МЕМУАРЫ ДЕТСТВА

Когда засыпают одни цветы и просыпаются другие

Ноябрь, а лес все еще манит на прогулку, и хочется глотнуть воздуха, пахнущего влагой палой листвы, посидеть на бревне у затихшего озера, усыпанного красным конфетти осиновых листьев. И вспомнить детство, наши прогулки по лесам с отцом.
Наша семья ездила по маленьким военным городкам, которые, как правило, располагаются в лесной местности, и природу я научилась чувствовать очень рано. К тому же папа любил охоту. Оружие держать в руках люблю с детства. Но по животным не стреляла: по банкам – пожалуйста, в тире, а по живой мишени никогда, хоть и дочь охотника.

…Мне два с половиной года, я опускаю с кроватки ноги и попадаю в пушистый плен: под ногами мягкая шкурка зайца, добытого папой на охоте, сажусь на корточки и глажу руками серый мех.

…Под окном рычание, лай, звуки собачьей драки. Мы живем на первом этаже, и мама положила на подоконник лисью шкуру, чтобы проветрить, а собаки учуяли и стащили! Я кричу, мама кричит и машет на собак кухонным полотенцем, а шкура уже изорвана, собаки носятся с клочьями по двору.

…Завтра Новый год, в комнате стоит большая елка, на ней шары с картинками, колокольчики, но мне нравится только маленький гномик с фонариком в одной руке и маленькой елочкой в другой – как будто он только что пришел из леса.

…Мы с папой на берегу речки, я вижу две собачьи головы, которые приближаются по воде, мне страшно, собаки вылетают из воды, за ними со злым шипением несется большой кот, и вся эта компания проносится мимо. Папа заразительно смеется: видишь, досталось собакам от камышового кота!

…Папа принес раскраски. А там пейзажи. Прежде чем красить, мы с ним выходим из дома смотреть, как садится за лесом солнце. Проходит час, два – ах, какие краски на небе!

А зимой – на санках в овраг, а еще папа знал следы всех птиц и зверей, на свежем снегу было хорошо рассматривать. Еще он рассказывал о своем детстве, как они с мальчишками частенько проводили целые дни на улице, на речке, в лесу – их, какая у них была свобода!
Настроение папе поднимала охота. Он возвращался с добычей – утку, кабана, лосятину любил готовить сам, как-то по-своему, но вкусно было всегда. Мы приглашали гостей, мама доставала аккордеон, и охота переходила у нас в праздник.
Лет в восемь я прочла на стене гарнизонного Дома офицеров плакат: «Мы не можем ждать милостей от Природы, взять их у нее – наша задача». Почему-то он там висел. А я думала: «Что же это такое – милости Природы? Что мы должны у нее взять? Какую милость?» И каждый раз, когда я приходила в кино, я читала эту фразу и опять отчего-то начинала беспокоиться.
Потом папу перевели в Венгрию, и мама ворчала: опять попали в лес! А я радовалась. Еще когда мы подъезжали к Карпатам, я увидела оленя на фоне развалин старого замка в горах, было полное ощущение, что мы въезжаем в сказку. Конечно, папа взял свое старое охотничье ружье, но мне казалось странным ходить на охоту и кого-то выслеживать в месте, где вокруг гуляют в высокой траве фазаны, бегают зайцы, в канале, тянущемся вдоль поля, плавают дикие утки, над головой пролетают, хлопая огромными крыльями, аисты, а на невысокой горе рядом похрюкивают кабаны.
Не знаю ничего о переживаниях папы-охотника, но мы, дети, часто выбирались за пределы городка, чтобы осмотреть окрестности. Все здесь было не такое – трава, деревья, закаты.
«Вот они, эти милости Природы!» – думала я.
Нам казалось, что мы попали в страну «Приключений Карика и Вали», что это нас уменьшили, и мы путешествуем среди всего этого растительного, ползающего и летающего изобилия. Почти каждый день после обеда шли теплые ливни, а потом в лужах мы ловили тритонов. Мы не понимали, как они попадали в лужи. Только что на этом месте было сухо, проходил дождь, и в луже появлялись тритоны! Волшебство! Выпадали вместе с дождем?! По вечерам мы бегали в рощу из белых акаций, и затихали, как на охоте, и прислушивались к звукам, которыми была полна темнота. Уханье сов, шуршание крыльев летучих мышей, их тени приводили нас в какое-то особое состояние прикосновения к тайне.
Днем мальчишки снимали маленьких, спящих на ветках колючих акаций совят и играли с ними. Они носили эти теплые серые комочки, гладили, прятали за пазуху, показывали девчонкам, а вечером относили их на место и сажали на ветки снова.
Мы любовались ярко-синими и бордовыми звездочками на спине огромных гусениц тутового шелкопряда, как они переливаются, когда шелкопряд медленно передвигается по листьям шелковицы. Если бы кто-то мне сказал в первом классе, что можно любоваться гусеницами, то я бы не поверила ни за что. Запомнилось – тучи майских жуков, бьющих вам в голову по вечерам в мае, огромные стрекозы и бабочки среди ирисов, маков и васильков!
За пределами городка были два пруда с карасями и карпами, дорога в деревню, по обочинам которой росли белые и черные шелковицы, кусты терна. Манили к себе и роща на горе, где росли грибы и земляника, которые местное население почему-то не собирало, и поле с подсолнухами – в общем, все то, что могло привлечь детский глаз, помышляющий о «запретных плодах».
Полежать на свободе в душистой траве без надзора взрослых, понаблюдать за аистами в поле, полюбоваться стрекозами и цветами, которых не было на территории части, где ежедневно солдаты вырывали лишнюю траву и подметали облетающие с белых акаций лепестки – для нас это была своего рода охота. Нацелиться, прокрасться, замаскироваться и пробраться туда, где появляются аисты, прячутся утки. В то время, когда засыпают одни цветы и просыпаются другие, когда мелькают в небе летучие мыши, – сделать фонарик из светлячков, брошь из живой стрекозы на одну минутку, жужжалку из майских жуков, засунутых в коробку.
Мы верили в то, что если к тебе прицепится древесная лягушка, то отвести ее можно только зеркальцем. Мы знали, что самые фиолетовые и пахучие фиалки растут на запретной полосе, куда никого не пускают, кроме часовых. И мы по-пластунски лезли на запретку…
Это была невозможно счастливая детская жизнь.
Потом мы вернулись из Венгрии в тот же военный городок, и в Доме офицеров висел все тот же щит про милости Природы, которые мы должны у нее взять. Теперь я выросла и содержание плаката хорошо понимала. Но также помнила, что жила в маленькой красивой стране, где природу умеют бережно сохранять, где не увидишь ни одной кучи мусора, где каждый пришедший в лес ведет себя как вежливый гость или как заботливый хозяин.
Мне повезло, что папа помог мне сродниться с природой очень рано.