ФАКТЫ. СОБЫТИЯ. ТЕНДЕНЦИИ

Учебное книгоиздание: в шаге от монополии?

Один из сюрпризов начавшегося учебного года – приказ Минобрнауки №1047 от 5 сентября 2013 г. – об утверждении нового порядка формирования Федерального перечня школьных учебников. Специалистам дано не более полутора месяцев на экспертизу по-новому. Ситуацию обсуждали на «круглом столе» в «РИА Новости» первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по образованию Олег Смолин, директор Института содержания и методов обучения РАО Михаил Рыжаков и представители издательств.

Что приказывают

Заявленные цели приказа, конечно, благие: сокращение числа учебников в перечне, ограждение детей от некачественных учебников, экономия государственных средств за счет плавного перехода на электронное книгоиздание. Для этого вводится понятие систем учебников, ко всем учебникам требуются электронные приложения и электронные версии учебников. Ко всему школьные учебники будут подвержены не только экспертной оценке, но и дополнительной общественной экспертизе.
По убеждению Олега Смолина, приказ не способен решить ни одной из поставленных задач, более того, «лечение» может оказаться хуже самой болезни:
– Прежде всего вместо экономии средств мы столкнемся с дополнительными расходами до шестнадцати миллиардов рублей, так как часть учебников придется досрочно заменять, а новые будут стоить намного дороже.
Вряд ли число учебников сократится: введение линеек учебников – это уже однажды пройденная стадия, когда количество учебников только увеличилось. Качество изданий скорее всего тоже ухудшится по двум причинам: с одной стороны, многие хорошие учебники рискуют не попасть в школу, с другой – приказ полностью парализует соответствующую экспериментальную деятельность издательств в школе.
Подумаем и о том, что многие специалисты буду вынуждены покинуть сферу, потерять работу, в которую вкладывались десятки лет, чтобы создать качественные учебники. Итак, грядет монополизация рынка, сокращение вариативности, понижение качества учебного книгоиздания.

 Что будет, если приказ будет исполнен

Заместитель научного руководителя НИУ ВШЭ профессор Лев Любимов констатирует: мы в одном шаге от абсолютной монополии.
– Если приказ будет принят, в скором времени не останется даже издательства «Просвещение». Это все равно что закрыть все судостроительные заводы, которые не выпускают все – от катера до миноносца. Такой практики в мире не существует, исключая, может быть, Северную Корею.
Не говоря уже о том, что у нас есть новый ФГОС, где прописаны компетенции, а содержание образования предлагается выбирать самим школам. А что выбирать, если останутся один-два издателя?
– Думаю, мы вернулись в тридцатые годы, когда у нас был один садовод – Мичурин, один землевед – Вильямс, один генетик – Лысенко и одна жизненная теория – коммунизм, – констатирует Любимов.
Ему вторит Михаил Бородин, глава издательства «БИНОМ. Лаборатория знаний»:
– Вся системность заключается в том, чтобы уничтожить конкуренцию на издательском рынке. Все лето ассоциация «Российский учебник» прикладывала усилия, чтобы помочь министерству сделать приказ полезным – но все контакты с нами в последний момент прерывались. Площадки для обсуждения как таковой не было, и вот результат.
Своими опасениями поделился и директор Института содержания и методов обучения РАО Михаил Рыжаков:
– Во главе угла – оптимизация перечня, но много и мало – понятия относительные. Никто не может сказать, сколько нужно издательств, сколько учебников.
(Хотя на минувшей Московской книжной ярмарке кто-то из министерства высказался, что стране нужно не более восьмисот учебников.)
Но даже если перечень надо подчистить, нужны критерии сокращения, а мы живем в отсутствие содержательных, концептуальных требований к школьному учебнику. Министерство должно учредить реестр, где было бы расписано содержание учебных курсов. Когда реестр будет принят, тогда можно будет сказать, какие учебники соответствуют, а какие нет. А пока это вопрос совести авторов, издателей и экспертов, считает Рыжаков.

