КРУГЛЫЙ СТОЛ

Эпоха великих педагогических идей закончилась. Что дальше?

Круглый стол, прошедший в самом начале чтений, задал вектор всем последующим разговорам на XVII Соловейчиковских чтениях, поставив проблему: нужен ли Учитель сегодня, а если нужен, то какой? Но сначала этот поворот был неочевиден. Ректор МГПУ Игорь Реморенко и профессор кафедры педагогики МПГУ, президент Тьюторской ассоциации Татьяна Ковалева просто делились с аудиторией своими наблюдениями.

Идеи важнее, чем личности?

– Сейчас за значимыми идеями не стоит никакого имени. Раньше в педагогике были имена: Лысенкова, Шаталов, Амонашвили. Были именные школы и идеи. На худой конец, все знали, что это «тот самый новатор, которого показали в «Останкино». Теперь не так, и этот феномен обезличивания идей требует отдельного осмысления, – рассуждал Игорь Реморенко.
По мнению Татьяны Ковалевой, хотя большие идеи сегодня и не возникают, но педагогические открытия и решения не могут иссякнуть, их поток бесконечен.
– Сейчас все говорят про инклюзив, социальную поддержку – а воплощения этой идеи могут быть самыми разными. Вот, например, в одном регионе был Дом ветеранов, настолько заброшенный и плохо обустроенный, что живительной атмосферы в нем трудно добиться. А рядом – интернат. Кому-то пришла в голову счастливая идея проекта «Дедушки, бабушки и внуки» – и вокруг общения детей и пожилых людей возникла настоящая жизнь. У некоторых пенсионеров даже болезни стали пропадать, а дети начали воодушевляться. И это всего лишь одно педагогическое решение из тысяч возможных.
Другое дело, говорила Татьяна Ковалева, что отличные идеи все реже долетают до школы, и в этом вся сложность существования учителя. Мы словно подставляем под дождь кувшин с узким горлышком: идей – поток, а внутрь попадает мало.
Почему идеям нет пути в школу? А потому, что такое у нас законодательство, точит образование со всех сторон. Главное направление образовательной политики – экономизм. Татьяна Ковалева обратила внимание на идею стартапа – когда сначала нужно вложиться в идею, а уж потом оценивать ее риски. Но в условиях диктатуры экономизма кто ж будет вкладываться?
– Экономизм и эффективный менедж­мент в образовании – это миф, иначе бы наш бюджет не трещал сейчас по швам, – комментировал Реморенко. – Мы просто не находим корня проблемы, а хватаемся за вершки. Например, ЕГЭ – это то, что на виду, поэтому все беды на него сваливаются. А между тем некоторые показатели благодаря ЕГЭ улучшаются – например, уровень знания английского языка.
– А все же, – парировала Ковалева, – в Америке все сертификационные экзамены уже давно убраны из школы. Когда нет прямых измерений, возникает место для свободы творчества.

В пространство свободы – через закон

Игорь Реморенко, в недавнем прошлом замминистра образования, не только хорошо знает законы, но и правила, по которым с законом можно находить общий язык. Рассказывает историю:
– Раньше директор школы жаловался на  неудобные нормативные акты: приходится наряду с электронным вести и бумажный журнал – по требованию комиссии. В один прекрасный момент в ответ на требование показать классный журнал в бумажной версии он предложил проверяющим показать в нормативном документе от 1966 года место, где написано, что журнал должен быть бумажным. Такого места в нормативном акте не нашлось, значит, можно двойную работу не делать. Или вот: сгорели в учреждении все компьютеры, стали искать виноватых среди системных администраторов. Но нашли нормативный акт 1933 года, в котором сказано: каждый работник после окончания рабочего дня должен сдавать на вахту шнур от электроприбора. Значит, по существующему закону нет вины на тех, кто устанавливал технику.
В конечном счете нужно научиться по-другому относиться к правилам, да и к самим чиновникам. По словам Реморенко, в начале девяностых можно было получить от чиновников что-то вроде «крыши», заручиться их поддержкой и продвинуть свои идеи. Ныне пришла пора переходить от восприятия чиновников как теневых защитников к восприятию их как трансляторов правил. И хотя комфортнее, вероятно, первое, но правильнее и честнее – второе:
– Правила наконец-то начинают выстраиваться и играть роль. Например, не так давно в Самарской области школа подала в суд на управление, которое учинило им лишнюю проверку, и выиграла. Нет уже такого барина, который придет и всех рассудит.

Учитель сходит со сцены –да здравствует тьютор?! 

