Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №13/2011
Первая тетрадь
Политика образования

ТЕМА С ПРОДОЛЖЕНИЕМ


Кожурина Людмила

Бикфордов шнур единого экзамена

Конфликт интересов школ, учеников и вузов, заложенный в ЕГЭ изначально, перешел в открытую стадию


C конца июня и по сей день идут многочисленные мероприятия по обсуждению итогов кампании ЕГЭ-2011: комиссии, палаты, семинары; предложения, решения, поручения. Обобщить, представить, доложить – вплоть до Контрольного управления Президента РФ.
Причина ажиотажа известна: ЕГЭ обнаружил неожиданно много лазеек для махинаций – как технологических, так и авантюристских. Люди пускаются во все тяжкие ради результата – то ли совести не?осталось, то?ли ставки у этого экзамена слишком высокие.
Так или иначе, но цель всевозможных совещаний – навести порядок в?ЕГЭ и повысить к нему доверие общества.
Как?
С этого вопроса обсуждения начинались, однако к чему приходили?

Один-единственный

Как только начались июньские ЕГЭ-скандалы, учителя стали писать нам: «Не дайте свалить ЕГЭ, это будет конец». Логика открывалась в переписке: учителю ясно, чему учить, ученик уверен, что учитель дает ему ровно то, что необходимо для сдачи экзамена, и на этой почве между ними возникает сообщничество, в лучшем виде – сотрудничество. Поэтому надо просто надавать по рукам всем прохиндеям, и побольнее, чтобы в детях не угасла вера в справедливость учительских слов о важности знаний (путевка в жизнь) и ценности нравственных качеств (они обязательно конвертируются в успех). Так все понятно и так работать получается.
Но ведь есть жизнь и после ЕГЭ! По данным Центра политических технологий, в 2007 году только 7% старшеклассников допускали мысль о списывании как способе получения высокого результата, а в 2011-м уже половина детей не видят в этом ничего зазорного. «Недоверие власти выражают 2/3 населения: государство не соблюдает социальный контракт – процветание общества в обмен на лояльность, коррупция достигла невиданных масштабов, люди сомневаются в способности государства воплотить в жизнь заявленные проекты, а молодые чувствуют неуверенность и социальную незащищенность – растет агрессия» (Ольга Зевина, семинар в ГУ-ВШЭ).
Притом никакой реальной альтернативы, кроме как готовиться к ЕГЭ, у подростков нет. Просто – лазером по глазам. Дома, в школе – егэ-егэ-егэ.
Хотя «никакая одна процедура сама по себе не даст объективной оценки качества знаний, поэтому формула «единый, но не единственный» должна четко быть понята и отрефлексирована на самых разных уровнях» (Александр Асмолов, «круглый стол» в Общественной палате).

Универсальная машинка

Руководители образования, управленцы между тем никак в эту игрушку не наиграются. На заседании Общественной палаты даже после неоднократных высказываний экспертов о том, что ЕГЭ как инструмент не может применяться для решения управленческих вопросов, ибо чем больше социально нагружены показатели, тем больше они смещаются, и хорошо бы законодательно ввести запрет на использование ЕГЭ кроме как для целей ЕГЭ, – и после этого Альберт Гильмутдинов, министр образования Республики Татарстан, уверял, что может, да еще как. Третий год подряд первокурсники вузов Татарстана обязаны снова писать ЕГЭ – а вдруг баллы заработаны нечестно? Технология ЕГЭ используется и для выяснения готовности выпускников педвузов Татарстана: все сдают, и беда, если мало баллов набирают. Сдают ЕГЭ и аттестующиеся учителя. И маленькие дети готовятся: ежегодный мониторинг с 4 класса и меры к учителям по результатам. «Без копейки вложений мы добились серьезного прироста профессиональной подготовки учителей, без копейки!» (Альберт Гильмутдинов).
В то же время преподаватели московских вузов, где ничего такого пока не делается, свидетельствуют: в первую сессию студенты более-менее подтверждают высокие баллы, а вот летнюю сдают плохо (Борис Старцев, Общественная палата). Понятно почему: их не натаскивают, а как учиться самостоятельно, они не знают. Это если под профессионализмом учителя понимать только четкие ответы на задания ЕГЭ. Сверхпечально, по выражению Александра Асмолова: «КИМы вступают в резкое противоречие с инновационными стандартами образования, которые приняты для начальной школы, для средней школы, а полные похороны ЕГЭ как непродуктивной дрессуры будут, когда вступят стандарты старшей школы. Где креативный момент, задачи в условиях неопределенности? Где то, что нужно человеку в современном обществе?»

Многомерность и многофакторность

О необходимости создания в России независимой системы оценки образования говорил Виктор Болотов: «Такой, где будут и первые классы, и начальная школа. И пятый класс, и другие, где будут мониторинги, независимые методики, где будет задействована внутришкольная система оценивания. Я подчеркиваю важность внутришкольной системы оценивания».
О том, что оценка образования – хоть системы в целом, хоть отдельного человека – должна быть многофакторной, говорили на совещаниях все и всюду. Кто бы спорил. Но о том, что же мешает ее разработать и принять, – молчок. Игорь Реморенко, замминистра образования и науки РФ, говорил: «ЕГЭ – новая технология, а образ мыслей и образ жизни у людей старые. Наши люди просто не способны шагнуть дальше бинарной логики: разрешить/ запретить; дать/ забрать. На самом деле регулирование и нормирование многомерно. А не дается нам эта многоаспектность» (выступление на семинаре в ГУ-ВШЭ).
А что же она не дается? Или просто  нигде не допускается? Чуть сказал против шерсти – «Очень интересно, но у нас это не работает»; заговорил понастойчивее?– «Ведите себя прилично»; еще хочешь говорить – «Ну нет, я вас не перебивал». Такие модели общения, к сожалению, у нас в ходу на совещаниях любого уровня. Потому и дела продвигаются не иначе как под большим давлением. Но к делу!