Экспертиза в трех ипостасях

Казалось бы, хорошо, когда сочетаются экспертный и общественный анализы. Вопрос в том, как организован процесс.
Например, приказ подразумевает срочную повторную экспертизу всех учебников, входящих в список учебной литературы, включая те, кто только что ее прошел.
– Три года назад мы уже прошли экспертизу, и это было очень болезненно, – говорит Елена Восторгова (учебники РО. – Ред.). – Где автору взять деньги, чтобы оплатить еще одну экспертизу, к тому же с неизвестным результатом и неизвестным сроком?
О сроках, однако, кое-что известно. До первого декабря этого года все учебники должны пройти экспертизы, причем нет еще четко проработанной процедуры. Что касается электронных приложений, которые теперь обязательно должны быть у всех учебников, то сроки попросту нереальны, а как самостоятельная единица экспертизы электронный ресурс не котируется.
В общем, ждали качественной экспертизы, в основе которой – действенный механизм оценки учебников, но ожидания не оправдались. Оценка идет по неясным правилам, но своему видению, да еще и бинарная – либо да, либо нет. Процедура оторвана от продукта, у авторов нет возможности что-либо разъяснить эксперту, так что проблема доверия грифам существует. Такая ситуация, по мнению Льва Любимова, далека от мировых практик:
– Существует только один критерий качества учебника – соответствие контента мейнстриму мировой науки, пусть даже школьные предметы – это наука в таблетке. Остальное – лоббирование и отсебятина.
Что касается общественной экспертизы, то ее процедура прописана достаточно мутно, чтобы без труда свести ее к демагогии. Общественность у нас хронически консервативна, добавляет Любимов, а значит, в школу придет уже потенциально устаревший учебник.

О нереальных требованиях

Чем ближе к реальным людям и делам, тем болезненнее выглядят возможные последствия приказа.
– Если приказ будет принят, новый учебник не может появиться в принципе уже никогда, – говорит автор учебников с пятнадцатилетним стажем Елена Восторгова. – Мы, как ответственные люди, хотим довести линейку учебников до ума, как-то апробировать ее, а это будет невозможно сделать. Чтобы учебники были изданы, их должен кто-то превратить в макет, создать электронную версию и электронное приложение, сделать все это в соответствии с санитарными нормами – надо всю жизнь собирать деньги на то, чтобы издать систему учебников.
А что значит «система учебников»? Это авторам надо найти кого-то, кто напишет учебник по физкультуре, по музыке… Без цельной системы никакие другие учебники в школу не попадут. И любая «несистемная» (новая, о новом) методичка поставит под угрозу всю линейку учебников.
В общем, цели у нас всегда правильные, а результат всегда пугающий. Почему? Эксперты РАО высказывают мнение: разрабатывая новый закон об образовании, мы совершенно не уделили внимания содержанию образования. Дескать, так долго боролись за то, чтобы у нас был деятельностный подход, компетенции, три уровня образования, что теперь все это в законе есть, а содержания нет. Теперь государственные реестры все открытые, и любой издатель может издать программу, и по одному только его заявлению программа попадет в реестр – раз нет фиксации содержания в документах, в ФГОСах.
Однако Лев Любимов настаивал: ни профессор, ни учитель не являются источниками знания, их задача – передать компетенции. Значит, акцент следует сместить в сторону вспомогательной литературы для учителей – по культурно-исторической психологии, например. Или по информации о своих правах. Олег Смолин напомнил:
– Наши учителя сами не понимают, что они давным-давно свободны, что могут заниматься и вообще без учебников, никаких ограничений у них формально нет!

…Сегодня никто особо на рынок издания учебников не рвется: надо же понимать, во что вкладывать деньги. Но свято место пусто не бывает, найдутся люди, которые сделают качественные учебники и издадут – но за большие деньги, не для всех. 
Лев Любимов вспоминает:
– «Вышка» в свое время тоже столкнулась с тем, что учебники экономики нас не устраивали – тогда мы стали учить по американским книгам, они были на порядок дороже, но родители готовы были за них платить. Однако это неравенство в чистом виде, недопустимое для массового школьного образования.