы учителя не зависит от зарплаты, не надо было ее и повышать, была остановлена Виктором Болотовым, научным руководителем Центра мониторинга качества образования НИУ ВШЭ:
– Повышение до определенного уровня, несомненно, влияет, потом – ровное плато, а если выше влияния, то возможны и отрицательные влияния. Но ниже порогового минимума учителям платить нельзя – тем более качество спрашивать.
Марк Мусарский, заведующий кафедрой экономики образования Московского института открытого образования, доктор экономических наук, рассуждал:
– Теперь, кажется, никто не сомневается, что качество дает именно учитель: как он работает, таково и качество. Но его зарплата – это не приз, который он должен заслужить. Это оплата труда квалифицированного человека – иной не может занимать эту должность. Архиважный вопрос. У нас в рост зарплат заложена оплата по результату. И мы сидим думаем: достигает ли школа результатов? А что такое результат? Да нет у школы таких задач. От школы только социальные выгоды. И школы, где учатся слабые дети, просто вынуждены работать эффективно, с очень большими человеческими затратами. А у них, по-нашему, результата нет. Социальные эффекты есть, но как их мерить, никто не знает.
Между тем Марк Агранович, исполнительный директор Межрегиональной ассоциации мониторинга и статистики образования, заметил:
– В материалах исследования PISA есть определение хорошей школы: это когда средний балл детей немного повыше, чем по совокупности школ, а влияние экономического статуса родителей пониже. То есть видно: школа учит.
А Сергей Заир-Бек, ведущий научный сотрудник научно-учебной лаборатории анализа и моделирования институциональной динамики НИУ ВШЭ, предлагал определять хорошо работающего учителя по его способности написать педагогическое рассуждение о своей работе – за рубежом этим занимаются.
…Очевидно, нас ожидают новые решения по зарплатам и критериям – одна радость, не в самое ближайшее время.