РОДИТЕЛЬСКИЕ ИСТОРИИ

Он отказался надевать сказочный костюм...

Понедельник.
Это современный учебный центр. Он развивает творческие способности и память. Преподносит иностранные языки как веселую игру. Учит ставить перед собой цели и добиваться их. А главное, атмосфера: сказочная. Все преподаватели одеты в костюмы сказочных персонажей. И ученики тоже. Уроки ведут волшебницы, колдуньи и феи. И даже дети на занятиях изготавливают волшебные палочки. Говорят, после посещения этого центра у многих детей улучшается успеваемость. Это было бы прекрасно.

Вторник.
Произошло ужасное. Точнее, у меня ужасный сын. Или это я ужасная, раз воспитала такого ребенка. Он отказался надевать сказочный костюм. Он отказался заниматься. Говорят, просто встал и сказал: «Не буду. Не считаю нужным». Господи, как он смел такое сказать? Кто его вообще научил так вести себя со взрослыми?
Преподаватели – две дамы и один мужчина – говорят, что упрашивали его так и этак – и ни с места. Мужчина – тот вообще был в шоке. При всем том, что характер у него спокойный, доброжелательный. Действительно, такой импозантный мужчина, корректный, воспитанный – кто бы мог подумать!
Мы, говорят, его упрашивали по очереди, потом все вместе, чего только не придумывали, а он залез под стол и стал плакать! Правда, к концу занятия вылез и все-таки сделал одно задание и даже, говорят, хорошо сделал, но какой позор!
Директор была в настоящей истерике. Кричала, что мальчика нужно лечить медикаментами. Не знаю, как мальчика, а меня точно теперь нужно лечить медикаментами: я пришла, кругом крик, скандал, преподаватели пьют капли – а мальчишка спокойно играет в вестибюле, как будто ничего не произошло! А муж? Эти мужчины, иногда просто слов нет! Он просто не понимает всей важности положения. Он не понимает, что ребенок меня опозорил. И вообще всю семью опозорил. Муж на это сказал, что опозоренным себя не считает, а совсем наоборот, гордится своим сыном, который встал и сказал четверым взрослым: «Я считаю, что мне не это нужно!» И героически – хоть бы не при ребенке сказал! – героически держал оборону. И вместо того чтобы сделать сыну внушение, ужасно смеялся. Сказал, что парень – молоток. Конечно, молоток – в смысле упрямства и удара, который он нанес по психике матери. По психике матери, двух преподавательниц-женщин и одного мужчины. Не говоря уже о примере, который он подает детям!

Среда.
Звонила Оля, моя школьная подруга. Говорит, что сын ее сестры, очень застенчивый ребенок, совершенно переменился после занятий у психолога. Я, конечно, попросила телефон. В пятницу прием.

