ЦЕЛИ И ЦЕННОСТИ

Школа может стать другой!

Школа – единственная партия, которую никто не поддерживает. Ею никто не доволен. Ни ученики, ни учителя, ни родители, ни чиновники… Как же тогда существует эта система без какой-либо поддержки?
Загадка со стажем. Но бывают моменты, когда количество переходит в качество и становится очевидно, что школа может стать другой. Появляется возможность прорыва.
Рустам Курбатов, директор школы «Ковчег-XXI», видит три направления, три вектора этого прорыва.

Живое знание

Первый вектор действительных изменений школы – стремление к живому знанию.
Кого мы всегда называли образованным человеком? Того, кто прочитал много книг, помнит много историй, быстро считает в уме? Того, кто успешно отгадывает кроссворды и отвечает на вопросы брэйн-ринга? Вы улыбаетесь, а школа по-прежнему стремится именно к такому идеалу образованности. Но не ругайте школу – она выполняет заказ культуры, которая называется Культурой Просвещения, полагающей, что знать всё про всё – в этом и есть смысл, в этом истина. Отсюда и главные тревоги школьного учителя: «Ты все понял, что я объяснял? Ты все запомнил?»
Из такой школы в самом деле вышли и гениальные ученые, и известные артисты, и просто хорошо образованные люди.
 Что же вызывает сомнение? Школа выдавала «готовое знание» – выводы, формулировки, чужие мысли. С годами эти знания становились «системой взглядов», «убеждениями». Человек думал, что он думает. Если мысль протискивалась через решетку «убеждений» – он кивал головой в знак согласия. Если калибр не соответствовал – спорил и раздражался.
То, что взрослые люди сегодня трудно понимают друг друга, плод традиционного образования. Понимание ведь на самом деле не поиск «общих позиций», а расширение своей собственной. Не вталкивание чужих мыслей в решетку сознания, а способность изменить саму матрицу. Именно это свойство хочется воспитывать в детях. Понимание соседа по парте, родителей, человека другой эпохи, другой веры. Понимание музыки, живописи, литературы...
Понимание Другого, гибкость, восприимчивость – настоящие цели образования. Конечно, много знать и всегда быть уверенным в своей правоте спокойнее и легче. И все же приходится признать, что образованный человек не тот, кто знает правильные ответы, а тот, кто умеет задавать вопросы, искать, удивляться – и так всю жизнь.

А как же тестирование?

Конечно, если смириться с тем, что тест – единственная форма проверки ученика и педагога, все наши разговоры впустую. При этом вся современная казарменная школа ориентирована на тест.
В каком-то смысле тест лучше вздорного и обманного сочинения или устного рассказа по истории. Он объективен. Но всем понятно, что тест – это не знания, не умения, не творчество. В качестве дополнения к школе «теста» надо бы провозгласить школу «текста». «Тест» и «текст» – очень похожие слова, которые отличаются одной буквой, но обладают диаметрально противоположными значениями.
Текст! Вот чем заканчивается настоящее знание, текст по любому предмету. Текст в прямом смысле как выражение собственной мысли. Вместо умения спрягать и склонять – умение написать несколько строчек. Вместо заполнения галочек в клеточках – умение решить сложную задачу. Текст – лозунг другой, неказарменной школы.
К сожалению, творческий продукт, как бы банально ни выглядел термин, объективно померить нельзя. Оставим для объективности тест. Но с двумя оговорками: пусть тест будет не единственной формой оценки качества образования и пусть он проверяет только конечный результат. И при этом никто не будет влезать в тематическое планирование, в учебники, программы.
Школа пишет несколько строк своих педагогических намерений. В конце, также в объеме нескольких строк, отчитывается.
Контроль нужен. Но пускай это будет контроль результата, а не процесса, контроль на выходе, а не ежедневная, еже­урочная проверка нашей работы. Мы уже взрослые. Нам не нужно мелочной опеки.

Зона ответственности учителя

Переход от «прочного» знания к знанию «живому» – это дело действительно непростое и небыстрое Что же делать учителю сегодня? Создавать на уроках ситуацию неопределенности, недосказанности, брожения. Давать возможность детям читать, наблюдать, обсуждать, делиться мнениями. Провоцировать вопросы детей, принимать их непонимание. Слова «странно», «удивительно» – самые желанные на каждом уроке. Они дают возможность спорить. Из этого многоголосья и этой неопределенности учитель и выстраивает понимание, определенность.
Легко сказать, но трудно сделать. Иногда невозможно выстроить на уроке сколько-нибудь целостную систему, не удается добиться от ребенка «правильных» слов. Но ситуация размышления ценнее правильного решения.
К сожалению, у самого ребенка часто нет никаких вопросов. Они возникают в результате контакта учителя и ученика. Учитель, только он может высечь искру непонимания. Лучшая форма ведения урока – беседа учителя с ребенком. Живое знание рождается на каждом уроке – иначе все та же схоластика, средневековая школа, XIII век.

