СТРАНА КАНИКУЛЫ

Летом – посмотреть и почитать. А осенью – обсудить с учениками!

Мы привычно даем ученикам задания на лето. «Почитайте, понаблюдайте, порешайте…». Благодаря нашим заданиям детям есть чем заняться, есть почва для роста, развития. А мы сами?
…Одна из коллег, учительница словесности, получила от пятиклассников список книг, которые, по мнению юных наставников, ей стоило бы почитать в свободное время. Общий круг чтения – это общий язык, общий опыт. Неплохая основа для диалога. Многим преподавателям дети отдают на лето флэшки, диски с любимыми фильмами. «Посмотрите, когда время будет! Может, вам тоже будет интересно? Поговорим осенью». Хорошее кино, как хорошая книга, – общее культурное пространство, в котором мы с учениками можем взаимодействовать.
Не так много у нас времени, чтобы знакомиться с современным искусством. А ребята, оказывается, успевают. Несмотря на привычные упреки (ничего не читают, ничем не интересуются), они читают. Да, не программные произведения. Но и не только традиционно привлекательную для молодежи фантастику, фэнтези. Книги об обычной жизни. О своей, наверное. О школе, об учителях, о родителях. И в лучших традициях мировой классики – о нравственном выборе, о страхе перед смертью, о любви. Они смотрят хорошее кино. Не банальные стрелялки с многомиллиардным бюджетом и сногсшибательными спецэффектами. В этих фильмах герои – герои жизни каждого ребенка: учителя, родители, одноклассники. Место действия – привычная классная комната, шумные школьные коридоры.
Разумеется, новые книги и фильмы не затмевают прежних. Мы рекомендуем детям наше любимое: «Мальчик со шпагой» Крапивина, «Доживем до понедельника» Станислава Ростоцкого, «Чучело» Роллана Быкова. Уже почти классика. Ребятам нравится, они сопереживают, спорят, делятся впечатлениями. Но и новый век уже вовсю стремится выразить себя. А мы не успеваем вслушаться, особенно в голоса авторов из дальних стран. Энн Файн, Анджела Нанетти, Синтия Лорд, Юханна Тидель, Деннис Ганзель, Гас Ван Сент… Образы времени, поколения. Хотя сюжет может развиваться в далекие сороковые («Остров в океане» Аники Тор) или славные шестидесятые (фильм «Вот я какой» Майкла Павоне), это взгляд на жизнь наших недавних выпускников, это мир, в котором живут наши ученики.
И летом в перерывах между прополкой грядок или веселыми походами, путешествиями в качестве летнего задания от учеников попробуем прочесть, посмотреть то, что уже давно знакомо нашим детям. Близко ли им?
Чтобы в сентябре, вернувшись, мы могли поговорить…

«Вот я какой»

– прошлогоднее американское кино, режиссер Майкл Павоне

На самом деле по-английски название звучит менее хвастливо – просто констатация факта: я такой («That’s what I am»). Время действия – шестидесятые годы ХХ века. Довольно спокойное время. И герой?– вполне спокойный подросток, обычный, прилежный, послушный. Воплощение нормы, которой осознанно и старательно придерживается. Вдруг – катастрофа: учитель делит класс на пары для выполнения итоговой учебной работы. И Энди достается самый ужасный партнер?– долговязый рыжий парень, посмешище всей школы. Оказаться рядом с ним, даже просто поздороваться при встрече – безнадежно загубить собственную репутацию. А что поделаешь? Оценка – одна на двоих. Оценки, как известно, крайне важны для нормальных учеников.
С одной стороны, привычная история «гадкого утенка», который при ближайшем рассмотрении оказывается очень достойным человеком. А его «гонители»?– жалкими созданиями. И герой может преодолеть страх, отделиться от толпы, встать на сторону друга… С другой стороны, есть нечто, разрушающее привычный стереотип. Быть не таким, как все, действительно трудно. Беда в том, что все не такие. И всем трудно. И никому не уберечься.
Трудно самому долговязому в классе: терпеть насмешки и не давать сдачи не потому, что боится или силенок не хватает, просто это неправильно, с его точки зрения (зритель вправе усомниться, достойно ли сносить безропотно удары судьбы…). Трудно учителю, про которого ходят неприличные слухи. А он молчит и не защищается. Потому что не считает нужным (и опять не всякий поддержит). Трудно директору, который ценит талантливого педагога, но одновременно должен содействовать процветанию школы. Трудно родителям, которые, опираясь на многолетний опыт, точно знают, как правильно косить траву. А сын все по-своему делает. И отец в какой-то момент решает не мешать ему, хотя тревожно наблюдает за причудливыми виражами отпрыска.
Словом, фильм о непопулярной у нас терпимости, готовности принять других людей такими, какие они есть. Об уникальности частной, личной жизни ребенка, человека. О многообразии счастья.
Финальные титры – о судьбах героев за пределами картины: один счастливо женат на любимой, у него две дочери, у другого четыре счастливых брака и отличная карьера. Личная жизнь, личный выбор, личное счастье.
Впрочем, можно и поспорить, чье счастье правильнее.

