ТЕРРИТОРИЯ РИСКА

Зона целенаправленного воспитания

Наверное, все дети уже сидят по домам: в школу пора! Кого привезли от бабушки из деревни или другого города, кого с дачи вместе со всем скарбом, кого из летнего лагеря встретили – в общем, дети возвращаются «на свое место», в семью. Тут и радость после разлуки, и ощущение обновления отношений – но и озабоченность, ибо наступает время целенаправленного воспитания. «Скульптор» судьбы ребенка (родитель) вроде бы уже изготовился, а «материал» все еще глазами хлопает. Так что возможно предисловие.

…На днях довелось услышать от десятилетней девочки:

«Я дома такая ужасная, но это только дома, а в классе меня все любят, учительница всегда хвалит».
И подумалось: какая важная и сильная штука – вера в себя. Ради ее сохранения ребенок готов к любой роли: слиться, измениться, понравиться, подражать, веселить, помогать. Да еще философски настраиваться.
А дома-то ее «видят насквозь», воспитывают, все время дают понять, что то, к чему приучают, исключительно важно, необходимо и лучше не раздражать родителей сомнениями в ярлыках – ленивая, глупая, нерадивая.
Притом не исключено, что сразу после жесткой дрессуры мама садится за компьютер и пишет на родительский форум умный человечный постинг. Это типичное для современных родителей раздвоение на «так делаю» и «так представляю» приводит к тому, что та картина отношений, которую рисуют себе взрослые, и та, в которой реально живет ребенок, не совпадают абсолютно.
Поскольку паттерны (шаблоны) поведения настолько сильно расходятся с «мыслями вообще», приходится что-то выбирать, чем-то пренебрегать – реальностью чаще всего. И надо приложить специальные усилия, чтобы добиться адекватного видения ситуации.
Для начала – просто сверить сцены из обычной детской жизни с собственным опытом воспитания. Все сцены реальные, узнаваемые, «проходные», «как у всех»…

Надежда умирает последней

Мы говорим: «Это не про нас» – когда другие люди раздают детям подзатыльники на улице, истерически орут на них, запрещают любимые игрушки или занятия. Это, конечно, какие-то дебилы, «ну мы-то не такие». Точно ли? В полной ли мере? Всегда-всегда?
Вот фрагменты из дневника девочки-восьмиклассницы:

«Через пять дней первенство России! Зона МБА (Молодежная баскетбольная ассоциация)! Я ждала этого целый год, пахала, пахала, выкладывалась из последних сил – чтобы только попасть. А теперь... Мама запрещает мне играть на турнире из-за того, что я получила недостаточно высокие отметки в школе! Ну как она не понимает, что баскетбол – это мое всё! Запретила мне ходить на тренировки. Вместо этого я буду ездить к ее подруге и заниматься химией и алгеброй.
Итак, первую тренировку я пропустила. Просидела три часа у этой Валерии Викторовны! Вернулась домой в шесть часов вечера! Просто отвратительно на душе. Позвонил тренер. Я с трудом сдерживала слезы, когда рассказывала ему о причине моего отсутствия. Вроде бы он меня понял, а вроде бы и нет. Конечно, я пропустила тренировку, а это значит, сделала два огромных шага назад! Как говорит тренер, каждая тренировка – маленький шажок вперед, а каждая пропущенная тренировка – два огромных шага назад. Вот и считай теперь, сколько всего их сложится за эти пять дней. Таких важных для меня дней!
…Я была на тренировке! Сбежала прямо с довузовской по алгебре из-под носа учительницы! Такое счастье – а лишь оттого, что я просто сходила на тренировку! Огромное удовлетворение получила от напряжения мышц, от каждой капли пота! Но если мама узнает, что я не только сбежала с довузовской, но и не пошла к Валерии Викторовне, то мне придется несладко.

…Маме позвонила Валерия. Влетело мне так, как я даже не ожидала! Да еще и папа с работы пришел злой-презлой. В общем, мне запретили заниматься баскетболом. Навсегда.

…Пропустила очередную тренировку. Пришла из школы и заперлась у себя в комнате. Отказываюсь от еды и вообще не разговариваю с родителями. А им, кажется, так даже удобней: ничего не прошу, не отвлекаю, не спорю! Тихий, примерный ребенок! Просто мечтать о таком! Плакать от такого бойкота хочется, и я плачу.

…На тренировку я снова не пошла. Но позвонил тренер, и стало легче. Он сказал, чтобы я не переживала. Сказал, что пусть алгебра, пусть химия – тоже надо, а уж на игры он меня обязательно отпросит. А еще он сказал, что я очень ценный игрок в команде! Ура! У меня еще есть надежда на игру! Хотя когда я смотрю на родителей, то начинаю в этом сильно сомневаться.

…Теперь я все время изображаю примерную дочь. Получается неважно, но им нравится. Главное не это. Когда родителям позвонил тренер, они согласились отпустить меня на игру!

…Что ж, мы выиграли. Выиграли у Москвы со счетом 97:94! Я забила 27 очков! Но праздник у меня по другому поводу: родители пришли на игру! Думаю, они увидели, что я живу баскетболом. Они, это точно, все поняли без слов, они ведь смотрели на меня. И я верю, что теперь все будет по-другому. Правильно все будет».

