Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №6/2014
Первая тетрадь
Политика образования

ПОВЕСТКА ДНЯ


Кожурина Людмила

Перечень учебников и ГИА – процедуры надо менять?

Иначе многие хорошие книги не попадут в список, а многие ученики останутся за бортом аттестации, считают общественные эксперты

19 марта Общественный совет при Министерстве образования и науки – http://sovet-edu.ru/ – провел очередное заседание. Несмотря на уже сформированную повестку заседания, председательствующий Евгений Ямбург предложил рассмотреть в первую очередь те проблемы, которые волнуют общественность в данный момент. Это непонятная ситуация с новым федеральным перечнем учебников – экспертно отвергнуты лучшие, по которым учатся как минимум 20% школьников. И введение новой процедуры аттестации девятиклассников – по прогнозам учителей, ГИА может дать треть отрицательных результатов. Диалог между общественниками и руководителями ведомства прошел на высоте.


Наталья Третьяк: «Невключение учебника в перечень не приговор»

По мнению министра Ливанова, вариативности учебников ничто не угрожает, даже учебнику истории. Их может быть много, но они должны соответствовать утвержденной концепции. Только по начальной школе принято 11 линеек учебников.
Но вот беда: по Занкову учатся 500 000 детей, а учебники не прошли экспертизу, потому что авторы предъявили копии документов, а не подлинники. По книгам Людмилы Петерсон математику учат давно и успешно, но экспертное заключение оказалось отрицательным. И так далее – те не вовремя сдали, а те «подставились» с подписью на экспертизе.
И это первый вывод: нельзя пренебрегать положениями и регламентами – они железны, заверены в Минюсте; также не стоит уповать на лавры заслуженного авторитета – правила одни для всех. Правда, Наталья Третьяк, первый замминистра, выражалась более мягко: «Мы повысили требования к учебникам, подробно описан Порядок экспертизы и ее предмет – это в открытом доступе. Издательства сами выбирали экспертную организацию – РАО или РАН для научной и педагогической экспертизы, далее проходила общественная экспертиза, на этом основании научно-методический совет при министерстве давал заключение. Мы не можем не принимать экспертные оценки РАО и РАН. И хотя тема повышения качества учебников не завершена, новый перечень лучше старого».
Практики подтверждали: многие слабые учебники ушли, и это хорошо. С другой стороны – что делать с отклоненными, но хорошими?
Член Общественного совета, математик из Петербурга Сергей Рукшин считает, что некоторые из них не так уж и хороши. Есть «линейки», которые нуждаются в более качественном методическом наполнении. Методические службы перестали функционировать, и стало нормой, что помощь учитель может получить только у авторов на платных курсах. Был приведен пример учебника для 1 класса, на страницах которого беззастенчиво помещена реклама курсов автора. Это вместо того, чтобы бескорыстно оснастить учителя методикой работы.
Далее: не надо абсолютизировать гриф «рекомендовано» и лишать учителей учебников, к которым они привыкли. Как сказал Станислав Смирнов, ученый-математик из Санкт-Петербургского государственного университета, учебник не роман, процесс его ввода длителен и основателен, надо уважать авторов. А рецензии и абсурдных мнений на всех хватает – Чиполлино «не наш» человек; Шапокляк – плохой пример детям и так далее. Такие надо перезаказывать.
Однако как только член Общественного совета, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов предложил голосовать за назначение новой экспертизы в связи с формулировкой «содержание учебного материала учебника математики не способствует воспитанию патриотизма», выяснилось: положение составлено так, что повторная экспертиза не предусмотрена. Ошибка экспертов в расчет не бралась. То есть допускается изымание учебников из списка загрифованных, если там будут обнаружены ошибки, а добавление невозможно. Что очень важно: те учебники, которые в школе уже есть, но в перечень-2014 не вошли, действительны 5 лет от даты выпуска. По ним можно работать. Никто их запрещать не имеет права, таков министерский приказ.
Но к сути: абсолютизация экспертной оценки РАО и РАН привела к тому, что учебники деятельностного подхода не прошли научную экспертизу из-за непатриотичности изложенной в них математики. Абсурд? Да, но сделать ничего нельзя.
Отсюда второй вывод: надо вникать в формулировки министерских документов еще до того, как они утверждаются, – пока висят на сайте в качестве проектов. Но проекты, как правило, вопросов не вызывают.
Общественный совет обратился к министерству с предложением внести в Порядок поправки о возможности издателя выходить на повторную экспертизу.

