ШКОЛА КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Побочные эффекты борьбы за результат

Вести из школы: «За две минувшие недели пришло 93 телефонограммы, в каждой по 5–10 позиций. Проведено 7 внешних семинаров, 6 совещаний, пробные ЕГЭ и городские контрольные работы. Это значит, уроки отменяются, кабинеты перекрываются, учеников рассаживают по одному. Между тем в каникулы нам представили еще три новые системы контроля и мониторинга, и, в сущности, нет никакой возможности погрузиться в процесс – нас проверяют каждую минуту». Не слабо, да? Обеспечить результат, минуя процесс. Но и эта задача решается, вопрос – какой ценой… 

Ничего личного

Удельный вес благоглупостей про школу, исходящих из разных уст, сегодня зашкаливает. Претензий, амбиций и прочих демонстраций против учителей выше крыши. Из свежего: «Она нарушает законы, в том числе Закон «Об образовании в РФ», – уволить за профнепригодность и подать в суд» – это из обсуждения статьи под названием «Учительницу возмутило беспредельное по глупости сочинение. Я его прочитал и понял, что наши мысли похожи» – Александр Минкин, http://www.online812.ru/2013/10/25/008/.
То есть журналист и ученица – люди талантливые, а вот учительница – дура. Аплодирующих много: «Девочка молодец! Мыслит самостоятельно и не боится высказаться. Приятно, что есть люди, противостоящие рабскому бессознанию учителей».
Есть и такое: «Учительница, конечно, вслух (выделено автором) обзывать ребенка не имеет права, хотя про себя иначе как спесивой дурой эту девочку не назовешь: она правил не хочет понимать».
Правил? Об этом в тексте ничего не сказано, журналист пишет об этических нормах: нельзя оскорблять человеческое достоинство, тем более – ребенка! У автора нет задачи объяснять мотивы – нельзя, и все.
Однако люди, особенно педагоги, сразу заговорили о соблюдении неких правил: «Эта учительница осмысленно готовит ученицу к ЕГЭ по русскому, к части С. А как иначе, если там Пришвин – не Пришвин, а что-то из него сляпанное; «твое отношение» – вовсе не твое, а нужное; баллы, которые ты получишь, – тоже не твои, а наши. Учительница заботится о том, чтобы девочка сдала хорошо, просто ее занесло от волнения за результат».
То есть помимо внешних требований к работе с текстом на экзамене, а именно: «Экзаменуемый дает прямой связный ответ на вопрос, опираясь на авторскую позицию, при необходимости формулирует свою точку зрения; убедительно обосновывает свои тезисы, подтверждает свои мысли текстом, не подменяет анализ пересказом текста; фактические ошибки и неточности отсутствуют» – существуют негласные правила подготовки к части С, суть которых – помочь детям попасть в один из трех вариантов ответа, выданных проверяющим заранее. Там такие правила.
 Когда проверяющие все же встречаются с текстами вроде «автор сам не знает, о чем пишет» или «текст плохой и плохо написан», причем с аргументами, – они попадают в зону турбулентности: ошибок нет, ответ на вопрос все же есть – как оценивать? Но это позволяет себе один из трех сотен.
Как разъяснил мне завуч продвинутой школы, нормальный ученик слушает советы учителя, знает, что контрольная работа не место для дискуссий (а то и урок), а уж о том, что задание из ЕГЭ не позицию формирует, а требует предъявления нужной позиции, осведомлен преотлично. И все это – компетенции, которые школа должна сформировать, чтобы детей не подставлять.

Таковы правила!

В этом сезоне фраза «играть по правилам» стала расхожей. Даже систему образования предлагают свести к спискам правил и командам игроков. Квест такой: получили дорожную карту, обмозговали – и вперед, по азимуту. Какие тут позиции, все в роли. Кроме, конечно, тех, кто эти игры организует, правила определяет. Тут незадача.
«ЕГЭ плох, потому что он сделан по БУП-2004», – говорят разработчики нового ФГОС. И обещают сделать свой.
«Управлять образованием сверху не получается», – говорят те, кто не сверху, но рядом. И призывают создавать свои правила на местах и институализировать их, воспользовавшись нормами нового закона.
«Нет настоящего заказчика образования, поэтому оценивать качество некому», – говорят аналитики и обещают ситуацию множественности заказчиков, чтоб всем сестрам по серьгам.
«Нужна независимая оценка работы образовательных организаций, и пусть будут общественные советы, которые по критериям министерства их оценивают». – Так что ждем новых квазиоценочных процедур.
И так далее: не успели добежать до заданной цели – а уже надписи на ориентирах поменяли, мосты убрали, дорогу закопали. Мол, чудаки вы, чудаки. «Правила не догма, а инструмент… знание правил включает в себя умение обходить правила, – говорил этой осенью чиновник из министерства и добавлял: Но – по правилам».
На самом деле этому-то учить никого не надо. Ноябрь, игры в ГИА и ЕГЭ идут полным ходом, обо всем остальном надо забыть, потому что те баллы, которые получит ученик за 3,5 июньских часа, и есть признанная цель его воспитания и образования. Как пишет учитель, «играем за попадание школы в топы, распределение стимулирующей, за почетные звания и награды, а кто невезучий – просто чтоб по башке не получить».
Все так – цель оправдывает средства, какое уж тут достоинство. Ребенка! Таковы правила.
Однако правила меняются. На днях прошло сообщение, что уже со следующего года показатель «результаты ЕГЭ» уберут из списка показателей региона. И это, возможно, смягчит глобальный конфликт между принуждением детей к знаниям (ГИА, ЕГЭ) и правами ребенка. Хотя общество о нем даже не подозревает. Я просмотрела 104 комментария учителей к статье Минкина на pedsovet.org, и это в основном сочувственные слова, объясняющие подоплеку несдержанности учителя; а на сторонних сайтах – гнев и изумление: из-за какого-то несчастного сочинения учительница вышла из себя, да пусть бы девочка писала, что пишет. И угадайте с трех раз, кому может принадлежать мнение «под суд ее», нарушительницу закона «Об образовании в РФ»?

