ЗАПИСКИ О ТОМ, ЗАЧЕМ МЫ ПРИХОДИМ В ПРОФЕССИЮ

«Держать свою дверь открытой»

Зайдешь на сайт иной учительницы – а там список: мои достижения, повышение квалификации, результаты олимпиадников, результаты моих конкурсантов. И картинка: кубок на стопке рамок от дипломов. И эпиграф из Ахматовой: «Я знаю, ты моя награда / За годы боли и труда, / За то, что я земным отрадам /Не предавалась никогда!» Курьез? А ведь и свидетельство нашего времени: каждый шаг, каждый вздох учителя – для бухгалтерии. По счастью, подобные факты лишь оттеняют нормальное положение вещей, при котором учитель постоянно «собирает себя» для лучшей работы с детьми, неустанно формирует пространство своих отношений с ними…

Точка, где еще ничего не решено

Так вот, у меня гимназистки. Долго рассказывать, как я связалась с этим счастьем, в целом – по идейным соображениям: меня греет мысль, что я таким образом работаю на эволюцию. Эволюция, по-моему, взрослым не светит, а вот если стоять при началах, в той точке, где еще ничего не решено, и просто удерживать свое присутствие в их среде, стоять при своей двери и держать ее открытой...

В 11 классе есть как минимум три – на самом деле не три даже – очень одаренные девушки. Им сейчас по 17, и, если я правильно вижу их и понимаю, они точно кем-то будут. Мне не надо, чтобы они меня любили, мне надо, чтобы они были сами по себе, просто чтобы были. Я-то знаю, как сильно мир высасывает силы и запрещает быть. Хочу, чтобы они были сильными, а все остальное уже не мое дело. Может, я и не увижу этого всего остального.

Суть девушки М. – скрытый талант нежности. Ее внутренняя жизнь ищет только повода, чтобы показаться. Однажды я им дала задание. Надо представить известную сцену – вроде «сыр выпал, с ним была плутовка такова», «мама собирает корзинку для Красной Шапочки», «Татьяна пишет письмо Онегину» – и попробовать выделить детали. Что-то там, в своей фантазии, увидеть-услышать-ощутить. Запах, звуки. И вот М. пишет про Татьяну Ларину: «Пламя свечи волнуется от ее дыхания».

А девушка В. остается после занятий, чтобы со мной поговорить. Она давала мне почитать свои стихи и теперь хочет знать, что я думаю. Ей шестнадцать, она девять лет училась в православной женской гимназии, и на лице у нее читается именно этот опыт. Да и в стихах тоже. Она очень тихая и застенчивая и говорит: «Пишу стихи – читаю прозу почему-то». Я спрашиваю, что именно. Лицо девочки преображается, и она сурово отвечает: «Ницше! И Кастанеду!» Я немедленно выпадаю в осадок, потому что «православная женская гимназия» все-таки. Прошу поподробнее. И вот она говорит: «Меня учили, что болезнь – это наказание, страдания – наказание, в конце концов, сама жизнь – наказание. А теперь я читаю и понимаю: болезнь – это вызов, страдание – это вызов, жизнь – вызов». У нее меняется лицо. Настолько, что она кажется другим человеком. Исчезает печать, и видно, что она сейчас в точке свободы, и только сама определит, куда дальше. В общем, мы еще долго с ней говорили.

Сегодня мы чрезвычайно и взаимно радовались с гимназистками, когда сравнивали все со всем. Я не знала до сегодняшнего дня, что шторы похожи на макароны, флаг на зебру, на разноцветную, верблюд на бидоны, снег на кровать, дверь на шоколадку, мысль на бегущую строку, а цифра пять – на ученика, которого ударили. Там была очень тихая девочка, которая вообще не хотела ничего подобного делать, так как боится, что ничего не придумает. И она трусила, а мы ее уговаривали и уговорили. И вот метафорический ход переходит по кругу, ей достается сказать, на что похожа внезапная радость. А от нее сильнейшая неуверенность только что исходила. И предчувствие неудачи сжимает мне сердце. Но она улыбается улыбкой мудрого человека и спокойно-спокойно говорит: «Внезапная радость похожа на внезапную грусть».

Выстоять, когда земля уходит из-под ног

У меня была в очередной раз безумствовавшая завуч. Она ворвалась на занятие и стала орать на девочку за то, что она закрыла жалюзи! Это парадный кабинет с портретами вождей и т.д. И там, с точки зрения этой женщины, все священно. И тут я как-то выступила. Хотя я в принципе всячески избегаю выступать. Но какого черта кричать на девочку из-за каких-то чудовищно дурацких жалюзи?! И я выступила. Весьма умеренно. И она ушла. Не дожидаясь, пока будет неумеренно. В следующий раз она заглядывала по делу и была тише воды ниже травы. Ощущение неприятное. Ты всегда думаешь, что надо сиять–сиять не переставая, улыбаться и не противиться злу насилием, а потом вдруг говоришь «нет» – и все получишь.

Вчера же был просто жуткий день. У меня конфликт многосторонний по рабочим вопросам, но это ерунда. Однако когда в конфликте задействованы два завуча, классный руководитель, воспитатель и я и когда все, кроме меня, орут на всех – это что-то. И если под руку попадаются дети – орут на них, причем так, что я бы после этого пошла и повесилась. И это не какая-нибудь затрапезная школа, а гимназия для лучших учеников области. Я оказалась единственным человеком, который пытался поддержать нормальный тон и общую вменяемость общения. Люди настолько злы, обижены и задерганны, что нормальный, внятный человеческий разговор для них невозможен. Главное, дети этого не выбирали, но они помещены туда и должны рано или поздно прийти к выводу, что скандал – норма жизни.

Степень конфликтности просто адская, я в такой не могу существовать, меня физически «вырубает». И хотя лично я ни с кем из них не поссорилась, не могла стоять на ногах. Они же – «просто поговорили». Успокоились, потом завуч и воспитатель, которые наиболее сильно ругались, подошли ко мне по отдельности и поплакались. Но ощущение, что это был туристский маршрут по аду, у меня не проходит. И я подумала уйти. А потом подумала, что тогда среда лишится того компонента, который за мной стоит, станет более однородной, лучше не станет. Банально, но не хватает, катастрофически не хватает счастливых, умных, взрослых (по-настоящему взрослых) людей – для воспитания детей. Люди из ада не могут воспитывать новое поколение, только воспроизводить самих себя. Я опять про эволюцию. Единственный ключ к нормальной жизни – это дети. Иногда мне кажется, что я могу что-то для этого сделать, хотя бы на микроуровне. Дать им представление, хотя бы смутное свое представление о том, как можно жить.

Суть не в том, чтобы чему-то учить, а в том, чтобы поддержать их бытие своим. То бытие, которое не равно существованию.