«Эксперимент-2: Волна» 

– фильм снят немецким режиссером Деннисом Ганзелем в 2008 году

 В  основе сюжета реальная история: эксперимент учителя, завершившийся трагедией.  Возможно ли сегодня превратить таких просвещенных, таких свободных и непокорных учеников, знающих свои права, в безжалостную «бессмысленную» толпу? Немцы, раненные фашистским прошлым, осмелились показать этот опыт на экране. Обычная немецкая школа, обычные дети, небрежно одетые, увлеченные музыкой, спортом, влюбленные…
Проектная неделя в программе (нам тоже хорошо знакомо это понятие): изучение различных политических систем. Учитель Райнер Венгер предпочел бы руководить группой анархистов. Но ему достался тоталитаризм. Он решил показать детям, что означает это на практике.
Все начинается так незаметно и, на наш российский взгляд, даже оптимистично. В классе подростки сидят в кругу, болтают, пьют коку, жуют чипсы. Хаос. Но педагог начинает выстраивать парты в ряды и колонны. Рассаживает учеников не по симпатиям, а по успеваемости: двоечники рядом с отличниками – показатели класса в целом улучшатся.
И уже логичным кажется требование говорить только с разрешения преподавателя и обращаться к нему не по имени, а по фамилии «герр Венгер». При ответе нужно подниматься с места, стоять ровно перед старшим по званию. Внешний облик новых «членов сплоченной команды» тоже меняется: вместо разноцветных маечек одинаковые белые рубашки.
Ученики из других классов стремятся перейти в класс к Венгеру. Здесь такой простор для творчества: придумать эмблему, создать сайт, сделать наклейки. Как упоенно несутся подростки по ночному городу, расклеивая повсюду свои логотипы. Как облегченно вздыхает мальчишка-турок, понимая, что больше никто не обидит его в чужом городе – за плечами мощь огромной команды. И мир становится предельно прост: есть наши и чужие. Чужих не жалко.
Вернуться к реальности без потерь уже не получится. Волна заберет с собой чью-то жизнь, чей-то покой.
Фашизм побежден в Германии, в мире. Но в каждом из нас? И взрослый так же беспомощен перед искушением властью, перед тьмой внутренней агрессии.
Наверное, для учителя это фильм не только о загадке человека, о психологии подростка, это еще и про ответственность педагога за слова, сказанные вроде бы не всерьез. Но зато принятые близко к сердцу учениками. Учитель про образовательные цели думает. А дети живут по-настоящему, не оставляя себе возможности «пересдать» пройденное.