Еще раз про опасности сплошного тестирования

В № 50/2001 «ПС» была опубликована статья Артема Соловейчика «В чем сегодня опасность единого экзамена?» – ровно 10 лет назад, когда ЕГЭ был проведен впервые. Однако остроту и своевременность основных ее положений стало хорошо слышно именно сегодня. Приведем статью в кратком изложении.
«…ЕГЭ вводится на фоне столкновения интересов основных участников: ученики, школы и вузы – их интересы разнятся.
Это столкновение интересов пытаются разрешить силовыми методами: с помощью ЕГЭ государство получает средство наведения порядка в системе образования: все поделятся на плохих учеников и хороших, на плохие школы и хорошие, на плохие вузы и хорошие, на регионы со слабой системой образования и регионы с эффективной системой образования, а потом останется только принимать грамотные управленческие решения. Но в том-то и дело, что в ситуации конфликта интересов реальную ситуацию не сможет узнать никто. И если ученика, школу, вуз еще можно держать под контролем, то регион откажется быть в плохих и найдет способ выдать на-гора такую «объективную» информацию, что мало не покажется. И никакая ФСБ не спасет, не говоря уже о том, что необходимость привлечения силовых структур для борьбы с нечестностью в школе – очевидный факт управленческой несостоятельности. Ни с чем разобраться в условиях конфликта интересов в принципе невозможно.
Государству требуется создать ситуацию сотрудничества между учеником, школой и вузом, поскольку отрицательные стороны любого явления уменьшаются в ситуации сотрудничества и гипертрофируются в ситуации конфронтации.
…Но по какому-то странному недоразумению ЕГЭ сразу объявили средством борьбы с коррупцией в вузах. Сломить сопротивление вузов силой можно, но получится невеселая картина: отторжение «не своих» студентов, обвинения в падении общего образовательного уровня, в невозможности учить отобранных по плохим тестам плохих студентов. Вузы следует оставить как участников отбора абитуриентов. Пусть не в полной мере, как сейчас, но вузы должны остаться субъектами отбора своих студентов. У вуза должны быть свои требования, но пусть требования вузов выполняют только те, кто хочет в них поступать. А для остальных должны быть оставлены возможности получить аттестат, используя иные формы итоговой аттестации.
…Школа. Она превратится в самую настоящую падчерицу. Все ее контролируют, всем она должна, а сама никакого участия в аттестации не принимает. В результате полного сведения на нет ценности школьного аттестата учителя обретут в своих классах совершенно равнодушных учеников, которые либо будут просить натаскивать их на тесты, либо вообще перестанут ходить в класс. Соблюсти интересы школы – повысить ценность школьных аттестатов.
…Выпускник, ученик. Он должен сам решать, что ему делать. Тогда он участник ситуации, а не приговоренный. Нельзя сводить все возможности человека определить свою дальнейшую судьбу к одной-единственной попытке – из-за этого отрицательные стороны тестовых технологий становятся предельно высокими. Необходимо создать большее количество попыток (причем они могут быть технологически различными), пусть сдает, пока не убедится, что оценка его устраивает или что получить оценку выше он не может. ЕГЭ должен проводиться три-четыре раза в год, а результаты тестирования должны присылаться в запечатанном конверте только самому ученику, чтобы он и только он решал, как воспользоваться полученным результатом.
…А для анализа реальной ситуации в образовании государство может проводить исследовательское тестирование, выборочное или сплошное, но не затрагивающее интересов школьников».
Как ни странно, и через 10 лет обсуждение недостатков ЕГЭ и мер по его совершенствованию идет в основном по пути усиления конфронтации: ужесточить, проконтролировать, наказать – заставить уважать государственное мероприятие, и хоть трава не расти.
На многих обсуждениях кампании ЕГЭ-2011 что удалось увидеть? Менее дружественно встречают идею открытого банка заданий ЕГЭ, чем предложение открытой интернет-трансляции из аудиторий, в которых сдают ЕГЭ. Больше сомнений вызывает выведение ЕГЭ из школы в независимые центры, чем применение (а сначала установление) суровых санкций к нарушителям. Управленцы-практики вовсе не готовы расставаться с ЕГЭ как мерилом всего и вся в своей вотчине, а практики-педагоги – как с самой лучшей упряжью для укрощения нежелающих учиться.
Да и сама мысль о том, что каждый ребенок обязан пройти безальтернативную процедуру ЕГЭ, почти ни у кого не вызывает сомнений. Обязан! А чтобы он это понял, чтобы другого смысла учения не видел, экзаменовать его надо начать как можно раньше и делать это как можно чаще (самое частотное предложение на всех обсуждениях этого лета).
Вот что нас греет на самом деле. А раз так – висит на заборе мочало, начнем эту сказку сначала…

Рейтинг@Mail.ru