Сильный учитель. Образ притягательный, но...

Вот пишут: «Хорошо поставленный голос, строгий взгляд, быстрая реакция… только такие учителя добиваются успеха в школе. Сильные учителя! У них все хорошо. Дети любят, родители уважают, результаты ЕГЭ выше средних по району. Они никогда не будут работать по-другому. Зачем? У них все хорошо! Сильные учителя – тупиковая ветвь школьной эволюции. Чтобы поменяться, чтобы работать по-другому, надо пережить ситуацию, когда “ничего не получается” и дети “ничего не хотят”…» – директор школы, между прочим, пишет. И берет Окуджаву в аккомпаниаторы: «Знать, надо вымокнуть до нитки…»
Что же ему так грустно, когда всем весело, а у людей все хорошо? Какsие такие «заколоченные калитки», к которым надо « руки протянуть» (слова из песни, к которой нас отсылает автор текста)?
И с чего такая неприязнь к сильным учителям: «тупиковая ветвь школьной эволюции»?

…Наверное, претит маска. Образ идеального учителя снят, освоен, закреплен. Сама простота работы в маске (меньше усилий) может огорчать вдумчивого человека: с виду эффектно, а ни о чем. Но дети легко «ведутся» на образ сильного, уверенного человека. Им кажется, он гений, хотя увлеченность таким примером вряд ли на пользу.
У них всегда все правильно: и почерк, и дикция, и идеально белый носовой платочек. Основа их авторитета – недосягаемость. Просто невозможно столько знать, так говорить, так себя нести. Никто не смеет прекословить. Как следствие – никто не смеет находиться рядом и быть собой, оставаться вне сравнения и влияния.
Вот тут, наверное, и кроется разгадка плохого хорошего учителя: он не для детей. Он-то как раз «от детей» как можно дальше, и нет никакого противоречия в том, что дети его любят. Любят и солнце на небе, и ледоход на реке, и сильного учителя обожают. Но трудно представить, чтобы и все другие взрослые прошли по жизни ребенка вот так, без проблеска подлинности, без настоящей заинтересованности. Светили и не согревали, манили и не касались.
Верно, предпочтительнее образ рук, протянутых к заколоченной калитке (к чему нас отсылает автор парадоксального письма), – вполне себе педагогическая метафора.
Но точно ли для того, чтобы стать полезным для детей человеком, учителю необходимо хлебнуть горюшка, попасть в патовую ситуацию или еще как-то претерпеть в жизни?
А если просто: сойти с котурнов, отвязать латы, щитки, снять каску, убрать подальше бронежилет, все эти наши учительские виртуальные доспехи для повседневной носки, все многочисленные средства самозащиты, в том числе агрессивный лексикон и инфинитивную грамматику, – и вынести, выкинуть.
И стать тем, чем являешься, каким создан ведь для чего-то...