Метим в характер – попадаем в личность

Что нас бесит в ребенке больше всего? Характер. О-о-о! Он смеет, требует, врет, выкручивается и упорствует в своем намерении; он нас не слышит, ограничений не понимает. Ему говорят – «не делай этого», а он делает; ему – «делай, как тебе сказано», а он – «не буду»… ему хоть кол на голове теши.
– Мне этот набор Лего просто необходим!
– Дорого, такое покупают на Новый год или на день рождения.
– Но это долго, мне надо сейчас.
– Сейчас денег нет, купим потом.
– Потом не будет, эту игру больше не выпускают.
– Вот и хорошо, учительница сказала, что ты слишком увлечен Лего.
– Да что она понимает!
– Ты на себя посмотри, у тебя тройки по русскому...
Понятно, да? Последующие аргументы только усложняют ситуацию, поэтому надо либо жестко ставить точку после первого своего «нет» (действительно не по карману), либо начинать торговаться. Выдвигать цену сообразно с аппетитом. Дело ведь не в деньгах, а в правильном воспитании. Будешь слушаться (получать хорошие оценки, убирать за собой игрушки), тогда посмотрим. Ему хочется – но ведь и нам от него тоже чего-то хочется, логично?
Не очень. Это у нас в запасе достаточное количество инструментов по затыканию детских ртов, обламыванию рогов, закатыванию раскатанных губ и т.д. От незатейливых, как манипуляция, ограничений до серьезных наказаний разной степени тяжести. А у него – только характер, внутренняя воля. И вот с этим упорством не потерять себя мы и боремся порой до остервенения. Суп надо доесть, сначала надо сделать математику, во всем должен быть порядок, надо быть благодарным – ничего плохого, да? Кроме настойчивого желания ребенка делать все наоборот – отсюда новый вал давления: еще бы, мы что, слабаки, что ли? Нормальная родительская власть. Без капли уважения. Очень ядовитая, разъедающая волю.
Но характер – как шило в мешке. Современный ребенок уже на четвертом году жизни может припомнить тебе, как ты его высмеивал из-за плохой речи или как насильно надевал шапку. Ты продемонстрировал свое превосходство перед ним, и он вернул обиду уже сейчас, а не 30 лет спустя. Он, значит, все-таки надеется на тебя, считает, не все потеряно между вами.
Умение ценить характер – альтернатива борьбе за беспрекословное подчинение. Но это слова, а практика может выглядеть не так красиво:
– Ты уроки сделал?
– Нет, потом.
– Когда, уже вечер?
– Успею, там немного.
Результат: наутро сын идет в школу без домашней работы. И мы это позволили! Мы ужасные, плохие. Ведь у него будут неприятности! Однако тут же приходит справедливая мысль о том, что учеба – это его дело. И это его неприятности.

Другая картина:
– Прекращай крутиться на стуле, в глазах рябит, а я работаю.
– Ну еще немножечко.
– Прошу – хватит.
– Подумаешь, кручусь на стуле, мне так хочется.
– Ну и крутись.

Мать встает из-за стола, идет в прихожую, надевает пальто и выходит из дома. Дочь оставляет стул в покое, какое-то время раздумывает, потом выходит следом. Мораль: уметь ценить характер приходится тоже учить.
Это все не примеры, а случаи для наглядности. Возможно, эта мама идет по улице и упрекает себя в бессилии, и когда дочь ее догонит, она окончательно разрыдается; а та мама, у которой сын наплевал на уроки, назавтра захочет вернуть себе ощущение безупречной матери. Но даже попытка принять неодобряемый выбор ребенка дает ему больше, чем грубое подавление.
Девочки-дошкольницы гостили у бабушки, она накрыла стол полотняной скатертью, которую они залили борщом и чаем, засыпали крошками. Никаких замечаний, но к следующему приему пищи на столе лежала новая скатерть с белоснежными салфетками. И она осталась совершенно чистой. Без слов, заметьте.
Ресурсных и положительных качеств у детей предостаточно. А если они уверены, что мир вокруг них, люди и они сами «в порядке», эти качества идут в рост.
К сожалению, в нас много разочарованности и злости, и мы требуем порядка и справедливости хотя бы от своих детей. «На работе черт-те что, а тут ты еще достаешь». Дети должны понимать нас и считаться. Дети не должны нас раздражать. Хорошая модель – стойкий, послушный, успешный. Идеальная – излучает при этом радость.  
Однако ребенок с характером не устает выражать свои желания, настроения и всячески теребить взрослых: я здесь, я вот, а ты где? Он то громко кричит, то хохочет, то лезет обниматься. И все это – по праву жизни, а не по модели хорошего ребенка, куда все спонтанное, эмоциональное, живое слабо вписывается, а вот контроль – это да.
Идея контроля сама по себе парадоксальна. С одной стороны, чем больше внешнего контроля, тем больше порядка; но с другой – тем больше в людях замкнутости, отстраненности, недоверия, обесценивания отношений, в конце концов, «да когда ж вы все отстанете от меня». Строгий контроль – угроза потери личной безопасности. У детей – за счет принижения чувства собственной ценности.
– Это кто рисовал?
– Ты.
– Я? Так красиво? Не может быть. Меня в кружке всегда критикуют.
– Но это твой рисунок.
– Да? Может быть… вон там плохо прорисованы ноги.
Ребенку восемь, он не доверяет себе и людям, особенно когда хвалят, боится, что его выгонят из кружка, и невозможно заставить поверить, что он молодец. Строгий руководитель кружка, конечно, добра способному мальчику желает, грозит отлучением, чтоб не зазнавался, чтоб прорисовывал детали, но на самом деле он регулярно обесценивает его личность, укрепляя свою собственную в его глазах. И это типичная черта хорошего – в наших глазах – педагога. Расчет на сильный характер: кто не сломается, тот пройдет.
Но со всей очевидностью просматривается и новая педагогическая позиция: эмоциональный интеллект, спонтанное творчество, эмпатия, самовыражение – всему этому теперь взялись учить и взрослых, и детей, уводя подальше от тревоги и паники контроля и учета. Потому что безопасность за счет усвоения норм и форм контроля – это не единственное, чему человек может посвятить жизнь.