Назвать ветер по имени

15 июня отмечается Всемирный день ветра. Это один из самых молодых памятных дней планетарного масштаба, и к нам он вроде бы пока не имеет особого отношения. По замыслу учредителей он должен привлекать внимание к ветроэнергетике, которая в России существует пока только в рамках эксперимента. Но на самом деле День ветра может оказаться одним из самых прекрасных дней в году.    

Впервые я прочитала об этой книге в замечательном эссе Игоря Померанцева «По шкале Бофорта». Эссе замаскировано под рецензию на поэтический сборник, а в роли сборника выступают вовсе не стихи, а статьи из «Словаря ветров» Леонида Зусьевича Проха. И, честно говоря, мне тогда показалось, что автор эссе придумал и словарь, и его автора. Дело было еще в 90-х, во времена всеобщего увлечения Милорадом Павичем и борхесианскими мистификациями. И, как всегда, пойти в библиотеку и перепроверить по каталогу (тогда это было проще, чем загуглить) времени не оказалось.
А книга существует. И она, правда, последний раз была переиздана в Ленинграде, в «Гидрометеоиздате», в 1983 году. Сейчас ее можно найти а интернете сразу по нескольким адресам. Достаточно опять-таки загуглить.
Это совершенно завораживающее чтение. «Словарь ветров» Л.З.Проха больше похож на описание неизвестной цивилизации или историю неведомого народа, потому что у ветров все, как у людей.
У них есть имя, индивидуальность, национальность, страна, а у некоторых – и место постоянного проживания.
Например, абрего (исп. abrego) – умеренный влажный юго-западный ветер на юго-западе Испании. Сопровождается продолжительными, но сильными дождями. Возникает при движении циклонического вихря с юго-запада к Кадисскому заливу».
Тальвинд (Talwind), «вечерний или ночной горный ветер, приносящий похолодание при спокойной погоде», «дует из большой долины Мюнстерталь (бассейн реки Бирс в Эльзасе)».
 Мистраль таррау (прованс. tarraou) появляется только между Монпелье и Безье во Франции.
А северный табашник замечен только в России, на озере Селигер.    
У ветров есть если не профессия, то уж точно – специализация:
Велигер (лат. veliger) – «ветер, несущий парусные суда».
Траубенкохер (нем. Traubenkoher) дует на склонах Северных Альп и способствует созреванию винограда.
Некоторым особо привилегированным ветрам присваиваются звания и титулы за их персональную роль в истории. Так, Великим ураганом, хотя потом было много чего и пострашнее, остается «тропический циклон, пронесшийся над Антильскими островами 10 октября 1780 г. Разрушил до основания все города на островах Барбадос и Сент-Люсия, выкорчевал леса, потопил 40 кораблей в гаванях, в т. ч. остаток военного флота англичан, которые вели осаду Америки, базируясь на этих островах. Такие же разрушения ураган произвел на о. Мартиника, где волны, поднятые ветром, затопили город Сен-Пьер».
Но, несмотря на дурной характер титулованных и нетитулованных особ, для них строили храмы и дворцы. Поэтому в словарь попал и дворец Хава-Махал, «построенный в 1751 – 1768 гг. в центре города Джайпура в северо-западной Индии на некогда пустынной окраине плато Малва. Город был окружен стенами и разделен на кварталы улицами, которые ориентированы по странам света. Центральную часть города занимает дворцовый комплекс (XVIII в.) с садами, бассейнами, фонтанами и дворцом Чандра-Махал, обсерваторией Джантар-Мантар и собственно дворцом ветров».
В общем, как справедливо указано в эссе Игоря Померанцева, содержание «Словаря ветров» – поэзия.