«Слон» 

–  10 лет назад снятый фильм довольно известного американского независимого режиссера и сценариста Гаса Ван Сента

 Между прочим, награжден «Золотой пальмовой ветвью» в Каннах. И вроде не очень понятно – за что. Картинка на экране почти непрофессиональная (так кажется по крайней мере). Сюжет – факт из полицейской хроники плюс какие-то истории. Череда обыденных пустяков на экране. Парень опоздал на уроки из-за семейных проблем – получил выговор от директора, не вовремя вышагивающего по коридору. Фотограф-энтузиаст «щелкает» всех подряд по дороге на занятия. Парочка влюбленных выясняет отношения. Девчонки собираются прошвырнуться по магазинам и рассуждают о верности женской дружбе, которая важнее всяких случайных свиданий с парнями. Мир знакомый, привычный, кажущийся иногда нормальным, иногда убогим. Подростки, похожие на соседей по парте, которых иногда жалеешь, иногда презираешь.
В конце фильма почти все эти герои будут расстреляны. Под музыку Бетховена, под ослепительно синим небом в финальном кадре. Потому что жизнь хрупка и может внезапно прерваться (и на что ты потратил последние минуты)? Потому что мы живем без смысла, без любви и стремлений и не заслуживаем жизни? Потому что на хрупкую психику подростков пагубно влияют компьютерные игры и телевизионные сцены насилия? Ни намека на пресловутую позицию автора, никакого закадрового голоса с нравоучительными комментариями.
Сплошные вопросы без единого ответа раздражают – бесполезной жестокостью, что ли. Ни причин, ни следствий, ни добра, ни зла. И даже тайну названия никак не разгадаешь. Разве что разрушительное появление слона в посудной лавке приходит на ум или наша способность не замечать этого огромного слона, даже уперевшись в него лбом.
Что знаем мы о наших учениках, друг о друге? Речь не о способности к насилию. Просто вокруг одни слоны, которых мы не замечаем. И себя в том числе.
Во всей школе уцелеет один, тот самый опоздавший мальчик. Не потому, что опоздал. Может, случайно успел убежать. Может, потому, что заметил что-то странное в происходящем. Может, потому, что беспокоился о пьяном отце больше, чем о правилах дисциплины и дружеской болтовне.
Только считать ли уцелевшим того, кто пережил всеобщую смерть?
Этот фильм страшновато смотреть с классом, хочется поберечь детские нервы. Но учителю, наверное, стоит набраться терпения. В конце концов, это наши ученики.

«Мост  в Терабитию» 

– снят американским режиссером Габоро Цупо в 2007 году

 На первый взгляд типичное фэнтези, что-то вроде «Хроник Нарнии». Волшебное королевство, куда дети попадают, залезая в платяной шкаф или перепрыгивая через неширокую речку. В таких историях обычно фантастический мир вытесняет реальность, становится для героев (и зрителей) более значимым.
Здесь дело обстоит по-другому. Конечно, и фантастические декорации хороши, и чудища ужасны. Но настоящего мужества требуют школьные будни, требует мужества, рыцарской верности – школьная любовь. Окружающий скучный мир временами невыносим для юного художника, но вдруг взрослеющий подросток открывает подлинную красоту и радость не в воображении – в жизни. Именно благодаря сказке, которая не уводит ребенка из повседневности, а помогает соединить детские мечты с прозой жизни. Впрочем, не такой уж и скучной прозой, если человек способен, проснувшись пораньше, творить, любить, страдать и строить мосты между мирами.
Пару слов о мостах. Волшебное королевство Терабития находится в заброшенном домике, прячущемся в кроне дерева. Дерево в нашем мире превращается в доски, так же не нужные взрослым, как и сами деревья. А доски, руками ребенка, – в мост, соединяющий остров с материком, спасающий жизнь, продлевающий чудо.

«Учитель на замену»

– фильм американского режиссера Тони Кэя вышел на экраны в пршлом году

Для зрителя-педагога в нем есть одна болезненная проблема: невыносимой ответственности за тех, кого ты даже и не думал приручать, всячески убегал от этой ноши. Не вышло – дети сами приручились. Просто потому, что нуждаются в привязанности, в опоре.
А взрослый им попался обычный – не герой, не супермен, не «каменная стена». Он много страдает и многого боится. Он беспомощен, хотя и кажется поначалу таким уверенным, спокойным. Он не в силах помочь себе, тем более спасти еще кого-то. Он потому и взрослый, что сознает эту свою малость, слабость. И всячески подчеркивает свою временность в жизни детей, отчасти свою безответственность. Но для учеников эти напоминания – пустой звук. Им кажется, что настоящий взрослый на самом деле способен изменить мир, сделать людей счастливыми. А если не делает – значит, не захотел, не постарался.
Временный учитель, заменяющий что-то прочное, постоянное. Или все мы, взрослые, временны в жизни детей, пока они сами не повзрослеют? Если смогут, успеют.
Тяжело терять учителя, расставаться с ним, разочаровываться в нем. А без учителя, пусть временного, лучше?