Парус свободы

Второй вектор изменений в школе – Свобода, или, скажем аккуратнее, интерес ребенка. Содержание образования должно строиться от интересов ребенка, от его жизненного опыта. Но без крайностей. Далеко не всегда нужно спрашивать детей, что им интересно сейчас. Умный педагог и так видит настоящий интерес ребенка и отвечает на него.
В то же время современные программы, признаемся, никак не учитывают возрастных интересов ребенка, его желаний, потребностей.
Это проблема любой жестко утвержденной программы. Достаточно сформулировать общее направление, задать принципы, оставив «пространство для ребенка». Чтобы педагог мог спрашивать и видеть, нужна ли, интересна ли ученику та или иная тема, деятельность. Между «нужно» и «интересно» поставим знак равенства.
Для реализации этого требования мало учительской инициативы. Необходимо управленческое (хотя бы на уровне завуча) решение: проверять только результат, а не процесс. Не вмешиваться в то, что происходит на уроке. Тогда учитель впустит туда столько интереса и столько детской воли, сколько сумеет. И конечно, именно «управленцы» должны минимизировать обязательный минимум, оставив педагогу и ученикам право выбирать наиболее интересные и полезные им формы и темы.

Самостоятельность ребенка

Третий вектор возможного «прорыва» – Самостоятельность. Вместо традиционного урока разнообразные ситуации взаимодействия: групповая работа, игровые формы. Учитель не единственный источник знания. Оно – знание – свободно циркулирует по классу в разных направлениях. Кто-то в одиночку работает с разными источниками информации, с книгами, фильмами, картинами, документами, а кто-то, уже сделав работу сам, помогает соседям. Самостоятельность не в следовании сиюминутным желаниям, а в том, что ребенок на уроке активен. Большую часть работы он делает сам, а не смотрит со стороны, как это делают другие.

Кто оценит качество образования?

Живое знание, свобода и самостоятельность – это не только три вектора развития школы, но и важнейшие критерии внешней оценки ее деятельности, показатель ее развития. Если невозможно оценить школу ни по одному из вышеперечисленных направлений, то никакие проектные методы или новейшие технологии нельзя считать содержательными.
Кто оценит живость знания или самостоятельность ребенка? Сам педагог. Но главные эксперты – родители. Они в первую очередь заказчики образования. Правда, их надо воспитывать. И это тоже часть работы учителя.
Вот мы все обновляем и обновляем школу – а она не обновляется, не поддается модернизации. Как будто обвели все школьное пространство меловым кругом. Мы хотим выйти, а не получается. А снаружи, во внешнем мире, как стало ясно в последние 2–3 месяца, действительно созревают перемены… Ориентация на живое, открытое знание; опора на детский интерес и отказ от традиционного представления об уроке – вот как мне видятся три возможных вектора модернизации современной школы. Три направления выхода из школьного мелового круга.

Рустам КУРБАТОВ, http://rustam-kurbatov.livejournal.com

---

Может пригодиться

Каждому учителю хочется, чтобы на уроке у ребят возникали вопросы, рождалось желание исследовать, спорить. Есть несколько секретов организации такого урока.

Семь способов спровоцировать детские вопросы

Предложить ребятам высказать собственные представления о предмете, заранее предполагая существование в классе разных точек зрения. Или предполагая внутреннюю противоречивость детской концепции. И продемонстрировать противоречия, «нестыковки».
Предложить пример, опыт, разбивающий существующие в сознании стереотипы, изученные ранее теории. Поставить опыт с совершенно неожиданным, даже нелогичным результатом.
Предъявить классу очевидное противоречие: факты, тексты, подборки документов.
Загадать загадку.
Предложить текст (фильм, документ), задевающий чувства ребят, их внутренние принципы.
Сделать так, чтобы ребята обнаружили совершенное непонимание элементарных основ, которые им казались давно выученными и понятными. Чтобы они неожиданно не смогли выполнить задачу, казавшуюся им поначалу легкой.
Указать на ошибку в журнале, учебнике.

Общее представление о «живом уроке»

Ребятам должна быть совершенно очевидна суть противоречия, препятствия, которое предстоит преодолеть. Важна четкая формулировка. Препятствие должно казаться преодолимым (хотя бы понятно, с чего начинать). При этом движение к решению проблемы связано не с выполнением заданий педагога, а с поиском ответов на собственные вопросы, с выбором собственной стратегии работы.
В результате радикального изменения первоначального представления о предмете ребята находят приемлемый для них ответ, способ действия в предлагаемой ситуации. Кстати, не обязательно верный, с точки зрения педагога или науки. Значит, появилась отправная точка нового поиска.
Важный момент – осознание учеником своего способа действия, места нового знания в уже существующей картине мира.
Иногда дети не могут сами справиться с проблемой. Учитель может подсказать способ действия, предложить конкретную книгу, стратегию. В трудных случаях приходится взрослому самому сделать вывод из всего увиденного, прочитанного. Порой даже на глазах учеников пройти путь от вопроса, гипотезы, исследования до формулировки ответа. Чем чаще у школьников будет возможность задавать вопросы и искать ответы, тем реже педагогу потребуется вмешиваться в процесс.