Кристаллы, кодексы и книги

В конце декабря на сцене Центра имени Мейерхольда прошел «Новый год в ProScience Театре». Перед зрителями было разыграно необыкновенное действо.  Начали с присказки: «Новое поколение ЕГЭ сдает, в другом мире живет – в ученые не хотят, хотят в артисты». Такая была идея: ученые тоже не чужды искусству и артистизму, а сама наука – высокая драматургия. Доказать это пригласили трех известных ученых: кристаллографа Артема Оганова, социолога права Марию Шклярук и историка Игоря Данилевского.
И получилось захватывающе…

Артем Оганов: «Материя едина»

– Наука становится страстью и поглощает целиком, если предмет науки – кристаллы. Гете был ими зачарован, хотя в то время кристаллы никакой пользы не приносили. А вот когда научились расшифровывать структуру вещества, по­явилось понимание его строения, тогда и возникла наука о строении и свойствах материи, кристаллография… На компьютере можно создать материал любого свойства, и компьютер скажет, может ли такое вещество существовать. В США вкладываются огромные ресурсы в дизайн новых материалов, Китай вовсю повторяет за ними. Люди научились предсказывать нужное вещество, прогнозирование нужных лекарственных препаратов стало возможным. Все это очень неожиданно и быстро разворачивается, амбициозная задача сегодня – построение моста между неживой и живой материей, мы уже много знаем об их взаимообусловленности. Буквально на днях на голову исследователей свалилось наше открытие: при сжатии хлорид натрия не обязательно имеет состав натрий-хлор, как написано в учебнике, также возможны другие устойчивые составы – соединения, которые невозможно было предсказать. Загадка для решения в 2014 году. Я думаю, в ближайшее время люди все реже будут говорить: ты, дескать, химик и не лезь в материаловедение. Нет и нет. Человек рожден с фундаментальными свойствами – любопытство, любознательность и свобода поиска решений. Просто не надо его интеллект ограничивать. Если химику интересна физическая задача, пусть решает. Пусть изучает вещество под давлением и предсказывает новые материалы. Не надо воздерживаться от Возрождения…
…Артема Оганова спросили о наркотиках – будут ли большие прорывы в создании новых психотропных веществ? На что ученый ответил: техника позволяет подбирать молекулы для создания любых веществ, есть целое направление – экзотическая химия. А поскольку новые соединения создавать все проще, то запреты бесполезны, поэтому надо срочно менять отношение к человеку, всю педагогику. Быть инфантильным существом в 2014 году будет еще опаснее.
По поводу будущего Артем Оганов сказал так: «Люди ошибаются с прогнозами, даже когда держат будущее в руках. Точно помню, как в 1982 году прочитал в журнале про компакт-диск «Филипс» и подумал: балуются люди, кому это нужно? Без комментариев. Мы на самом деле пока даже не знаем, из чего состоит наша планета. Открываются неожиданные химические соединения, и они не вписываются в общие правила. Нас ждет много открытий».
А на вопрос, чего бы вы попросили у Деда Мороза в новом году, ученый, призадумавшись, ответил: «Мне ничего просить не надо».

Мария Шклярук: «Чтобы государство соблюдало Конституцию»