Крайний слева, в нижнем ряду, – наш учитель

То-то. У нас теперь коренной вопрос педагогики – не как учить и воспитывать детей, а как проучить учителя. Государство и общество заняли по отношению к нему критическую дистанцию, и это, несомненно, льстит невежественному обывателю. Которого сегодня подключают к всероссийскому журналу успеваемости (рассылка оценок детей по SMS на единой платформе), и он приятно удивлен, ему наплевать на закон о персональных данных и на то, что все замечания о ребенке теперь в единой базе навсегда. Тем более – на то, что многим школам страны, где уже работает своя система ЭЖ и учителя к ней приучены, инструменты анализа успеваемости освоены, оргвопросы с провайдерами сотовой связи решены, – придется все это сносить и переучиваться. И на напрашивающийся вывод – надо же, получается, кто не исполнил, не купил, не создал, тот опять в лучшем положении, – обыватель не способен.
Обыватель, которого сегодня широко информируют о внутренних делах школы, чувствует свое превосходство, когда узнает «ай-ай-ай, учитель закон нарушил». Ему неинтересно, когда закон нарушает чиновник, который приходит в школу и проверяет, утверждает учебные планы, основные образовательные программы – совершает действия, которые по закону находятся в сфере компетенции школы. Что это издевательство, когда люди по нескольку раз переписывают рабочие программы по ФГОС: то «сверху» добавили новые поля, то целиком поменяли форму. И еще, еще, о чем читатель-учитель осведомлен гораздо больше, но не имеет сил и времени на защиту.
Обыватель любит силу, а учителей и детей он не любит. Однако мир крутится вокруг него, поэтому журналисту, решившему написать резонансную статью, достаточно напеть простой мотив: учитель глуп и груб, и это не случайность, а норма, и она повсюду.

«В предложении № 20 все к нему тянутся, а в № 25 уже не так сильно»

Это из ответов детей на ГИА – эксперт выписывала курьезы. Но разве не курьез, что все предложения связного текста пронумерованы? А курьез ли факт, обнаруженный Александром Минкиным и предъявленный в статье: исходный текст Михаила Пришвина разительно отличается от того, который дан ученикам для разбора в классе. И это ведь не учительница развлекалась, это разработчики КИМов, чьими материалами она воспользовалась, провели свою «адаптацию». Им можно: сократить, переставить, поменять слова в текстах классиков: «по Лихачеву», «по Бунину». То есть теперь это тексты авторов-измерителей, а не Лихачева и Бунина. Тексты под дидактическую задачу, ничего личного. Да, они выходят «кривые, нелепые, странные», как пишут учителя, особенно когда тема интимная – любовь, природа, искусство. Но они специально сделаны так, чтобы мысли детей особо не разбегались, чтобы ожидаемый ответ напрашивался, а сократить их до 80 слов не составляло труда.
В шоке от этих текстов не только знатоки-филологи, но и родители, однако – «ребенок сказал, что они за год по книге Цыбулько каждый урок писали, и теперь он про что угодно напишет, хоть про художников, хоть про части речи, хоть про космос, и я успокоилась». Действительно, на рекомендуемом родительницей сайте http://www.labirint.ru/books/355917/ вы увидите книги Ирины Цыбулько, главного разработчика КИМов, с типовыми заданиями ГИА-2014 и ЕГЭ-2014 всего за 200 р. штука – и непременно отметите: ого, 7 посещений в минуту! Бунину такой спрос, конечно, не снился.

Основы конструирования невежества

Самое время вспомнить, что разговор начался с этической максимы: нельзя, и все. Ни при каких мотивах. Портить вкус детей нехорошо. Вводить их в заблуждение, «примазывая» достойные имена к стрессовой ситуации жесткого контроля, – тоже. Для филологов это просто непрофессионально.
Кстати, некоторые из терзаемых писателей еще не умерли, да и не все дети окончательно отупели: «Пожалуйста, скажите, как мне найти ваш текст о воспоминаниях, о том, что нужно учиться на ошибках других людей и читать книги. Там смысл, что мы не можем вспомнить моменты, многое забываем, а искусство, дневники нам помогают вспомнить. Я сегодня писала по вашему этому тексту ЕГЭ и что-то засомневалась», – обращается девушка к писателю Николаю Крыщуку в соцсети.
Между тем сам Николай Крыщук – читатель знает его как постоянного автора «ПС» – оказался совершенно не в курсе творящихся с его текстом переделок, да и самого факта использования его текстов в КИМах. Более того, обескуражен критикой «так по-русски не говорят» – да, но он-то так и не говорил! И не отмоешься: типовые задания продаются бойко, не то что книги.
Что в итоге? Каждый гордо реет над своим морем-интересом: журналист – над ошибшимся учителем, учитель – над неразумными детьми, разработчики КИМов – над авторами текстов, чиновники – над школой, прокуроры – над законами, и никому реять не запретишь. Другое дело, к чему это приводит. Уж точно не к достойному наших детей образованию и воспитанию.