Евгений Ямбург: «ГИА в этом году – это нечестная честность!»

Наши читатели знают, чем был ГИА до сих пор. Школьная аттестация. Приказ о новой процедуре сдачи экзамена за курс основной школы – независимая объективная аттестация наподобие ЕГЭ. Сейчас опустим цепочку про приказы, которые происходят не иначе как из проектов приказов, на которые никто не смотрит; про коронное «приказы не обсуждаются». Директор Департамента государственной политики в сфере общего образования Анастасия Зырянова была крайне удивлена постановкой этого вопроса на совете: буквально накануне она обзванивала руководителей образования регионов, и все доложили, что проблем с ГИА нет, никто не высказал каких-либо опасений. Однако у члена Общественного совета Сергея Волкова другая информация: «Не припомню такого количества обращений от учителей с печальным прогнозом: детей, которые точно не сдадут экзамен, очень много, до 35%. Из вечерней школы, например, пишут, что только 10% сдадут».
Тут удивился министр Дмитрий Ливанов: а почему не сдадут? Они не учились? Их не учили? Может быть, они нездоровы? Но дети со справкой могут сдавать экзамен в традиционной форме!
Евгений Ямбург мягко разъяснял: огромное количество школ учит тяжелых детей с серьезными проблемами в развитии. И тех, до кого родителям дела нет, – тоже, они и на экзамен могут не прийти. Но учителя с ними возятся как могут, хотя продвинуть их почти не удается. Да, им рисуют оценки, потому что неполучение документа не выход ни для кого. Но если так делать больше нельзя, скажите, что будет с этими детьми.
Однако Анастасия Зырянова была непреклонна: в образовании вранья быть не должно. Объективная независимая аттестация – залог честности. А получить профессию рабочего можно и без аттестата – любой, кто не желает продолжать обучение или учится неудовлетворительно, имеет на это право. Тогда как аттестат гособразца – это признание готовности человека к продолжению образования на следующей ступени.
Все так, да не так. По мнению Евгения Ямбурга, при отсутствии развитой службы медико-психологического сопровождения по всей стране такая честность – нечестная. Начнем с того, что в школах нет психолога, который порекомендовал бы родителям обратиться к специалисту. Но если даже есть: не всякий родитель готов куда-то везти ребенка; во-вторых, медико-психолого-педагогическая комиссия работает по устаревшим перечням заболеваний 1981 года, ее компетенция оставляет желать лучшего. В результате большинство детей с проблемами развития ни разу не обследовались. Понятно, что справедливость не предполагает милосердия, но это не дело: сначала – высокая планка для всех, а потом – условия.
Относительно «высокой планки» Анастасия Зырянова дала существенный комментарий: минимальное количество баллов будет устанавливаться регионом самостоятельно – как раз с целью положительной аттестации для слабых. А вот по поводу создания условий усомнилась: можно ли их создать быстро, в течение года?
Нет, конечно. Но если пока сохранить традиционный экзамен лишь для некоторых по усмотрению школы… допустить в текущем году старый порядок наряду с новым… признать действительным документ с прочерком в графе. Каждое предложение общественников сотрудники министерства соотносили с буквой закона, и получалось – нельзя. К тому же многие проблемы представали как социальные, а не как проблемы обучения – «не по нашему ведомству». Но тут в наступление пошел Алексей Венедиктов:
– Выходит, на деле школа – это только отметка? А воспитание и социальная адаптация – на словах. Позиция министерства по этим детям – только знания? А они не могут освоить стандарт, который предлагает государство. Их надо отбрасывать: уходите, вы не можете повышать образование. Отрезали. И это называется честно? Надо что-то придумать, чтобы человек мог пройти туда, где он что-то сможет делать, не только русский с математикой учить. Столько разговоров про индивидуализацию, когда на деле – сплошная стандартизация.
Несмотря на небольшую дискуссию, в которой министр настаивал на том, что хорошему сантехнику математическое образование не помешает (ему возражали), Общественный совет предложил министерству отложить введение нового порядка ГИА на год. Однако основания для снятия приказа должны быть веские, поэтому нужен план мер по изменению ситуации. Эту работу взял на себя Евгений Ямбург, хотя обреченно добавил:
– Систему поддержки слабых придется выращивать, а не создавать…

Рейтинг@Mail.ru