ВНЕ КАНОНА

Пленники правописания

Теперь многие родители учат детей сами, и это не обязательно связано с выбором домашнего обучения, нет, ребенок посещает школу или детский сад, в то же время ответственность за привитие учебных умений и навыков, даже за прохождение программ мамы берут на себя. Как они занимаются с детьми? Плохо, если копируют школьную систему, выставляют те же критерии, по которым
когда-то ценили их самих. Хорошо – если занятия не мешают ребенку быть счастливым и здоровым, то есть обучение идет именно так, как этому конкретному ребенку полезно и интересно.
И тут есть тонкий момент: а что делать с его выдумками, личными гипотезами и – очень часто – неприятием готовых способов действий?
Ход «так можно – так нельзя» самый обычный, ведь на нем строилось все раннее воспитание.
Но не будем забывать, что одновременно «работал» и другой ход, природный: «пробую научиться бОльшему». Годовалый падает, но идет; двухлетка не умеет, но постоянно что-то говорит; в три все пробуют читать и так далее. Не только правила играют роль, устремления тоже. Не сбить силу устремлений – это и есть настоящая цель, ради которой ребенка стоит учить дома, потому что в школе это проблематично. Ну, разве в американской, частной. Мы публикуем сокращенную версию статьи «Придуманное правописание» Маргарет Финни, целиком – на сайте http://freeedu.ru/.

Упор на содержание, а не на технику

Я на уроке коллеги. «ЯХМАБЫВ», – пишет пятилетний Натаниэль в марте его первого года в школе. Учительница подходит к нему, в то время как он иллюстрирует свой рассказ.
– Привет, Нейт, как у тебя продвигается работа над рассказом?
– Хорошо, – отвечает он и продолжает работать с большим энтузиазмом над деталями большого красного транспортного средства.
– Ты бы не хотел поделиться этой историей со мной? – спрашивает учительница, указывая на его набор букв.
– ОК. – Отложив карандаш, Нейт начинает водить пальцем слева направо по цепочке букв и говорит: «Здесь сказано, что я ходил на маяк и там было весело».
– Тебе понравилась эта поездка, не так ли? Что там было лучше всего? – спрашивает его учительница, помогая развернуть ответ.
– Мне понравилось, когда они включили сирены! Уиуууу! – последовал восторженный ответ.
– Это было весело! И шумно к тому же!?– соглашается учительница.
– Хочешь, я напишу твою историю вот здесь, чтобы другие люди, которые не знают, как читать твои слова, могли тоже получить удовольствие от чтения?
– Хорошо, напишите, потому что я собираюсь послать этот рассказ своей бабушке.
А одна из моих учениц-первоклассниц уже в сентябре написала: «ЯБЮСТМН». Спрашиваю:
– Ты боишься темноты, Меган?
– Да. Иногда, когда темно, и я слышу какой-то шум и не знаю, что это такое.
– Это хорошая тема для написания рассказа. Иногда это помогает справиться со страхом. Пиши. Я даже смогла прочитать твой рассказ, здесь есть все важные буквы из слова «боюсь» – Б, Ю, С, а также из слова «темнота» – Т, М, Н.
Она улыбается. Я знаю, что через неделю-другую Меган наберется уверенности и начнет писать больше, тогда я попрошу ее рассмотреть одно или два слова повнимательнее.
Когда мой сын был во втором классе, я преподавала в первом той же самой школы. Поскольку он быстро делал все свои задания, то проводил изрядное количество времени, играя в настольные игры в холле с другими детьми, которые тоже выполнили свои задания раньше времени. Я спросила учительницу, разрешит ли она этим детям заниматься написанием рассказов в свое свободное время. «О нет, – сказала она, – я не могу этого делать. У меня нет времени, чтобы потом все это исправлять. Вы знаете, они же еще не умеют правильно писать».
Такое отношение является традиционным: никаких рассказов, пока дети не научатся правописанию. В результате до самых старших классов они пишут что-то по заданию учебных пособий. Само отрицание возможности для ребенка что-то написать, пока он не научится, является вредной для развития ребенка установкой.
Ей сопутствуют другие методические предрассудки: опрятное, безошибочное, внимательное, правильное письмо свидетельствует о тебе как добросовестном, общительном, образованном человеке. Нет сомнения, что неразборчивый почерк раздражает, плохое правописание отвращает, но разве правильно иметь большие ожидания от маленьких детей, которые только начинают писать?

«Неловко», «неудачно», «нетвердо», «медленно» – нормальные характеристики начальных этапов освоения техники деятельности

Но в последнее время появились некоторые внешние обстоятельства, которые разбивают этот стереотип. Первое: вновь открытое обществом уважение к качеству идей. Сейчас всем доступно огромное количество печатного материала, все больше появляется критично настроенных людей, мы начинаем требовать более высокого качества мышления от того материала, который выбираем для чтения и просмотра. Мы отличаем тексты, в которых есть глубина, от тех, где «просто написано».
Вторым обстоятельством является наше новое понимание смыслов обучения, главным образом – развития через обучение. Мы понимаем: знание не отпечатано в мозгу в его законченной форме. Оно приходит и существует посредством развития навыков, то есть постепенного их совершенствования вплоть до возможности выполнять их на том уровне, на котором эти процессы моделируются в обществе.
Умение писать стало слишком важным для нас, чтобы тратить впустую драгоценное время, ожидая от детей, чтобы они сначала стали мастерами правописания.

Конечно, для того, чтобы почувствовать себя достаточно комфортно, выражая свои мысли в письменной форме, необходимо время. Но понять, что письмо включает в себя принятие во внимание того, что для тебя важно, а для других, может быть, и нет, – это дается очень рано. Как и категория ясности: что необходимо рассмотреть подробнее, а что и так уже объяснено сверх меры. И уже потом – чтобы другие тебя смогли понять.
Большинство моих учеников любят писать, потому что эта деятельность не сопровождалась для них стрессом. Меган, которая в сентябре написала ЯБЮСТМН, в январе справилась с этим: «Я иДу на зоНятея ГеМнаСтекой ПоСли ШкоЛы Я Очен Очен РадА, Я надЕс Што Школа СкоРА зоКонЧЕтса и Я наДеюс Што Мы БудИм ЛазаТ па КоНату и Я Дума Ето буДит Очен ВесЕла».
Четыре месяца ежедневного упражнения в письме, во время которого она выбирала свои собственные темы, часто делилась написанным с соседями по парте, а иногда и с целым классом и получала небольшую помощь раз в две недели от меня, Меган добилась огромных успехов. Она изучила интервалы между словами, обычное использование букв в нижнем регистре (хотя и не без ошибок). Кроме того, почти любой теперь мог прочитать ее сообщение. И хотя еще много всего, что ей надо изучить: пунктуация, выбор гласных и т.д., жаловаться нечего, прогресс очень большой.