СОБСТВЕННЫЙ ОПЫТ

Коктейль «Раскольников», или Самый необычный рецепт прочтения «Преступления и наказания»

Иногда случаются такие интересные уроки, что хочется про них рассказать кому-то. Какие ученики замечательные, как они мыслят оригинально, как сам новыми глазами увидел вроде бы хорошо знакомое! А потом, когда уже вдоволь порадовался, начинаешь думать: в самом ли деле на таком уроке ребята стали чуть образованнее, или мы стали свидетелями незатейливого веселого представления, которые так любят и умеют устраивать подростки? И куда дальше двигаться, чтобы почаще случались уроки увлекательные и содержательные?

10 класс читает Достоевского. Обычные шестнадцатилетние юноши и девушки, не гимназические. Тем не менее – многие прочли. Многим даже понравилось. Но почти всем было трудно. Ребята жаловались, что запутались в многолюдье и многоголосии романов. Далекая жизнь, чужая реальность, непонятный язык. И все-таки они ясно чувствуют: книги про что-то важное, лично значимое. Только выразить свои ощущения не могут.
Подросткам труден язык романа, так же трудно им обсуждать проблемы, волнующие героев и самих десятиклассников. Не хватает своих слов, редко в жизни доводилось философствовать. Чужие слова не помогают – умные, гладкие, они проскальзывают, не вызывая в сознании образа, не пробуждая мысли, живой эмоции. Как пересказ трудного параграфа учебника получается, а хочется как раз сию минуту возникшего ответа, открытия.
На нескольких уроках ребята знакомились с героями книг, как знакомятся с людьми: важные события жизни, что человек ценит, от чего страдает, к чему стремится. Потом пришло время контрольной, как положено – после изучения темы. Вроде принято писать сочинения. Сколько в интернете этих сочинений лежит, безликих, бездумных, очень правильных! Я даже не того боялась, что ученики мои спишут, но, начитавшись, «не переварив» толком наукообразные конструкции, сдадут что-то столь же чужое и бессмысленное. А самые искренние и думающие, оказавшись перед непосильным для их юности опытом, создадут тексты упрощенные, корявые, недостойные того усилия и напряжения, которое на них затрачено.
Как обойтись без лишних слов? В средней школе дети любили делать коллажи, символические композиции о прочитанных книгах. Но теперь они слишком взрослые, старое детское задание воспримут с усмешкой, не отнесутся к нему серьезно.
К счастью, русский язык богат синонимами. Для формулировки задания придумала современно звучащее: визуализация восприятия книги. Оговорили условия: обязательно на плоскости (лист любого формата, картона…), обязательно с опорой на текст Достоевского, чтобы могли, представляя зачетную работу, объяснить, почему нарисовано так или иначе. Не просто «я так вижу!». Допускается использование любых материалов и формы, какие только сумеешь оправдать.

– Можно работать в группе?

– Нужно!

Именно в группе, придумывая форму «визуальной композиции», ее детали, ребята смогут еще раз объяснить друг другу, что для них важно в книге, что они хотят сказать классу.
Кстати, желающие могли предпочесть всей этой зауми привычное сочинение. Желающих нашлось не много.

Зато на зачетном уроке было представлено несколько довольно интересных работ. По повести «Белые ночи» – где ночи были яркими, наполненными красками, мечтами, а дни – узкими серыми полосками.

По роману «Идиот», где князя Мышкина десятиклассники изобразили как скалу. Вообще-то сначала ребятам он казался милым, но беспомощным, бессильным, светло-прозрачным. Я слышала обрывок их обсуждения. Однако беззлобное при ближайшем рассмотрении оказалось вовсе не бесформенным, а любовь – чем-то чрезвычайно прочным и устойчивым. Фоном композиции стали приклеенные обрывки газет. Классический сюжет соединился с повседневной жизнью. Граница своего и чужого оказалась разомкнутой.
Наиболее радикальный вариант предложила компания, читавшая «Преступление и наказание». Еще перед началом зачетного урока ребята, слегка сомневаясь в исходе дела, подошли ко мне объяснять, что не сумели сделать работу, соответствующую всем заявленным требованиям. Она – визуальная, но не плоскостная. Я не очень поняла, о чем речь, перемена не оставляет времени на долгие переговоры.

– Что сделали, то и представляйте.

