ЧТЕНИЯ. ДЕНЬ ВТОРОЙ

Круглый стол «Дайте детям другую жизнь»

Название «круглого стола» в Паркетном зале звучало почти как лозунг. И, как всякий общий лозунг, таило в себе много непонятного для аудитории. А ведущий и сам не знал правильных ответов, охотно предоставляя коллегам возможность спорить, находить неожиданные аргументы и единомышленников.
Участники «круглого стола», учителя, директора и завучи российских и украинских школ (дискуссия приобретала международный масштаб), сельские и городские педагоги, сомневались в том, могут ли они что-то новое дать ученикам.
– В современном обществе, иерархичном, бюрократическом, учитель все чаще становится одним из передаточных звеньев этой бюрократической системы, крючочком, который вынужден приводить детей в удобное для системы положение.
– Говорят, школа – сфера обслуживания. Получается, педагог – обслуживающий персонал? Я не хочу быть обслугой.
– А я согласна обслуживать – но детей, служить их интересам. Хотя что я могу дать детям, работая в условиях жестких ограничений?
Ольга, учитель школы для девиантных подростков. Я мечтаю, чтобы на уроке у меня ребята свободно высказывались. Чтобы мы сами обсуждали, по каким правилам будем работать. И чтобы внезапное появление директора или методиста в дверях не заставляло прерывать диалог.
Проблема взаимодействия с администрацией многими собеседниками воспринималась как одно из ключевых препятствий на пути свободного развития педагога и школы в целом. Как убедить директора в успешности авторской методики, если у педагога нет возможности отступать от строгих предписаний, пока он не получил на то высочайшего позволения. А позволения никто не даст, пока не увидит результата. Замкнутый круг.
Как же мало, оказывается, изменилась наша жизнь по сравнению с коллизиями только что представленной пьесы Соловейчика «Печальный однолюб». И можно было цитировать, не делая скидки на полувековой почти разрыв во времени. Однако не только в начальстве дело, решили педагоги 2010 года. Многое зависит от них самих.
Елена, учитель школы «Семейный лад». Делать нужно то, что нам самим интересно. Тогда и результат будет отличный.
Татьяна, учитель. Я мечтаю работать в школе без отметок. (Рустам Курбатов попутно напомнил, что закон сегодня позволяет это делать, только отстоять свое право непросто, а без поддержки школьной администрации совершенно невозможно.) Потому что не хочу оценивать личную позицию ребенка. Не хочу ставить его работу ниже или выше других. В детстве так важно приобретать опыт радости достижения результата через усилие, через трудности. Опыт уверенности в себе. А не получать горькие уроки неудач, сознания собственной беспомощности, ущербности.
Никита, учитель математики. Это вам, гуманитариям, важно мнение ребенка. А у меня наука точная. Законы природы строгие, неизменные, от личной позиции не зависят. Поэтому я строго оцениваю работы детей и не представляю, как работать без отметок.
Юрий, учитель математики Школы самоопределения. Конечно, дважды два всегда четыре. Но если я оценил знания ребенка цифрой, он ничего не поймет, кроме того, что он дурак (или молодец), а родители сегодня накажут его (или дадут сто рублей за пятерку). Зато если я объясню, что именно он пока не умеет делать (умножать дроби, переносить знаки…), понимание каких тем он сегодня продемонстрировал, ученик будет знать, что именно требуется выучить, потренировать, где уже есть точки опоры.
Рустам Курбатов. Не сама по себе оценка вредна. Она иногда в тысячу раз лучше, чем наши разговоры: «Ну что ж ты опять не выучил?», «Ну когда же ты за дело возьмешься?». К тому же если не изменить школу принципиально, отказ от оценок приведет к ужасающему хаосу. Этакий кампучийский вариант получим. Дети, особенно старшеклассники, перестанут учиться совсем, поскольку привыкли делать это за отметки. Исчезнет стимул – стоит ли стараться? До тех пор пока мы не найдем других средств, побуждающих ребенка думать, читать, исследовать, мы не сможем отказаться от оценок.
