КРУГИ ИСТОРИИ

Юбилей 1812 года. Когда рассеялся дым словесных баталий...

Весь прошлый год в наших СМИ прошел под знаком юбилея Отечественной войны 1812 года. Эта дата, как и всякая другая, в России повод не для исторического анализа и выяснения истины, а только возможность подтвердить свои политические амбиции. Федеральные каналы вели сюжет с сентиментально-патетической интонацией и патриотическим придыханием, что должно было способствовать крепкому и честному сну. Программы либеральные с комсомольским задором объясняли, что Бородино, как и вся война в целом, было проиграно, армия никуда не годилась, патриотизму откуда и взяться у солдат с их ненавистью к помещикам и офицерам, разговаривающим по-французски, а Кутузов был бездарным полководцем. Серьезные историки выступали нечасто, их голоса на фоне музыкальной какофонии едва были слышны. 

Яков Гордин. Если начинать с конца: победа, естественно, была. Армия Наполеона перестала существовать, и остатки ее остались за пределами России. Но это была своеобразная война. Наполеон Россию завоевывать не собирался. Он был человек достаточно сообразительный. Все дело было в том, чтобы заставить Александра соблюдать условия Тильзитского мира, то есть по-настоящему обеспечивать континентальную, антианглийскую блокаду. Наполеон с Александром, вообще говоря, занимались тем, что потом называлось переделом мира, поскольку были монархами крупнейших силовых держав. Оба собирались вместе завоевывать Индию, намечались маршруты, количество войск с той и другой стороны. Александру был почти обещан Константинополь.
Но! Союз с Францией и разрыв с Англией был России чрезвычайно невыгоден экономически. Восемьдесят процентов российского экспорта – это торговля с Англией. Франция в этом отношении не могла заменить Англию. Поэтому что произошло? Стали разоряться помещики. Упали цены на хлеб и на все остальные наши простые продукты. Общее недовольство еще и чисто психологического свойства: молодое офицерство воспринимало как страшное унижение капитуляцию перед стратегическим противником. Александр все это прекрасно знал. Ситуация была напряженной. Французский посол в Петербурге доносил в Париж: в петербургских гостиных говорят о том, что нужно убить императора с такой простотой, как если бы говорили «завтра будет дождь».
А Александр прекрасно помнил судьбу своего батюшки. Ведь к тому времени было убито уже три русских императора. Поэтому Александр разными хитростями пытался уклониться от прямого соблюдения договора. Торговля с Англией так или иначе продолжалась. Вот, собственно, в чем была причина похода Наполеона. Он собирался в приграничных боях разгромить русскую армию, продиктовать новые условия договора и всё. А дальше – мир и дружба. Все историки сходятся на том, что Наполеон видел в России единственного органичного союзника Франции. Такова изначальная ситуация. Это не был завоевательный поход. Война происходила на полосе, по которой шли армии. Вся остальная Россия жила, не зная войны.
Теперь что касается талантов Кутузова. Вообще начинать надо не с него. Войну, собственно говоря, выиграл Барклай-де-Толли. Идею скифской стратегии, то есть завлекания вражеской армии в глубь своих территорий, Барклай обсуждал еще в 1807 году. Эту идею он внушал Александру после поражения под Фридландом, и идея Александром была одобрена.
Отступление на Москву было предрешено обстоятельствами. А именно тем, что три русские армии были разбросаны на огромных пространствах. В непосредственной близости к Наполеону находилась только западная армия численностью 120–130 тысяч человек. Армия Наполеона насчитывала около 400 тысяч. Воевать до воссоединения армий было бессмысленно.

Но дело было еще и в принципе. Хотя оппозиция Барклаю была сильна. Вспомним стихотворение Пушкина «Полководец»:

О вождь несчастливый!.. Суров был жребий твой:
Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый не взлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.

