КРУГ ВОПРОСОВ

Задача про сверчка и шесток

На днях Комиссия Общественной палаты РФ по развитию образования провела «круглый стол» по обсуждению основных подходов к оценке деятельности результатов школ. В центре внимания был только один подход – рейтингование. И два вопроса: каким должен быть рейтинг и чему служить.

Рейтинги уже есть…

Теперь по новому закону образовательная организация выкладывает на своем сайте всю информацию о результатах своей деятельности, а люди со стороны могут ею оперировать. Например, оценивать состояние образования по тем или иным параметрам, рейтингуя школы, детские сады, вузы и т.п.
И тут надо сказать, что федеральные рейтинги национального масштаба – очень серьезное мероприятие. Одно дело – руководители системы образования увидели ситуацию целиком и задумались. Или родители ищут пищу для размышлений о школе для своих детей. Совсем другое – обнародование топовых рейтингов. По их результатам регионы могут начать выращивать учреждения под рейтинги: для лучших оттягивать ресурсы у других, заставлять школу выстраивать работу исключительно под нужные критерии, тогда как люди из «хвоста» будут чувствовать себя еще более ущемленными. То есть топовый рейтинг – он про что?
Участники «круглого стола» ставили этот вопрос. С какой стати сравнивать муромскую гимназию и московскую – ясно, что московские школьники имеют больше возможностей участвовать в олимпиадах, а это один из трех критериев «Топ-500». Или результаты ЕГЭ: есть исследования о том, что именно в элитных образовательных учреждениях они достигаются за пределами школы. То есть награждают непричастных?
И вообще – что у нас с культурой рейтингования, есть ли она? Пока мы видели только использование результатов рейтинга для принятия непопулярных властных решений. Тот же рейтинг вузов по пяти критериям, проведенный исключительно для оптимизации сети.
Наталья Тюрина, исполнительный директор Центра социальных рейтингов, говорила: вопрос социальной ответственности понимается экспертами по-разному, хотя все согласны: риски ранжирования высоки, а результаты ограничены. Рейтинг хорош только наряду с другими процедурами оценки. А одного рейтинга, даже комплексного, объемного, совершенно недостаточно для объективной оценки. Тем не менее людям, выбирающим для ребенка образовательное учреждение, надо что-то предложить. Вторая польза: рейтинг подталкивает участников к большей активности, мотивирует на продвижение, а это немало. В целом же рейтинг помогает людям ориентироваться в образовательном пространстве.

…а правила их проведения еще не готовы

Этой осенью выходит сразу несколько исследований образовательных организаций, они проведены по разным методикам. Какому верить? Какая методика чище? Пока вопросы без ответов.
Создавать правила для работы в ин­формационно-аналитическом пространстве и формулировать принципы – это все еще программа на завтра. В залоге пожеланий шли разговоры и о том, что перечни критериев следует периодически менять, чтобы участники не подстраивались под рейтинг, ведь не секрет, что форма оценивания всегда изменяет объект оценки.
Еще предложение: новые критерии оценки будут вырабатываться на практике, и тут самое трудное – понять, какие хорошие, какие нет. Звучало мнение: если дети заинтересованы, значит, инструмент хороший, например, участие в олимпиадах. А вот ЕГЭ не может быть основой рейтинга, он показывает результат в рамках стрессовой ситуации. Важнее знать, как дети умеют учиться стабильно.
Еще мечта: привлечь к составлению рейтингов профессиональное сообщество (внимание, на площадке «Социальный навигатор» «РИА Новости» вас уже ждут).
Договорились, что, во-первых, рейтингов должно быть много: разных, причем наряду с ведомственными будут проводиться и общественные. Во-вторых, методики рейтингов будут меняться, как меняются приоритеты образования. Например, ЕГЭ теперь уже не будет являться главным показателем успешности школы.
В копилку правил внес свой взнос и Виктор Болотов, вице-президент РАО: «Не знаешь, как будут рейтинг использовать, – не проводи! Исследуешь школу – бери школьные показатели, а не победителей олимпиад, тут показатель школы нулевой». По его мнению, считать надо не стобалльников школы, а то, как школа вытягивает к свету самых слабых, то есть работает над социализацией детей. Это, кстати, первоочередная задача системы – уменьшение разрыва между лучшими и худшими.
Марк Агранович, исполнительный директор Межрегиональной ассоциации мониторинга и статистики образования, тоже сильно сомневался в целесообразности рейтингов «Топ-500» и «Топ-25» – кому они нужны? Понятно, так школа привлекает ресурсных детей из семей, ориентированных на престиж. А мы зачем тешим ее тщеславие? Ведь уже доказано международными исследованиями, что отбор, отсев, дифференциация ведут к понижению общего уровня образования в стране.