В центре кабинета молодые люди сдвинули две парты, на них появились заранее припасенные большие коньячные бокалы и батарея разнообразных бутылок.
Проходивший мимо классный руководитель подивился: «Что это тут у вас?»
Ребята действовали не слишком слаженно (явно не репетировали часами), но то, что они делали, привлекало внимание.
Сначала в чистый бокал девушка налила немного прозрачной воды из бутылочки «Святой источник».
Молодой человек за ее спиной прокомментировал: «Маленький Раскольников?– вода. Вода – это нечто чистое, девственное (вспомните мальчика из первого сна). Но кто угодно и что угодно может изменить цвет воды, ее свойства. Так и случилось с Раскольниковым – сумасшедшая идея полностью меняет мир его сознания и заставляет его страдать». При этих словах в бокал медленно падает капля йода, маленький коричневый вихрь постепенно превращает прозрачную воду в тревожно-коричневый раствор. Сознание Раскольникова продолжает меняться при встречах с разными героями книги. Бокал в руках девушки становится все полнее... Вот бутылка портвейна, больше всего смущавшая присутствующих. Это Мармеладов. «Вино – символ пьянства, символ того, что жизнь прожита и назад пути нет». «Старуха-процентщица – компот. Компот – это такой напиток, в который кидают все фрукты, что остались в холодильнике. Старуха-процентщица собирает всякую гадость, которую ей отдают люди. И эта гадость плавает внутри неё». Банка прокисшего персикового компота, желтая, мутная. Теперь на столе чайник с ароматной заваркой. Это мама и сестра Раскольникова. «Чай отдаёт своё тепло, чтобы согреть человека, его пьющего. Мама и сестра Раскольникова живут ради него». На фоне портвейна нелепо выглядит бутылка биокефира. Оказывается, это Разумихин. «Кефир – полезный напиток, «правильный». Так и Разумихин – правильный, «прямой». Он помогает Раскольникову, заботится о нём». Но попадание кефира в бокал не спасает ситуации, раствор становится совсем уж мутным, совершенно отвратительным. «Жена Мармеладова – крепкий чай. У этой женщины тяжелая судьба. У неё доброе сердце, но жить с ней – как пить крепкий чай: согревает, оставляя горькое послевкусие». «Порфирий Петрович – кофе. Напиток, который помогает проснуться, просветлить сознание, понять, куда идти и что делать». «Свидригайлов – кока-кола, любимый напиток молодёжи. Она такая сладкая, вкусная, привлекательная. Но кто знает, что скрывается внутри неё, каков её состав?» Кока-кола удостоена отдельного бокала. Ребята соединяют два бокала, как бы чокаясь. В одном (символ Раскольникова) что-то странное, неопределенное, в другом – приятный цвет, знакомый аромат… Сравните, обдумайте разницу.

Сонечка Мармеладова – шампунь. «Шампунь – то, что позволяет смыть грязь, стать чистым». Капля шампуня в бокале Раскольникова поднимает высокую и почти белую пену…

А затем широким жестом пенящийся раствор юноша выплескивает в раковину, бокал споласкивает, вновь наполняет чистой водой. Это символ эпилога. После страдания – очищение.

С последней парты посреди воцарившегося молчания голос:

– А что, в самом деле, когда было в тебе так грязно, потом снова может стать чисто?

Все, что обсуждалось на уроках, про воскресение, возрождение – теперь как-то очень просто и зримо материализовалось. Опыт Раскольникова, мучения Достоевского, собственные переживания присутствующих.

Я, честно признаться, боюсь комментировать. С одной стороны, я вижу в представлении мысль, действительное прочтение романа. С другой стороны, Достоевский – и биокефир? Сонечка – шампунь? Как-то примитивно. Нет, не примитивно. Комментарии ребят изобретательны, точны. Не примитивно, наверное, приземленно. А может, им этого и надо?– приземлить, чтобы дотянуться, потрогать, сделать частью своей жизни, своей культуры. Общечеловеческой, конечно, но и своей. Разве не этого я добиваюсь? Чтобы общечеловеческое и свое пересеклись для ученика.

В заключение несколько цитат из письменных комментариев десятиклассников к своему перфомансу:

«У нас очень долго не было нужной идеи. Мы крутились вокруг того, что есть «идея»?– некая капля чёрной краски (или чернил) и есть персонажи романа – цвета. Идея по­очерёдно воздействует на всех персонажей романа. Однако вскоре стало понятно, что на самом деле идея воздействует не на всех персонажей. Непонятно уже, как воплотить идею с каплей краски, но мы всё-таки еще держимся за неё, решив не менять концепцию. Мы перебрали много форм, начиная от «цветов палитры», «хронологии романа», заканчивая «временами года». Однако нам нужна была простая форма, понятная даже тем, кто, возможно, не прочёл роман. В то же время форма должна отражать нашу идею. И наконец мысль пришла! Мы рассуждали так: когда писатель создаёт персонажей, он сначала создаёт их силуэты, некие смутные подобия. Но пока книга пишется, писатель наполняет эти силуэты смыслами, красками, и получаются разные герои. Вот мы и решили представить персонажей изначально пустыми сосудами, а затем наполнить их своим пониманием. Так родилась идея со «скляночками» и «баночками». Теперь работа шла быстро. Наверное, из-за необычности идеи, из-за её близости нашему, современному миру, мы почти сразу придумали всех персонажей. А дальше оставалось только немного доработать комментарии, запастись тарой и, сжимая кулаки, ждать своего выхода». (Виль Аюпов)

«…Наше мнение о приемлемости этой символики менялось, но прийти к консенсусу все-таки удалось. Изначальный план с красками, конечно, менее зрелищен, но на нем было бы более заметно, как изменяется персонаж. В окончательной версии это не так хорошо видно, потому что правильно подобрать вещества – сложно. Но поскольку йод действительно демонстрирует «отравление» всего окружающего, на этой основе можно строить выступление. Дома, сидя в «контакте», дообсудили подробности и со спокойной душой пошли спать. Каково же было каждому из нас, проснувшись утром, осознать, что один из критериев работы – изобразить на плоскости. А у нас-то? Времени оставалось мало, что-либо переделывать уже не было смысла. Осталось только добыть посуду и ждать время «Ч». Наверное, из-за того, что это было необычно, наша работа всем понравилась, а главное, она понравилась нам самим. Процесс придумывания был увлекателен, а сам показ еще более, потому что отрепетировать, конечно, не удалось. Импровизация была нашей сестрой в тот момент». (Настя Литвинова)

«По-моему, у нас не все получилось. Жидкости должны были менять свой цвет определенным образом, но этого не было. И в этом идея с жидкостями проиграла идее с красками, а ведь в изменении цвета и была суть. Стоило лучше подумать над тем, что и с чем смешивать». (Алина Градова)

Хочется верить, разговор у нас не про чай-кофе состоялся – про Достоевского, про жизнь вообще и сегодня. Или все же сочинение задать?