ТУПИКИ УПРАВЛЕНИЯ

Кривая мониторинга идет вверх

С чего начинается почти каждый день руководителя образовательного учреждения? С разбора и изучения приказов, инструкций, циркуляров, требований о заполнении различных форм мониторинга, отчетов о том, о другом, о третьем… Любой директор что-то оставляет себе для работы и исполнения, а большую часть передает свои заместителям и другим сотрудникам.

Модное теперь слово «мониторинг» обрушилось на образовательное учреждение лавиной всевозможных форм для заполнения. «Мониторят» в рамках национального проекта буквально все: начиная с заработной платы педагогов и заканчивая количеством мячиков и скакалок, выданных детям во время каникул в пришкольных лагерях. И так в течение всего учебного года.

Нам бесконечно спускают сверху всевозможные обязательные для исполнения программы воспитания – профилактики суицидов, табакокурения, нарко- и токсикомании, профилактики дорожно-транспортного травматизма, противодействия терроризму и экстремизму, жестокому обращению с детьми в семье и т.д. и т.п. За год в школу может прийти пять-шесть подобных документов. Попробовать их объединить и реализовать в одной программе для конкретной школы можно рискнуть лишь виртуально, иначе не получится.

Не говоря уже о том, что подлинное воспитание происходит не «в лоб», не на мероприятиях, а – «скрыто». Это должно происходить исподволь, в процессе общения всех субъектов образовательного процесса (детей, учителей, родителей) как в урочной, так и в совместной внеурочной деятельности.

От необузданного мониторинга страдают все. Два раза в год (в начале и конце учебного года) завучи страдают в «особо крупных размерах». Они сдают на двухстах и более страницах отчеты, состоящие, помимо безусловно необходимых данных, еще из множества форм и таблиц непонятно о чем и тем более непонятно зачем.

«Пятая графа»

Нередко какая-либо форма отчетности приводит просто в недоумение. Так, предметом регулярного мониторинга является национальность обучающихся с указанием количества мигрантов по каждой национальности. На вопрос о национальности затрудняются ответить и дети, и даже родители в случае смешанных браков, кроме того, сами родители не всегда могут четко назвать свою национальность. Даже в паспортах такой графы уже нет, а мы все мониторим.

Другой пример – в персонифицированном учете педагогических кадров есть пункт о курсах повышения квалификации педагогов за последние пять лет, где надо указать не только название курсов, даты начала и окончания, количество часов, но и ФИО руководителя курсов. Если ответы на первые вопросы еще можно как-то найти, откопав свои удостоверения об окончании курсов (которые, как правило, никто не хранит, пройдя очередную аттестацию), то ФИО руководителя курсов не указано и там, и вряд ли у кого-то из педагогов сохранилась эта информация в памяти.

Ведь руководитель курсов – это тот, кто выполняет чисто формальные обязанности: учет посещаемости, расписание занятий и другие организационные вопросы, т.е. это представитель структуры, проводящей курсы, кто-то типа куратора, и никто, как правило, его не запоминает.

Такого рода примеров много, причем каждый год появляются все новые и новые формы, и нередки случаи, когда даже те, кто принимает эти отчеты, не знают, как их заполнять.

На фоне подобных фактов мониторинг количества учащихся по классам, параллелям, ступеням, по кружкам и секциям (платным и бесплатным), в абсолютном исчислении и в % от общего количества учащихся и т.д., если и кажется излишним, то уже не столь абсурдным.

Кому нужна работа на «страх и риск»?

Если работа в школе организована в соответствии со всеми требованиями, отчетами, циркулярами и инструкциями – ребенку в такой школе не жить и не дышать, а отбывать наказание учебой и воспитанием. За бюрократическим рвением мы неизбежно потеряем главного субъекта педагогической деятельности – ребенка, ради которого вся эта «заваруха» вроде бы и создана. Школа будет напоминать сканер или компьютерный томограф, просвечивая и высвечивая все необходимые для отчетов данные, а вот реальное благополучие ребенка останется за бортом этого бюрократического суперлайнера.

Поэтому первое и абсолютно необходимое, что должны сделать управленцы, – это разумно минимизировать все отчетности и критерии (показатели) мониторинга. Нам совершенно непонятно, кто, где и как анализирует поступающую информацию. Мы (школы) не видим грамотных управленческих решений, принятых на основе мониторинга. Пока, к сожалению, наблюдается только мониторинг ради мониторинга.

Второе. Если мы вступили в эру компьютеризации и информатизации, то все данные отчетности должны заполняться на сайте или отсылаться по электронной почте, а мы до сих пор ездим в департамент с отчетами на бумажных и электронных носителях, выстаиваем дикие очереди, чтобы работники департамента внесли в свой компьютер наши данные. Нужны соответствующие информационные сети и программы, позволяющие экономить рабочее время, а не тратить его впустую, как сейчас это происходит.

И наконец, самое главное. Внешний контроль за образованием стал тотальным: куча проверок и инспекций; учебники, программы, финансы – все жестко регламентировано и в значительно больших «объемах», чем это необходимо для создания единого образовательного пространства. Хотелось бы гораздо больше свободы и доверия к деятельности образовательных учреждений, как это принято в Англии, Шотландии, Финляндии и других странах, известных высоким качеством школьного образования. Особенно это актуально в связи с переходом к компетентностной модели образования, которая, увы, пока не обеспечена ни методической, ни материальной базой. Тут каждая школа должна выкручиваться сама, а это в рамках инструктивно-ограничительно-регламентирующей модели внешнего контроля весьма затруднительно. Вот и получается, что любой думающий и творческий руководитель работает на свой страх и риск. Его «формально» всегда есть за что наказать, особенно если он вдруг становится кому-то несимпатичен. И наоборот, все формальные показатели могут быть просто-таки «показательными», а по сути, дети в такой школе просто отбывают время. Но это отдельная большая тема.