Обижают: часто, много,по привычке

Вера детей, особенно младших, в «нормальность» взрослых, правильность их поведения – полная. Так устроен ребенок: ни границ, ни дистанции между собой и близким взрослым не удерживает, сливается с ним безусловно. И это когда еще ему исполнится 12–13 лет и он начнет сомневаться, спорить, даже сопротивляться! Так далеко родители не заглядывают. Но вот что пишет семиклассник:

«Сегодня узнал, что моего одноклас­сника избили родители. Он очень хороший человек, но дома ему всегда гадости говорят, и он притерпелся. И вроде он старается, как лучше, и почти все у него хорошо, и придраться конкретно не к чему, а все равно – «ты посмотри на себя, урод, что из тебя вырастет!». Они говорят это при посторонних. Я ему советовал, что терпеть хамство не надо, нельзя, и вот он стал «отвечать» и получил. Что ж, видно, против родителей, объединенных плохим отношением к сыну, не пойдешь. И страшно это – ярость взрослых. Он даже немного оказался покалечен. И я растерялся. А он почему-то нет. Стал говорить, что при первом случае уйдет из дома, что ненавидит. Но почему он должен уходить? Куда? Может, ему тоже начать стульями кидаться, как его отец?»

Или семиклассница рассказывает:

«Дома постоянно ссоримся, на ровном месте. Перекосы родительского разума: «Не смей спорить! Никогда! Со мной! Слышишь!» Они постоянно отключают мне интернет: «Лучше бы ты книжку полезную почитала, чем комментировать фотки «Вконтакте» или в «Аське» куковать». Но я не вижу, чтобы мама или папа держали в руках книжку. Они все время смотрят телевизор. Маму с бабушкой при просмотре «Ефросиньи» отвлекать нельзя. Как же, а вдруг пропустят, какую Аллочка состроила очередную пакость! Смотрят не отрываясь. Я бы им сказала, как омерзительно то, что они смотрят, что лучше бы они книжку полезную почитали. Но что толку усугублять, опять начнут кричать, что обо мне же заботятся. В общем, я им ни в чем не верю и нахожу обходные пути для своих интересов».

Где, кстати, гарантия, что потом отношения выровняются, плохое забудется и еще «спасибо скажут». Ведь давят на ребенка не «затем, чтобы», а «потому что»: проще управлять, хочется почувствовать власть, уверенность в своей правоте, признание значимости в жизни другого человека. Захочу – будет, не захочу – не будет.

Сюда отнесем это свидетельство: «На встрече одноклассников я с удивлением узнала в почти что опустившемся человеке самого яркого парня нашего выпуска. Он не только прекрасно учился, но и бесподобно рисовал – всех и всегда, хотя нигде не занимался. И что же случилось? Обыкновенная история: родители, люди строгие, сочли, что он должен стать инженером, «без этих глупостей», он выучился, пришел на завод, где его уже поджидала стезя оформителя, на которой он и застрял. Я спросила, рисует ли он для себя или на продажу – «нет, давно нет, о чем и говорить».

Такое продолжение, а то и похуже, у детей, принявших игру родителей в уверенных воспитателей за чистую монету, подчинившихся родительскому проекту. Еще потом им бывает сказано: «Сам виноват, ты бы…» То-то и оно, что никакого глобального смысла в настаивании на своем, требовании неукоснительности и в прочей строгости нет. Только эгоизм и психотерапия. Потому что уровень агрессии в обществе очень высок, по адресу ее направить нет возможности – что делать, выхаживаемся на детях. Хотя бы ясно это осознавать, хотя бы детей предупреждать, что ли.

Пока они в зависимом состоянии…

Исходные ситуации, которые мы привели выше, только для данного текста исходные. Если «по жизни», то они – результат еще каких-то печальных обстоятельств, однако всего нам здесь не размотать, а вот данности посмотреть в глаза стоило бы.
Потому что люди думают и так: кругом конкуренция, она в воздухе разлита, так что «железные» родители несут ребенку в общем-то правильную весть о мире, пусть социализируется, а то не выживет.
Но это – если допускать, что своей системы ценностей никто не имеет, не создает, не хранит и детям не положено. И пусть все будет автоматизировано: привычка слушаться сильных, правильно чистить зубы, распределять одежду по местам и тому подобные действия. Добиваясь этого, можно даже проявить удаль, испытать эйфорию, еще бы, ровно на этих «пунктиках» строится все наше воспитание, включая формирование самооценки ребенка!
На самом деле мы настолько боимся своей внутренней несостоятельности, что заранее перенаправляем силы на борьбу за состоятельность внешнюю. И тем активнее, чем больше паника по поводу «а вдруг они раскусят, догадаются, что я несовершенен». Отсюда все эти «я сказал», «я передумал», «тут я принимаю решения»?– то повеление подчиниться, осознать свое ничтожество и немедленно слиться с пейзажем.
Но они уже в 8–9 лет никак не сливаются, ищут свой смысл и всегда начинают с конфронтации. Этому, кстати, их не учат, это работает инстинкт самосохранения, выражающийся в требовании веры и признания. Что же получают в ответ?
Вся энциклопедия детского горя, если взяться ее листать, состоит из историй о том, как взрослые этот инстинкт гнут, ломают, всячески изничтожают. Распробовав же вкус насилия, остановиться не могут. Даже сегодня, когда спрос на бесхребетных в обществе уже прекратился, взрослые продолжают ломать детскую волю об колено – по какой-то традиции, наверное. Хотя куда уж традиционней пословицы «Бог-то бог, да сам будь не плох».