Как преодолеть разрыв в доступе к качественному образованию

Как-то мы стесняемся говорить о слабых детях, о слабых школах. Словно их нет в природе, неблагополучных, нерезультативных, бог весть как перебивающихся. И как-то само собой разумеется – не озвучивать стыдные данные о том, что 30% наших детей не достигают необходимого уровня грамотности по международной классификации PISA, их уровень (а речь о 15-летних) ниже даже начальной школы. Не заводим разговора о том, что 4–6% слабых школ как раз и поставляют 60% «неудов» на ЕГЭ. При том что пока ситуация разрыва между школами не катастрофическая, социальная инженерия делает свое дело: лучшим – все, «плохим» – кое-что по минимуму. 

Остановить обучение для тестирования

Традиционно это форум новейших идей, так что и формулировка темы, и содержание докладов обозначили некий поворот.
Виктор Болотов: «Мы перестаем говорить «даешь высокие баллы ЕГЭ», потому что академическая успеваемость, как показали исследования, тесно связана с социально-экономическим статусом семьи, в то время как у нас большое число школ, в которых тяжелый контингент, и кадровые ресурсы в них ограничены. Что значит – качественная работа в таких школах?»
Говорили о важности позитивного опыта учения в школе. Что бы ни было, но интерес и доверие к жизни, счастливые отношения с партнерами по образованию для ребенка гораздо важнее, чем показатели успеваемости. Это и есть качество. Да. Но как такое можно осуществить? Психологически, технически…

Стратегия на выравнивание

Разговоры о равенстве образовательных возможностей чего-то стоят, если опираются на практику. А практика школы последних лет – выбор и отбор – выпустила из бутылки опасного джинна. Слабых, трудных, «необучаемых» учителя и раньше не хотели учить, но до 9 класса были вынуждены, теперь эта часть учительской работы-заботы ушла, помогать сильным и активным требуют не только родители, но и государство. Но вот немного опомнились. А где арсенал?
Психологически – забыли, как «сеять», учить то есть. Зато горазды спрашивать. На конференции прозвучали данные: «Оценочные умения у наших учителей на последнем месте и выглядят несчастно. На первом месте оценка как способ управления детьми, а не оценивание для коррекции проблем собственного преподавания. Пропорция приоритетов перевернута – по сравнению с представлениями зарубежных педагогов» (семинар Марины Пинской «Ресурсы выравнивания качества образовательных результатов: возможности школы»). И это несмотря на то, что тема формирующего оценивания поднимается далеко не первый год, в том числе на этой конференции. Почти диагноз: учитель отворачивается от рефлексивных практик. Другой вопрос – что еще должно измениться в системе, чтобы запрос на формирующее оценивание возник.
«Стратегии – 2020» на конференции было посвящено немало обсуждений, в том числе «круглый стол», который провел Анатолий Каспржак. И как не признать – «главный по качеству» – все равно учитель и директор школы. Путь учителя – от «маркёра» к «навигатору»; путь ученика – «возьми в свои руки контроль над своим обучением». Функция школы – коррекционно-направляющая. Только если у нас технологии формирующего оценивания на нуле, питаться приходится декларациями.

Преодолевая бедность и отставание

Участников конференции познакомили с ходом выполнения проекта «Разработка программ помощи школам с низкими результатами» (Исак Фрумин). Марина Пинская, участник проекта, дала примеры того, насколько ярко меняется ситуация в школах, если поднимать ситуацию комплексно: управленцы, администрация школы, педагоги, родители – вместе. Если давать ситуации асимметричный ответ, ориентируясь на ресурсы, которые есть всегда, а не на очевидные проблемы. Также прозвучала ссылка на результаты экспертизы в области оценивания: наиболее эффективны для оценивания слабых учеников методики формирующего оценивания. Учебная ситуация для слабых очевидным образом меняется в лучшую сторону.
Еще бы. Оценка интегрирует все принципы учения и преподавания. Что, зачем, как изучать – на все вопросы отвечает оценка. А деградация системы образования во многом связана с тем, что большинство удовлетворяет монополизация оценки работы ученика учителем. Здесь узел проблем. Учителя боятся дать детям доступ к оцениванию, редко допускают к соучастию в оценивании, ведь это угрожает полной власти. Технологии же самооценки, взаимооценки если и применяются, то ради разнообразия. Некоторые учителя даже в портфолио не могут разглядеть особую оценочную технику, ставят за него оценку по пятибалльной шкале. Так, мол, понятнее.
Но неправильно выбранные техники оценивания дают ученикам неправильный посыл относительно того, зачем они учатся. Так что «бедность и отставание» у нас в головах прежде всего.

Относительно технологий

На конференции Инна Стивенс (Великобритания) рассказывала об интерактивных технологиях для формирующего оценивания, которыми широко пользуются учителя всех стран мира. Среди прочего она опросила в своей программе и собравшихся в аудитории: пульты передали лишь 6% «за». Нет запроса. Будет ли кто-то перестраивать процесс? Однако опыт у нас тоже есть. Наглядные примеры использования Google-таблиц для формирующего оценивания вы найдете в сетевом проекте «Началки» «Вчера – сегодня – завтра»: для мониторинга продуктивной деятельности команд в течение всего проекта; для оценивания деятельности команды на конкретном этапе. Для самооценки учащихся работы в группе (технология поощрения саморегуляции и сотрудничества) и рефлексии руководителей команд. Результаты ответов школьников и педагогов – участников проекта позволили ведущим сделать подведение итогов для школьников; подведение итогов для руководителей команд.
На форумах учителя рассказывают, какие возможности для формирующего оценивания представляют технологии Google, например, Google-таблицы для перекрестного оценивания образовательных продуктов – посмотреть таблицу по ссылке.
А что делаете вы?