Сергей Ветров, директор Всеукраинского научно-методического центра «Открытая педагогическая школа». Есть учитель и ученик. Две суверенные личности. И есть различные каналы обмена информацией между ними. Прежде всего учитель может работать над собой, над собственным развитием, культурным, интеллектуальным, духовным. Он может работать над «каналами» – совершенствовать методики, искать новые формы ведения урока. Но боже упаси его касаться ребенка.
Вера, психолог. Я помню еще из своего школьного детства. Как-то учитель истории задал мне вопрос, на который не было ответа в учебнике. Я хорошо училась и привыкла: чтобы ответить на вопрос, надо просто прочитать учебник и найти нужную строчку. А тут – нет ответа, не написано. Подвох! А еще он подсунул мне несколько текстов. Вроде про то, о чем спросил. И в то же время не про то. Стало интересно, читала-перечитывала, искала ответ. И не в оценке было дело.
Ольга, учитель школы для девиантных подростков. Радость интеллектуального открытия – мощный стимул. Она особенно остро ощущается детьми с тяжелым прошлым, асоциальными подростками. Как счастливы они бывают, когда после долгих мучений выдыхают: «Кажется, въехал».
Тут на днях появился у меня на уроке парень, который уже давно не учился. Он сразу заявил: «Все равно ничего не получится, я ничего не пойму». А я ему предложила пари: ты все поймешь, если будешь меня внимательно слушать ровно три минуты. Тема была запланирована простая, к счастью. Я все за три минуты и объяснила. Каждому ученику дала задание – проверить, как поняли. И спорщику дала, самое легкое, конечно, но как всем. Он решает, сдает. Я проверяю работы прямо на уроке. Моим ученикам важно узнать результат сразу. И парню этому говорю: «Могу поставить тебе тройку с минусом, а могу пятерку и единицу. Пятерку за только что пройденную тему – ты отлично все понял и выполнил с этой точки зрения работу безошибочно. Но у тебя столько других ошибок… В общем, выбирай». Он даже побледнел: «Ставьте пятерку и единицу. Мне в жизни никто пятерок не ставил».
Ирина, завуч сельской школы. Предмет – это инструмент для того, чтобы дети научились высказывать свое мнение, искать информацию… Мне жаль, что исчезли устные экзамены, исчезли диалоги, дискуссии как форма подведения итогов. Сегодня учитель как-то отодвинут от экзаменов. Жаль.
Ирина, учитель из Кривого Рога. Мы не можем разбить стену нормативов и запретов. Наличие рамок, более или менее жестких, – неизбежность. Наша задача – находить свободное пространство внутри этих рамок. Закрывать дверь класса – и учить детей по-человечески. И пусть меня потом ругают за отступления от программы, за неправильно заполненный журнал… Потерплю. Пока меня терпят со всеми моими неправильностями. А перестанут терпеть – пойду искать другую школу, такую, где я смогу работать по-своему. Человек может не только выбирать условия жизни и как-то влиять на них, но и сам создавать другие условия, другую жизнь!
Рустам Курбатов. Важно понять, какие условия ты можешь изменить, а какие нет. Я не хочу потратить десять лет жизни (написать кучу бумаг, обойти множество экспертов и чиновников) ради изменения пяти строчек в программе по истории.
Татьяна, учитель. Да я просто заполню журнал, как нужно проверяющим, а уроки проведу, как нужно детям.
(Приватные опросы выявили, что подавляющее большинство учителей заполняют журналы по методичке, а не в соответствии с реальностью, порой ведут два параллельных журнала: один настоящий для себя и учеников, второй правильный – для проверок.)
Екатерина, психолог. Важно все-таки понять, где грань допустимого обмана. В какой момент мы начинаем врать уже не ради детей, а ради себя, собственного спокойствия.
Где эта грань, никто из участников «круглого стола», посвященного поискам «другой жизни», уже не успел сформулировать. Пора было идти на урок к Шалве Амонашвили. Так всегда бывает у педагогов: только разговорились в учительской, уже звонок – надо спешить в класс.
И пусть большинство вопросов остается без ответа. Может, и вопросы были не самые оригинальные (зато житейские, те, что по-настоящему волнуют учителей разных школ, которые они в самом деле обсуждают друг с другом). Но если люди (не благодаря, а вопреки всему, что их окружает) ищут способ учить детей без страха и унижений, стараются сохранить собственное достоинство, шанс на новую школу у них остается. Значит, и у учеников есть надежда…

Подготовила Людмила ПЕЧАТНИКОВА