***

Даже немного обидно, что Всемирный день ветра отмечается совсем по другим причинам. Это как вечная история про классическую музыку, от которой, по сообщениям анонимных ученых из интернет-новостей, лучше растут помидоры и увеличиваются надои молока. Всемирный день ветра (Global Wind Day) был учрежден в 2008 году Европейской ассоциацией ветроэнергетики (EWEA) и Всемирным советом по энергии ветра (GWEC).
Поля с ветроэнергетическими установками, напоминающими гигантские трехлопастные вентиляторы, стали такой же обязательной частью европейского пейзажа, как ветряные мельницы на картинах старых мастеров. Белоснежные ветряки машут крыльями в Германии, Нидерландах, Скандинавских странах.
Вокруг ветряной энергетики уже сложилась своя мифология, в которой обязательно будут и волшебные сказки, и страшилки. Прогрессивные и экологически грамотные граждане обязательно расскажут сказку о мире будущего, где электро­энергию получают только из чистых и неисчерпаемых источников: ветер и солнечный свет – это не уголь и газ. Страшилка же повествует о том, что коварное угле-газо-атомное лобби всячески препятствует осуществлению этой экологической мечты, и потому лишь доля электроэнергии, полученной с помощью ветроустановок, в мировом ее производстве составляет около трех процентов.
Впрочем, нет городка поблизости от поля с ветряками, где вам не расскажут страшилку иного толка: про то, как вот однажды оторвалось такое крыло и отлетело метров аж на триста, а то и на пятьсот и попало прямо на автобан, а там поток машин, ну, сами понимаете, что было, а что в новостях про это не говорили, так это заговор экологов. И вообще рядом с этими ветряками птичка гнезда не вьет и мобильная связь глохнет. Правда, и сказки, и страшилки, как и сами ветряки, – это все реальность европейская. Всемирный день ветра в России пока не отмечается. И не потому, что в России меньше ветра, чем в Европе. Просто у нас к нему не очень всерьез относятся и вообще не доверяют. Слишком холодные зимы, слишком суровые условия для того, чтобы полагаться на такую ненадежную вещь, как ветер. То ли дело труба, дымящая на полнеба. Она точно с места не сдвинется. Она предсказуема, тем и хороша.
Здесь действительно есть какая-то игра символов.
Наше представление о счастье, спокойствии и безопасности всегда было связано с огороженностью и замкнутостью пространства. Чтобы нигде не сквозило, не дуло. Чтобы каждая щелка была законопачена. А ветер – это всегда изменчивость, движение, перемены.
«Люди хотят жить, как в термосе», – сказал на днях мастер по установке окон о заказчиках, которые маниакально боятся сквозняков. Ну, наверное, можно это понять. Натерпелись, напростужались за всю долгую жизнь со старыми скрипучими рамами, с клейстером и бумажными лентами каждую осень. Лучше задраить люки, наглухо захлопнуть пластиковые створки. Проветривать не обязательно. Пусть воздух спертый, зато тепло.
Какой ветер в термосе?

***

Почему-то вспомнилось лето 2010 года, когда Москву заволокло дымом, а нас в деревне накрыло сорокаградусной жарой при абсолютном штиле. Аномальный атмосферный столб давил, как раскаленный утюг. И тогда мы пошли искать ветер.
В словаре Проха ему имени не нашлось. Наверное, это был какой-нибудь уж совсем маленький захолустный ветер местного значения, незначительный и незаметный, но он каким-то непостижимым образом ухитрился выжить под прессом. Он прятался в отутюженной зноем траве. Не случайно первым его обнаружил наш пес. Наверное, они с ветром были примерно одного роста. Если лечь в траву и затаить дыхание, можно было заметить еле заметное движение сухих травинок.
Еще один безымянный ветер жил на дне глубокого оврага возле ручья. Он явно двигался вслед за водой и шевелил ивовые ветки.
А потом, в середине августа, утюг перегорел и куда-то исчез сам собой. И по небу с запада на восток протянулись перистые облака – к сильному ветру. И ветер больше не нужно было искать, он был везде – в шуме деревьев, в движении лиственных теней на стенах. И тогда как-то сразу стало понятно, что ветер – это и есть счастье. Даже если он ломает ветки, переворачивает мусорные урны или раскрывает крыши.

***

Это все, конечно, не к тому, что «пусть сильнее грянет буря». Если грянет, хоть в переносном смысле, хоть в прямом, мало не покажется. И то и другое проходили, и неоднократно.
С ветроэнергетикой тоже, конечно, еще много нерешенных проблем. Ветер непостоянен, его скорость меняется, значит, выработанную энергию надо научиться сохранять на длительные сроки в большом количестве. В маленькой Дании это как-то получается, поэтому там почти половина всего электричества производится с ветроэнергетических установок. Возможно ли это в большой России – вопрос. Еще более сложный вопрос: если возможно, то когда?
И все же отсутствие ветряков на каждом шагу вовсе не повод остаться без Дня ветра. Наоборот, это возможность пока пребывать в границах поэзии, а не экономики, прекрасной бесполезности, а не безжалостной пользы.
Пока можно просто открыть окно и смотреть, как ветер раздувает шторы за неимением парусов.
Можно следить за рябью или движением облаков, волнением травы и песка, слушать, как шумят листья. Можно, наконец, найти имя своего ветра в «Словаре ветров» или, если его там нет, дать ему имя. И позвать ветер по имени.