Наринэ Абгарян, «Манюня»

читая первые страницы, еще сомневаешься,  кому адресована книга...

...герои которой десятилетние девочки, а действие происходит в последние годы советской эпохи на окраине маленького армянского городка? Ведь современным подросткам непонятны мотивы героинь и их родителей: «– Поставишь пятно – выпорю, – ласково предупредила мама, – твоим сестрам еще донашивать платье за тобой». А те, чье детство пришлось на те же годы, уже выросли и сами стали родителями. Что им до подростковых переживаний?..
Но уже к середине первой главы ты понимаешь, что попался. И оторваться от бытописания совсем не выдающихся событий нет никакой возможности.
Итак: «Жили-были в городке Берд две семьи – Абгарян и Шац.
Семья Абгарян могла похвастаться замечательным и несгибаемым как скала папой Юрой, самоотверженной и прекрасной мамой Надей и четырьмя разнокалиберными и разновозрастными дочерьми – Наринэ, Каринэ, Гаянэ и Сона...
Семья Шац могла похвастаться Ба. Конечно, кроме Ба, семья Шац включала в себя еще двух человек: дядю Мишу – сына Ба и Манюню, Дядимишину дочку и, соответственно, внучку Ба. Но похвастаться семья в первую очередь могла Ба». Манюнина бабушка – действительно выдающаяся личность, заботливо и безапелляционно дирижирующая жизнью всех окружающих, и все члены обеих семей, включая взрослых, ее побаиваются. Но несмотря на суровые воспитательные меры, Наринэ и Манюня умудряются попасть во все переделки, которые доступны человеку десяти лет от роду. Они были налысо острижены в самом начале лета из-за того, что у них завелись вши. Стреляли из папиного ружья в живущего напротив классного руководителя, но не попали. Влюбились, причем Манюня изводила объект своей страсти так, что тот позорно бежал из города: «На третий день, под покровом ночи, московские гости отбыли восвояси. Вполне возможно, что Олег, истерзанный разрушительными ухаживаниями Мани, уезжал на всякий случай переодетый, как Керенский, в костюм сестры милосердия. Это так папа предположил, комментируя поспешный их отъезд».

Одним словом, каждая глава – это кошмарный сон родителей. Том Сойер и Гек Финн – просто жалкие ботаники по сравнению с героинями повести. В то же время очевидно, что девочки – совершенно нормальные и даже симпатичные дети. Они искренни и руководствуются самыми благородными побуждениями. Просто пока не умеют соотносить свои желания с законами взрослого мира и просчитывать последствия. Оказывается, когда смотришь на происходящее с точки зрения ребенка, понимаешь, что ни взрослая логика, ни угроза неминуемого наказания никак не влияют на детское поведение.

Даниэль Пеннак, «Глаз волка»