Пятница.
Психологом оказалась молодая девушка, совсем скромная, без этой их профессиональной улыбки, совсем обыкновенная. Она выслушала, записала что-то в свой журнал и спросила:
– А почему, собственно, он должен хотеть заниматься в этом центре? Вот вы бы на его месте хотели?
Я так и осталась сидеть с открытым ртом. Я об этом раньше не думала. Попробовала представить себя на месте сына. И подумала, что… в общем, я бы тоже отказалась надевать сказочный костюм. А еще я тоже была застенчивым ребенком. И тоже рыдала, когда на меня пытались давить. Особенно все вместе. И лучшее, что можно было сделать, – это оставить меня на время в покое.
А психолог продолжала:
– Подумайте, ведь это вы за него решили, что ему это необходимо. А он так не считает.
– Но ведь это, – говорю, – безобразие!
А она спросила:
– Скажите, разве у вас в детстве не было так, что вас не спрашивая отдавали на какие-нибудь занятия?
Я подумала.
– Да, такой случай был.
Да, правда. Мне было тогда пять лет, и родители отдали меня на танцы. Там было ужасно. Там… нет, преподаватели были другие. Моему сыну и не снилась та злобная тетка, которая шлепала по ногам и кричала, что я бревно. Сын даже из-за кресла высунулся.
Психолог ему говорит:
– Привет! Меня зовут Наташа, а тебя как?
Потом поворачивается ко мне и говорит:
– Продолжайте, пожалуйста.
– У меня ничего не получалось. И меня выгнали с танцев. Сказали, что я неуклюжая.
– Неправда! – сказал сын.
– Почему ты так думаешь? – поинтересовалась Наташа.
Я говорю:
– Во-первых, когда взрослые разговаривают, дети не вмешиваются. И во-вторых, отвечай, когда тебя спрашивают.
И этот ребенок – вы не поверите! – опять полез за кресло.
Наташа говорит:
– Подождите. Не надо.
– Но ведь это, – говорю, – невыносимо! Ему говоришь-говоришь...
– Но ведь мальчик тоже хочет участвовать в беседе, – сказала Наташа.
Тут она не права. Какая разница, чего он хочет? Сто раз ему повторяла: существует элементарная вежливость!
А Наташа говорит:
– Видишь вон там песочницу?
В кабинете, точно, стояла песочница.
– Хочешь поиграть? – спрашивает Наташа.
Этот ребенок помотал головой. Может, с ним действительно не все в порядке? Девять лет – и такая патологическая застенчивость! Но я не знаю, ума не приложу, как с ним быть!
– А чем ты хочешь заняться?
Ребенок пожал плечами.
– Ну хорошо, – сказала психолог, – а что ты любишь?
– Компьютерные игры!
Это, честное слово, не ребенок, это какой-то позор!
– Давай представим, что это все, – Наташа показала на песочницу, – как будто компьютерная игра, только все по-настоящему.
Ребенок посмотрел на меня.
– И в этой игре, – продолжала Наташа, – тебе нужно построить свой мир. Из всего, что ты видишь под рукой.
Она обвела рукой полки с игрушками. Надо сказать, что на этих полках и мне было бы любопытно осмотреться. Три полки, заставленные фигурками животных, птиц, насекомых, людей, растений, кукольных домиков, вертолеты, пароходы – чего угодно!
Тут, конечно, было не устоять.
– А сейчас вы танцуете? – спросила Наташа, пока сын собирал свой мир.
Я говорю:
– Только когда никто не видит!
– Не любите танцевать? – удивилась Наташа.
Я честно призналась, что люблю, но не умею. Наташа сказала, что есть очень много мест, где можно этому научиться. Ну… если только потом. Надо подумать. Наташа предложила поразмыслить на эту тему, и мы посмотрели, что за мир получился у сына.
Это был мир не сказать чтобы страшный, но от него делалось как-то не по себе. Большую его часть населяли крокодилы, пауки, драконы, а также адский пес Цербер. Сын, конечно, больше всего на свете любит животных, которых остальные считают не очень-то симпатичными: пауков, летучих мышей, змей, ящериц. Ну, допустим, ящериц я и сама люблю. И все-таки мир, который построил сын, выглядел несимпатично. Не хотелось бы в таком жить.
– Хм-м, – сказала Наташа, – а ты здесь есть?
Сын подумал и ответил, что есть.
– Где? – хором спросили мы.
Ребенок показал на маленького серого крокодила, который почти полностью зарылся в песок.
– Хм-м, – опять сказала Наташа, – а что это у него только глаза наружу?
– Чтобы все видеть, – ответил сын.
Наташа говорит:
– Ну хорошо. А мама твоя тоже здесь есть?
Петечка кивнул.
– Ну-ка, ну-ка, – оживилась Наташа, – покажи.
Он показал. Я убью этого мальчика. Он нарочно. Маму в его мире изображал адский пес Цербер. Я, конечно, не была уверена, что сын как следует знает, чем назвал родную мать, но стало ужасно не по себе. Потому что мне кажется, что сын над родной матерью издевается.
– А папа вот, – показал этот мальчик.
Папу изображал небольшой черный дракон. Он сидел на бортике песочницы и наблюдал.
– Хм-м, – задумалась Наташа, – а почему он так далеко от вас с мамой?
– Работы много! – вздохнул ребенок.
– Но он вас с мамой видит?
– Конечно, видит!
– А он добрый или злой?
– Добрый, – ответил сын.
И добавил:
– Большую часть времени.
Хотя это поклеп: папа у нас добрый все время. Просто у него, правда, все время работа и жизнь не сахар.
Дальше Наташа продолжала задавать вопросы, а я ужасалась. Выходит, один – несчастный крокодил, второй – добрый дракон, а я – исчадие ада?! Вот так всегда, стараешься как лучше, а что получается?
– Так, – сказала Наташа, – ситуация проясняется.
И начала этого мальчика хвалить. И толковый он, и старательный, и какое-то там мышление у него развито. Потом мы договорились о встрече через неделю. На прощание Наташа сказала:
– Мой рецепт: хвалить и не кричать! Разве вы не видите, как он старается?
Я, честно говоря, ничего такого не видела. Но мне приятно, что кто-то видит, что сын старается. Еще Наташа сказала:
– Не торопите события. И не ругайте его. Найдите хорошие слова.

Воскресенье.
Я стараюсь. Ребенок опять не убрал свою комнату. Хотя и обещал. Мне очень хотелось сообщить, что он бестолочь, но я сказала:
– Убери свою комнату.
Сын сделал вид, что он цветочек, который вянет. Тогда я взяла опрыскиватель для цветов и побрызгала несчастное растение. Растение попробовало ухватить меня за ногу, но было схвачено само.
– Я адский пес Цербер и сейчас тебя съем!
– А я тебя не боюсь! – нахально заявил сын. – Поможешь мне с уборкой?

Следующая пятница.
В этот раз одной песочницы сыну не хватило, и мира получилось целых два. Один страшный, второй – не очень. На этот раз сын был маленьким зеленым драконом, который сидит на пальме и смотрит, как большой красный дракон в лесу из перьев смотрится в зеркало. Красным драконом была я. Папа на этот раз был вертолетом, который летает над драконами и никак не может сделать посадку на пальме.
Наташа сказала, что ребенку недостает внимания. И посоветовала проводить с ним больше времени.

Некоторое время спустя.
Дома сын узнал, что мама собирается играть с ним в «Поднебесных ястребов». Он сначала не поверил своим ушам, а потом страшно обрадовался. Как-то получилось, что слушать маму, которая играет с тобой в любимую игру, гораздо интереснее, чем просто маму. Словом, жизнь у нас улучшилась очень существенно. Одно только плохо: сын по-прежнему очень застенчив. Но Наташа сказала не настаивать. Я вздыхаю и не настаиваю. Еще она сказала хвалить, но хвалить даром я отказываюсь, кто бы что ни говорил. Похвалу нужно заслужить. Так я ребенку и сказала. И теперь он нахально требует похвалы за каждую помытую тарелку. Но, честно говоря, помытая тарелка – аргумент.
В общем, так мы и живем целых полтора месяца. Время от времени заглядываем к Наташе, делаем там какие-нибудь тесты, отвечаем на вопросы и так далее. Результаты тестов, кстати, хорошие. Только Наташа предупредила, чтобы я не ругала сына, когда он начнет хвастаться. Говорит, это такой период.