Как поставить экзамен на службу ученику и учителю?

В ыпускные классы уже написали пробный ЕГЭ – опять, снова, как положено и пр., пр. О проблемах говорить все уже устали, хотя есть факты, смириться с которыми нельзя, и о некоторых, кстати, еще и не заговаривали. Например, «парадокс хорошего учителя». Заметили уже: чем основательнее и грамотнее педагог, тем труднее его ученикам сдавать ЕГЭ.
Думающие – мучаются.
Конкретно про русский язык: хороших русоведов в школах еще остается много, но их работа не идет в результаты ЕГЭ. Как так – самые понимающие в пролете?
Быстрые выводы тут ни к чему. О том, в какие психологические ловушки попадают дети при тестировании и как можно сделать экзамен более чистым, рассказывает специалист. 

К чему ведет нарушение индивидуальной системы грамотности ученика

К 14–15 годам у человека уже сложилась своя индивидуальная грамотность, и эпизодическое, «неправильное» вторжение в нее может приводить к ошибкам. Это как вопрос не из той информационной ячейки, вопрос невпопад. Результат: человек пишет грамотно, а при разборе той же ситуации начинает сомневаться. Между скоростью «выдачи» правильного написания и временем на размышления существует психологическая связь, отражающая индивидуальную структуру памяти – тут и автоматизм на подсознательном уровне, и чувство языка, и зрительная память, и личные особенности структурирования знаний. Грамотность – очень тонкое психическое качество, и логика с автоматичностью иногда плохо стыкуются. Так что же тест?
В вопрос врывается какое-то мелкое языковое явление, которое не вызвало бы затруднений «в обычном режиме» работы с языком, но и при логико-грамматическом подходе не затруднило бы в анализе (анализа нет без контекста). Тут ситуация какая-то третья: не почувствовать, не понять, а «прикинуть», догадаться.
Поэтому первое, что надо сделать для совершенствования тестов, – задать установку на бережное, уважительное отношение к системе грамотности, сформированной у ученика.
Для этого надо просто следовать в заданиях за системностью базовых грамматических категорий. Нужны системные, а не фрагментарные вопросы. Последние способны поставить в тупик кого угодно.
Понятно, что многие задания составлены исключительно для удобства компьютерной программы (это вопрос к этике разработчиков), а некоторые альтернативные ответы до смешного надуманны, и это касается КИМов по всем гуманитарным предметам. Что же, психология высказывалась не раз: надуманные искусственные задания расшатывают четкость учебного внимания.
Тем не менее: смысл и призвание учителя русского языка – помогать ребенку строить свою индивидуальную грамотность. Зачем поворачивать дело так, чтобы это было не нужно и даже вредно?

Язык в ситуации неблагоприятного применения

Уважать неплохо было бы и коммуникативную сущность русского языка. Все вопросы в тесте должны быть коммуникативно применимы, то есть благоприятно открываться на устную и письменную речь. Ключ к родному языку – эмоции. Дети же встречаются в тестах с «заумными диковинами», о чем никогда не слышали и никогда больше не услышат.
В то же время заданий, где проверялась бы разница между словарным смыслом и контекстуальным, заданий на сочетаемость слов – этого вообще нет. Разве не важно, как человек чувствует язык и с ним взаимодействует? Как идет на игру с языком? Самое важное – неинтересно.
И самое нужное: нет заданий на компрессию текста, группы предложений, словосочетаний. Хотя четкая передача смысла при экономии средств языка – насущное требование современной культуры. Совсем нет заданий по практической стилистике, что очевидным образом может привести к тому, что на уроках разговор о стилях даже не начнется, вместо него детям предложат еще и еще тесты: раскройте скобки, вставьте буквы… Хотя даже орфография представлена неполно и однобоко: без намека на правописание наречий, числительных, причастий и деепричастий. Когда системность языка скомпрометирована, кто проигрывает? Опять добросовестный учитель и старательный ученик.
Не будем сейчас говорить о технических проколах, хотя они встречаются довольно часто: в ключах, прилагаемых к тесту для проверки, содержится ошибка. Возможно, это опечатка, но два балла туда, два балла сюда – это не шутки. И поскольку мысль ребенка о возможной неточности, к сожалению, небезосновательна, тест в глазах учеников непривлекателен: «Это не та форма, в которой я могу реализовать свои знания».

Вопрос о хозяине горы

Кто тут самый главный, кто дороже, кто дешевле? ЕГЭ у нас самый главный, мы все ему служим.
Между тем не может не волновать тот факт, что доминирующая оценка по русскому на ЕГЭ – тройка, отличники часто показывают низкий результат, а безграмотно пишущие дети – неожиданно высокий. Определенно, равняться на тест в повседневной учебной работе – безумие.
Но и преимущества тестирования нельзя сбрасывать со счетов: четкая информационная очерченность ответа, быстрота проверки, сведение до минимума посредничества преподавателя.
Вероятно, всем нам следует повышать свою тестологическую грамотность. Непорядок, что методики тестирования используются массово, а до сих пор не выявлены психологические типы людей по склонности к тестированию. Не исследованы области применения тестирования в учебной работе: тест как стимул, тест как обучение, тест как форма исследовательской работы. Да и аттестационные экзамены не должны быть безвариантными.
«Все устраивает в формате ЕГЭ» лишь некоторых учеников, людей определенного психологического склада. Другим подошло бы другое – но кто этим интересуется? Например, дети с творческим мышлением охотно составляют тесты, чем не форма экзамена? Кто-то лучше говорит, чем пишет. Кто-то выгодно отличается в письменном монологическом высказывании…
Что с этим делать? Как поставить экзамен на службу ученику и учителю, а не на­оборот?
Нам самим надо больше думать про вопросы, а не про ответы.