– Предмет моих исследований – как функционирует организм, который применяет право, и само право в обществе; как взаимодействуют бизнес и право­охранительные органы… что стало с теми деньгами, которые ушли в результате фиктивных сделок, которые до Навального считались нормальным делом, хотя на самом деле – уголовное преступление. Навальный – пример того, что любую предпринимательскую деятельность суд может рассмотреть как преступление. Арбитражные суды нечасто вставали на сторону государства. Но объединение судов в суды общей юрисдикции приведет к тому, что в 90% случаев у человека не будет шансов выиграть дело. Бизнес станет еще более беззащитен, а куда денутся картотеки и продвинутые базы данных арбитражных судов – неизвестно, хотя они просили их сохранить.
Вы поняли, что мы изучаем право, как оно реально функционирует. Государство в сложной экономической ситуации, оно хватается за уголовное право как за последний способ регулирования экономики. То есть это кризис права, когда государство перестает соблюдать Конституцию и те высокие идеалы, которые в ней отражены.
Правоохранительные органы обслуживают интересы бюрократии, и в обществе есть спрос на независи­мую охрану порядка. Все к этому готовы, и децентрализация полиции могла бы стать первым движением в сторону нормализации системы права. Ресурс централизации полностью исчерпан. Когда Следственный комитет может прийти к любому и всего лишить – так жить нельзя.
Все национально-культурные особенности народа строятся на правовой системе государства, и в нашей стране, к сожалению, криминальная юстиция мало кого удивляет. Между тем общемировой тренд – эмпирическая революция права. Юриспруденция занимается не тем, как должно быть, а все больше – как это происходит на самом деле. В Косово, например, стали писать Кодексы. Не призывать соблюдать «высокие идеалы права», а постараться сделать так, чтобы все статьи действительно работали.
…Марию Шклярук спросили, какие книги ей не нравятся, на что она ответила: «Какие не нравятся – те не читаю». На вопрос о том, почему в нашем обществе плохо с правами человека, ответ был такой: «Каждый должен заниматься своим делом: бизнесмен – прибылью, политик – улучшением общества. Но так как у нас нет профессиональных политиков, уголовные дела применяются, чтобы унять того и другого. Это корень зла».
Также у Марии поинтересовались, как живет девушка-ученый? Есть ли у нее Instagram, куда она ходит субботними вечерами, посещает ли фитнес-клуб. Оказалось, Мария Шклярук обходится Фейсбуком, имеет абонемент в бассейн, а ходит в основном на работу, даже по воскресеньям: на работе очень интересно, и часто сотрудников Института проблем правоприменения приходится буквально выгонять домой.

Игорь Данилевский: «Я не знаю, что такое «знать историю», тем более свою»

– Моя наука – источниковедение. Практикующие историки меня не любят, потому что с правдивыми данными народ не соглашается. А тут единый учебник вынь да положь.
Как его создать, если никто не изучал остаточные знания по истории у наших сограждан. Ведь удивительно, что у нас в голове после школьного курса. От Адама до Потсдама.
Вдруг отмечают 1150-летие российской государственности. Откуда? Все даты 60-х годов XI века в «Повести временных лет» проставлены задним числом, а Рюрик – фигура мифическая.
Восточным славянам в княжеском роду неоткуда было взяться. Все русские князья – сыновья англосаксонских, шведских, датских, немецких, половецких принцесс. Таковы были правил – смешение родов не ближе 7 колена. Трудно сказать, на каком языке говорили в палатах еще при Иване Грозном.
Историческая информация имеет структуру: есть верифицируемая, например, 1013 год – дата смерти Владимира Святославича, а есть уникальная. Вот с ней все и носятся, хотя она никуда не годится. Нигде не написано, что немецкие рыцари шли на дно Чудского озера. Но Эйзенштейн снял фильм, и все «увидели это своими глазами». Между тем всего 300 книг сохранилось от домонгольской Руси, а историки прочли только 5, до остальных руки не дошли. Все обходятся клише.
Поднять градус научности в нашей науке очень трудно. История – хорошая беллетристка, научил нас еще Карамзин.
…На вопрос о Новом годе Игорь Данилевский ответил: «Одних Новых годов на Руси было сколько! И 1 марта, и 1 сентября, и 1 января. Я вот праздную Новый год 2 января. Потому что никто не работает, никто по делу не звонит, и я живу в этот день спокойно». А что касается афоризма «Россия – страна с непредсказуемым прошлым», то ученый считает, что это хорошо. Ведь однозначно предсказуемым прошлое становится лишь тогда, когда история превращается в орудие пропаганды. А такая история – объяснимая – никому не может быть интересна.
Потом спрашивали, можно ли подделать источник. Оказывается – невозможно, всех мелочей не отследить. Попросили совета о хороших книгах на историческую тему.
Были названы: Петр Стефанович, «Бояре, отроки, дружины: военно-политическая элита Руси в X–XI вв.»; Игорь Андреев, «Алексей Михайлович»; Алексей Карпов, «Батый».