Тоненькая книжка, в которую вмещается много смыслов и событий, как в притчу

Кажется, что здесь нет ни одного лишнего слова. Истории вынимаются одна из другой, как матрешки. Герои – у каждого яркая, вполне определенная роль почти без полутонов – исполняют свое предназначение.
В зоопарке около клетки полярного волка неподвижно стоит мальчик. Зверь, наученный горьким опытом, ненавидит людей. Всех. Но маленький человек так стойко мерзнет около клетки, что волк поневоле начинает думать о нем. Он застывает, глядя одним глазом – второй повредили люди, когда поймали его. «И тогда мальчик делает странную вещь. Которая успокаивает волка, внушает ему доверие. Мальчик закрывает один глаз.
И вот они смотрят друг на друга, глаз в глаз, в безлюдном и притихшем зоопарке, и все время, какое есть, принадлежит им».
Волк позволяет мальчику увидеть в своем зрачке всю историю своей жизни. Были в ней страх, предательство, одиночество, жертва ради спасения сестры, обретение и потеря подруги, отчаяние, ожесточение. И вечное бегство от человека, который день и ночь преследует волков, охотясь за их шкурами. В конце концов человек победил, а волк, ставший одноглазым, оказался за решеткой. Кажется, что волчье презрение и ненависть к людям вполне оправданны. Печальная история заканчивается появлением мальчика перед клеткой. Теперь его очередь.
Зовут мальчика Африка, по имени той земли, где он родился. «Но мальчик прекрасно знает, что одно имя без истории ничего не говорит. Это все равно что волк в зоопарке: всего-навсего зверь, один из многих, если не знаешь историю его жизни.

– Хорошо, Голубой Волк, я расскажу тебе свою историю.

И вот глаз мальчика в свою очередь преображается». Его история ненамного веселее: едва успев родиться, остался без родителей, был в услужении у жадного торговца, работал пастухом. Но в отличие от волка старался подружиться с теми, кто встречался ему по пути, терял своих четвероногих друзей и в поисках их исколесил всю Африку. В конце концов оказался в парижском зоопарке, где и обнаружил всех живыми и здоровыми. «Да, все тут были старые знакомые Африки, все обитатели зоопарка. Все, кроме одного.

– Все, кроме меня, да?
– Да, Голубой Волк…»

У Пеннака история не может закончиться плохо. «Поврежденный глаз волка был закрыт, потому что до появления Африки смотреть было не на что.

Но – «клик!» – разлепляются веки волка.
«Клик!» – и разлепляются веки мальчика.
– Ничего не понимаю, – скажет ветеринар.
– Я тоже, – скажет доктор»...

Конечно, чтобы понимать, нужно знать обе истории. Потому что и жизнь волка на Аляске, и мальчика в Африке вполне сопоставимы. Только относиться к ней можно по-разному. Например, сделать шаг навстречу тому, кто в силу обстоятельств оказался в клетке наедине со своим неприятием мира.

Мария Парр, «Вафельное сердце»

Дебютная книжка норвежской писательницы, рассказывающая о жизни на маленьком хуторке в бухте Щепки-Матильды

Главные герои – девятилетний Трилле, застенчивый и ранимый, особенно на фоне его подружки и одноклассницы Лены. Она настоящий сорванец и вечно подбивает приятеля на шалости, иногда довольно рискованные.
Интересно, что норвежские родители ведут себя гораздо лояльнее отечественных. Возможно, сказывается сдержанный северный темперамент. Потому что наши за любую из этих проделок всыпали бы шкодливой парочке по первое число.
Впрочем, в книжке, как и в жизни, за смешными и забавными эпизодами следуют опасные, печальные и даже трагические. Лена мечтает найти себе папу. У мальчика умирает двоюродная бабушка, а подружка уезжает в соседний город. К счастью, родители реагируют очень мудро. Папа вместо утешения поет для сына. «Когда он закончил, я разрыдался. Я рыдал до икоты. Я плакал о том, что у Лены нет папы, и что баба-тетя умерла, и что мой лучший друг уехал, не сказав даже ”прощай”».
С точки зрения взрослых, все эти события – часть обычной жизни. Мы-то привыкли заботиться главным образом о том, чтобы дети были живы-здоровы. А в их скрытой от нас жизни разворачиваются нешуточные страсти. И реагируют они, как умеют. Когда Лена сбежала из города обратно на хутор и постучала ночью в окно Трилле, он, конечно, ее не выдал. И у кого повернется язык осудить его за это? Хотя, поставив себя на место ее мамы... Кстати, обе мамы (ведь все мамы немножко феи, понимает Трилле) сумели найти решение, которое было не совсем удобно для взрослых, зато сделало счастливыми детей. И ничуть это детей не портит, и совсем это не баловство и потакание их капризам. Кстати, в ответ на человеческое отношение они и взрослеют по-человечески. В конце книжки достают бабушкину вафельницу и сами пекут «вафельное сердце».