Притча о воде и камушках

Такие дни – все лучшее из школьной жизни предстает ярко, на все откликается сердце. А некоторые сценки вдруг выскакивают из багажа, еще не осмысленного:
– Как же я устала на уроке! (учитель математики)
– А что вы устали, у вас решай да решай (учитель литературы).
– Э нет, приходится взвешивать каждое слово объяснения, чтобы им нравилось решать... 

Педагогика: веет где хочет

Летом довелось пожить в деревне, посидеть под старыми березами у пруда и восторженно сказать гулявшей со мной учительнице Галине Шааб: пейзаж-то чисто бунинский! Она улыбнулась: вожу сюда продленку, дети почему-то сразу начинают бросать в воду камешки, «общаться» с местом, что ли... Слово за слово, она рассказала, как однажды «зацепилась» за эти камешки, показала, как бросать плоский камень, чтобы он скакал по поверхности, и дети ударились в практику: искали нужные камни и испытывали их. Потом начались вопросы «почему», «где вы этому научились». Все вопросы в кассу: Галина – учитель физики в местной школе, ее детство прошло на Дону, далеко отсюда. Сидели слушали.
Тут я, конечно, не преминула заметить, что она провела идеальный «урок не за партами», о котором ФГОС только мечтает, но она отмахнулась – что ты, мы просто хорошо провели время. Урок – это, мол, другое: наука, методический план, дисциплина – строгая штука. Знаем мы этот методический трафарет: невесть откуда взявшиеся правила и определения, иллюстрация примерами, упражнения на отработку. А «строгость» в том, что ни ученик, ни учитель не принадлежат себе, и нет такой задачи – интересно провести время.
Здесь все началось с бытового бросания камней, обнаружения учителем физического смысла этого действия – тема, задача, затем практика, поиск способа действия, они обеспечивают интуицию и догадки, только затем запрос на теорию. Правила в конце, где им и следует быть. И эта педагогическая схема настолько органична, что дети косвенно выражают свою благодарность, расспрашивая учителя о его детстве.

Понимать, как ребенок учится

Сегодня усваивают учебный материал на уроке единицы – а раньше единицы не усваивали. Тот факт, что большинство детей все же проходят аттестацию, к школьному уроку имеет мало отношения, спросите родителей. На дополнительные водят даже первоклассников. Между тем методики и учебники постоянно совершенствуются (меняются), требования к уроку растут, к учителю – так непомерно. Быть может, мы не то совершенствуем? Поумнее (понаучнее) сказать, побольше информации вложить, почаще контролировать, поэффектнее показать… Кстати, кому? Далекому от наших проблем методисту? Автору учебника, академику, проведшему жизнь за письменным столом? Тем, у кого «как надо» не вызывает сомнений по причине педагогического невежества?
Но организаторов образования и ученых очень много, среди них немало талантливых, тогда как хорошего педагога-практика надо искать с фонарем. Педагогический талант мало что редок, он хронически не востребован в шумихе реформ последних лет. Вместо него сакраментальное – «современный учитель»: ИТ-компетентный, амбициозный, мобильный.
Это очень хорошие качества, но не главные, если мы беремся именно учить детей, а не дирижировать на публике. Педагог тот, кто чувствует, как ученик учится.
«У которого в голове и светло – потому что он учитель, и темно – потому что он ученик. Только понимая, чувствуя эту темноту, можно пробиться через нее и вывести ребенка к свету», – писал Симон Соловейчик. Давно. Когда еще можно было увидеть вживую работу Шулешко, Филякиной, Лысенковой и поразиться их педагогической скрупулезности. Медленно, неэффектно, а порой и вообще непонятно о чем, потому что это довольно интимные вещи: правильно понять ход мысли конкретного Васи, причины затруднений Пети, скорректировать заблуждения Тани.
Верность этих микрометодических решений обусловлена исключительно долгим практическим опытом – внимательными, педантичными наблюдениями за многочисленными ошибками учеников, вдумчивым их анализом.
Софья Лысенкова, выступая перед молодыми учителями уже в последний год своей жизни, говорила: в конце концов оказалось, что ошибки и заблуждения детей при изучении тем типичны, исчислимы, и ты ясно видишь – непонимание неизбежно, но оно может быть понятно учителю заранее.

Редкий дар

Образование может полностью игнорировать ученика и психологию его восприятия, при этом осуществляться лучезарным учителем-лидером, обеспечивающим «вы­сокий теоретический уровень» и гаран­тирующим результат. Менеджерское мышление, когда учат так, чтобы знания на урок дети приносили со стороны.
Педагогическое мышление другое. Цель учителя – понимание предмета учениками и любовь к предмету. Он выбирает методы соответственно возрастным формам мышления и возможностям понимания детей, развивает их неторопливо и основательно. Дети не понимают выводов? Путаются в выборе формул? Это методическая проблема учителя. И он знает, что поддержка очень часто состоит в психологически правильном построении фразы, то есть фраза учитывает ход мысли ученика и направляет ее. Незаметное, тонкое педагогическое искусство. Редкая теперь уже добросовестность.
Тот факт, что наших проверяющих и других специалистов характеризует вопиющая педагогическая безграмотность при относительной подкованности в новой лексике, обычно смущает настоящего педагога. Порой он сам не ценит своего дара, а то и не подозревает о нем – «ну что такого, это обычно». Так ли?
Если спустя годы, объясняя решение задачи собственному ребенку, человек вдруг отчетливо вспомнит фразу своего учителя, чертеж на доске и даже обстановку, в которой это запечатлелось, – точно, его учил человек высокой педагогической культуры.