Машинку сделали. Для чего?

Надо понимать, что рейтингуются результаты, взятые из открытых данных. Но можно ли увидеть через эти результаты эффекты деятельности, качество условий? Судить по сайту о том, что происходит в школе? Предполагается – можно. Оценивать здоровьесбережение, например, по количеству программ, а не по здоровым детям – можно. И это почему-то нужно.
Спрос в обществе на любые фактические данные в сфере образования огромен. Спустя три дня после обсуждения в Общественной палате «РИА Новости» представило результаты исследования «Лучшие школы России», которое, несмотря на некорректный (как уже было объявлено) критерий «результаты ЕГЭ», а также сомнительную формулировку «лучшие школы», буквально взорвало блогосферу. Люди радостно считают, сколько школ их региона попало в рейтинг, да насколько это больше, чем у соседей, да какие именно, областные или районные, выделились,?– и тут же берутся выносить оценки руководителям образования регионов.
Получается, запрос у общества и государства к образованию общий: открытость, ясность, целостность картины – но давать более-менее объективный расклад специалисты (да и школы) еще не научились.
Павел Сергоманов, заместитель директора Департамента государственной политики в сфере общего образования Министерства образования и науки РФ, говорил о таком рейтинге, который в состоянии «схватывать» те усилия, которые педколлектив вкладывает в развитие ребенка. Ведь если идти от запроса потребителя, это самое важное, что может быть в школе.
Между тем директор известной школы пишет: «В федеральном рейтинге мы вообще не присутствуем, а лист ожидания не редеет, только сегодня (18 сентября) было пять звонков на тему приема. Понятно, образование все больше напоминает спорт, но почему в рейтинге не указаны баллы? Представьте себе таблицу футбольного чемпионата без очков, голов и пр. – это же абсурд!»
Все так, ведь главное – чего мы хотим. Измерить качество – тогда где эталон? Вызвать общественный резонанс – тогда где взыскуемая достоверность? Посодействовать развитию школ – а где мотивация равняться на лучших, если «верхушка» – это другая сторона Луны для «хвоста»?
Хотя именно в школе мы должны и можем утверждать социальную и образовательную справедливость, полагая, что образовательный результат а) непрост в оценке, б) не его признание делает погоду в школе.
Как ни странно, об этом на слушаниях сказал совершенно посторонний человек, который пришел в ОП по своим делам, а увидев на двери название «круглого стола», зашел, остался и высказался:
– Я тут у вас посидел – и чуть не поседел. Опомнитесь! Школы существуют для детей, а не для рейтингов. Но и рейтинги вам не помогут это понять…

PS. Когда этот материал был уже написан, подоспела свежая весть, которая удачно закольцовывает начало статьи: подготовлен проект мониторинга, который даст объективную оценку качества образования в начальной школе в различных учебных заведениях. Заметим: пока только проект, только по начальной школе, причем на основе трехлетнего исследования – что предполагает качество и добросовестность измерения.
Как сообщил вице-президент Российской академии образования Виктор Болотов, это первый мониторинг, который сможет рассказать и школе, и родителям конкретного ребенка, и муниципалитету, и субъекту Федерации, что у нас происходит с начальным образованием, как дети осваивают программу начальной школы.
В качестве критерия исследователи использовали грамотность ребенка, рассматривая это понятие как умение понимать текст, работать с информацией и использовать ее для создания собственных сочинений. При этом важно, что результаты исследования не послужат для наказания или поощрения сотрудников школ. Реализацией проекта занимался Институт стратегических исследований в образовании (ИСИО РАО), среди участников проекта?– институты РАО и региональные центры качества образования.