Идеи, люди, закон – непростой коктейль. Огня добавила Татьяна Ковалева:
– Сейчас многие признают, что мы находимся в точке умирания учительской профессии. Открытое образование сводит на нет все завоевания средневековой схоластики, нивелирует само понятие «учитель». В Европе до десяти процентов детей учатся дома, они не ощущают себя обязанными ходить в школу.
Школа сегодня растеряна, она потеряла свое место в жизни. Нужно либо признать, что мы живем во времена, когда наша профессия уходит в историю, либо представить миру что-то уникальное, такое, чего нет даже в поисковой системе.
– Смысл профессии учителя теперь уж точно не в знаниях, – заметила Ковалева. – В этом ключе с интернетом тягаться нет смысла. В плане компетенций школу тоже давно обыграли – приличная тренинговая компания запросто поставит ребенку любое умение в короткий срок. Те же летние школы задают личностное развитие куда успешнее, чем регулярная школа.
Несмотря на то что учителя с мест пытались возразить: нет, информация из интернета – это еще не знания, Татьяна Ковалева продолжала:
– В таких условиях все большее значение приобретает фигура тьютора – нового проводника в мир знаний. Современное домашнее обучение – это вовсе не чтение книг под абажуром, а поиск самых разных образовательных возможностей для ребенка. Тут тьютор – помощник родителей. Создается информационная карта, собственный учебный план, начинается работа над домашним образованием. И это мы еще не берем во внимание самообразование. Новая графа в законе разрешает четырнадцатилетнему ребенку прийти в школу с бумагой от родителей, и школа обязана будет отпустить его на все четыре стороны – самообразовываться. И хотя учительская профессия уходит, педагогическая – остается.
Тут психолог Евгений Кремер засомневался: тьюторам поверить как-то не удается, что-то смущает. Как можно учить ребенка химии, если ты не предметник и не влюблен в химию? – спрашивает психолог.
Татьяна Ковалева видит дело иначе: и в нынешней школе «предметность» учителя относительная, преподается не сам предмет, а «слово о предмете». А вот информационная карта действительно средство передачи знаний, не менее масштабное и действенное, чем слово о чем-либо. К этому придется привыкать.

Принять вызовы, не быть «винилом»

Зал загудел. По мнению Евгения Кремера, только при участии значимого взрослого может возникнуть полноценный процесс обучения. А что касается великих идей, то они в свое время уже повернули сознание, и мы до сих пор продолжаем эксплуатировать эти крупные разработки. Беда в том, что только на словах. Практики остались теми же. В плане взаимоотношений с учениками учитель стал работать даже хуже, чем раньше. Так что, может быть, новые идеи нам не так уж и нужны?– научиться бы сначала старые реализовать.
– Мы стоим на берегу нового моря, и нам волей-неволей приходится его постигать, – высказывает свое мнение психолог Георгий Жарков. – Только вчера на Конгрессе психологов России был найден главный враг ребенка и всего человечества – интернет. А двести лет назад, если вспомнить, этим врагом была книга. Сейчас в школе больше нет никаких стен, она совершенно открыта, ребенок может находиться в классе только физически, а внутренне уходить куда угодно. На уроке против меня, педагога, выступает весь огромный мир интернета – и как я должен ему противостоять? Если школе продолжать жить на том уровне, на котором она сейчас, то мы не дождемся никакого к себе отношения, кроме снисходительно-досадного. Студенты говорят мне: «Вы человек винила» – но я не хочу быть винилом, поэтому мне нужны новые педагогические идеи.
А педагог-тренер Марк Кукушкин предложил такую версию:
– Великие педагогические идеи были такими потому, что находились люди, готовые за идею умереть. Сейчас даже носитель той или иной идеи не готов страдать за свои убеждения. То есть большие идеи не прошли, но пафос из них ушел. Далее. Теперь образование не приватизировано обучением. Сейчас образование постоянно черпает идеи извне, а окружающая среда педагогизируется. Она пронизана идеей игры. Сейчас ничего не стоит построить школу, в которой дети будут обучать родителей, и это будет школа в полном смысле слова. Так что учителям нужно усмирить свои амбиции и пойти в ногу со временем.
Потом говорила Наталья Подмастерьева, специалист из управления образованием города Смоленска:
– Давайте будем на шаг впереди. Для этого нужно всего лишь понимать детей, интересоваться, чем они живут, – и тогда можно прийти к общей цели.
По залу прошел ропот: «Так жить – с ума сойдешь… Да все мы знаем, чем они живут… У нас с учениками цели разные – куда мы придем?»
– В жизни всегда найдется место подвигу, – шутил под занавес дискуссии Игорь Реморенко. – Учителя так или иначе найдут, чем им заниматься.
…Найдут, куда денутся. И еще докажут свое отличие от бизнес-тренера, тьютора или поисковой системы. Ясно же: учителем нельзя работать, им можно только быть.

Александра Чканикова