Барклая обвиняли во всем, вплоть до измены. Великий князь Константин, который командовал гвардейским корпусом первой армии, устраивал ему оскорбительные скандалы в присутствии генералов. А он упорно гнул свою линию, армию уводил, что и было единственной возможностью. Даже после того, как они соединились с Багратионом, подавляющее численное превосходство было на стороне французов.
Кто такой Наполеон, они прекрасно понимали. Впрочем, не все. Была генеральская фронда, одним из лидеров которой был Алексей Петрович Ермолов. У него была такая формула: идти искать неприятеля и драться со всей отчаянностью. Эта группа генералов считала, что энтузиазм русских солдат преодолеет все стратегические соображения. У Багратиона в письмах находим выражение «да мы их шапками закидаем». Не знаю, тогда ли именно появилось это выражение, которое потом стало в широком ходу. Как французов можно закидать шапками, выяснилось при Бородине.
Вообще поведение Багратиона мне непонятно. Он был прекрасный тактик, опытный генерал, и почему он рвался к лобовому столкновению с превосходящими силами противника, остается только гадать. Должно быть, та же самая идея, что отчаянность преодолеет всё.
Давление оппозиции на Барклая было таким сильным, что Александр заколебался. Хотя и понимал, что Барклай прав, и тем не менее. Проблема общественного мнения в России, в данном случае дворянского общественного мнения. В конце концов, на последнем этапе, после тяжелого двухдневного сражения под Смоленском Александр заменил Барклая Кутузовым. Кутузов, как мы знаем, продолжил ту же самую стратегию, то есть отступал. Хотя Багратион продолжал кричать, что мы бы под Смоленском разбили французов в пух, если бы не отступили. Но это было полной чушью. Не отступив, русская армия скорее всего попала бы в окружение.
Надо сказать, что Кутузов более чем кто бы то ни было уважал Наполеона. Сам Кутузов был человеком очень незаурядного ума. Был ли он великим полководцем, не решаюсь сказать. Во всяком случае, он был профессиональным и талантливым военным. В том же 12-м году, летом, он путем сложных маневров разбил турецкую армию и таким образом обеспечил мир с Турцией, потому что иначе Россия воевала бы на два фронта.
Более того, Михаил Илларионович был, как я считаю, серьезным геополитическим мыслителем. Забегая вперед, можно сказать, что он не хотел уничтожения Наполеона. Его идея была в вытеснении Наполеона за пределы России, а в Европу он вообще не считал нужным идти. Есть свидетельства его резких бесед с английским генералом Вильсоном, который представлял английские интересы при русской армии. Во время преследования Наполеона тот требовал сражений, уничтожения армии, пленения ее и прочее. Кутузов ему ответил: конечно, это будет выгодно Англии, но у меня нет уверенности, что это будет выгодно России. Идея его была, очевидно, рациональна. Наполеона надо поставить на место, но иметь Францию, уже не столь сильную, как до 12-го года, в качестве противовеса Англии – это России выгодно.
Кутузов был прав. Это подтвердили события Крымской войны, когда благодаря политике Александра, а потом Николая Россия осталась без союзников, в полной изоляции. Еще перед Венским конгрессом Англия, Австрия и Франция (уже с Бурбонами) заключили секретный союз против России. «Священный союз», который так превозносили и который считали детищем Александра, был в известном смысле фикцией. Россия выполняла свои обязательства. В 1848 году Николай послал стотысячную армию спасать австрийскую империю от венгров, которые до этого австрийцев били. А когда дело дошло до конфликта с Англией и Францией, то Австрия не поддержала Россию и объявила вооруженный нейтралитет.
Теперь возвратимся к сюжету. Бородино. Это было, конечно, чудовищной жестокости сражение, которое сравнивали только с кровавой битвой при Прейсиш-Эйлау 1807 года в русско-прусско-французской войне. Под Бородином обе стороны проявили максимальное мужество и самоотверженность. Вот тут-то Багратион и понял тщету своего шапкозакидательского энтузиазма. Чрезвычайно тяжелые бои шли как раз на левом фланге, на Багратионовых флешах. Когда он увидел, как французские гренадеры без выстрела, размеренным шагом, несмотря на картечные залпы, идут на его флеши, он закричал: «Браво!»
Кто победил? Конечно же формально Наполеон вытеснил русскую армию с ее позиций. Но при этом потерял огромное количество людей. Особенно тяжелый урон был нанесен кавалерии, которая атаковала курганную батарею Раевского. То есть фактически Наполеон проиграл. Потому что уничтожить русскую армию и прекратить войну, как он предполагал, ему не удалось. Он был, разумеется, выдающийся полководец. Но у него был совсем другой, европейский опыт войны. Как было в Австрии и Пруссии? Наполеон выигрывал сражение, входил в столицу и диктовал свои условия. Но там были крошечные пространства по сравнению с Россией. Вот это каким-то странным образом и не было им учтено.
Поведение Кутузова в Бородино было действительно довольно пассивным. Но его расчет был, в общем, верен. Он собирался не столько разгромить Наполеона, понимая, что это невозможно, сколько нанести ему максимальный ущерб – и физический, и психологический. И это удалось. Армия Наполеона разбилась в некотором роде о русские позиции.
Барклай играл очень важную роль. Одним из главных его противников при отступлении был Багратион. В связи с этим нельзя не сказать о таком трагическом и одновременно патетическом эпизоде. Когда Багратиона, тяжело раненного, выносили с флешей, он увидел проезжающего мимо адъютанта Барклая и крикнул: передайте генералу Барклаю, что спасение армии зависит от него.
К Кутузову Багратион относился скептически. Но тут надо иметь в виду сложные внутригенеральские отношения. Такое интриганство, которое процветало в верхах русской армии, представить себе трудно. При железной руке Николая этого уже быть не могло. А при Александре нелюбовь к Кутузову, у которого была репутация царедворца и хитреца, вполне объяснима.
Кутузов, повторяю, был человеком мудрым. Во-первых, сдача Москвы. На это все-таки надо было решиться. У Кутузова был такой образ: Москва – это губка, которая втянет в себя армию Наполеона и погубит ее.
Много лет считалось и пропагандировалось, что французы сожгли нашу Москву. Ничего подобного. Это попросту было не в их интересах. Наполеону нужна была теплая, в прекрасном состоянии, с запасами продовольствия и оружия Москва, в которой армия могла отдохнуть. Вместо этого он получил пожарище, и это было роковым моментом. Кутузов договорился с Ростопчиным, генерал-губернатором Москвы, из Москвы был вывезен весь так называемый огнегасительный заряд, удалены все пожарные части и назначены люди для поджогов. Это была великая жертва, и Кутузов на эту жертву пошел. Александр когда узнал, что после доклада Кутузова об удачном сражении под Бородином Москва сдана, был в бешенстве. Он писал: «Вы еще обязаны ответом Отечеству за оставление Москвы».

Продолжение читайте, пожалуйста, в следующем номере